Сара Сил - Девичьи грезы

– А никак. Закрытые ворота и высокие стены должны уберечь от бродяг. Так и будешь сидеть на земле?

– Я сижу на земле, потому что подвернула ногу... замерзла... и не могу больше стоять... – И Харриет, не выдержав, залилась слезами.

Мужчина поставил фонарь на землю и опустился на колени. Сильные пальцы с удивительной нежностью принялись ощупывать ее лодыжки.

– Да уж – вот эта ужасно распухла, да еще ты вся насквозь мокрая. Долго бродила по туману и вообще откуда ты явилась? – В его голосе послышался намек на сочувствие.

– Долгие часы, если не годы, – всхлипнула Харриет. – А приехала я из Лондона.

– Что – сегодня? Тогда скажи, Христа ради, что ты делала в долине Клуни?

– Так вот где я! Я сошла на маленьком полустанке, но никто не встретил меня... и... и терять два часа, сидя на этой платформе и перебирая пальцы...

– Какого черта сидеть и перебирать пальцы два часа?

– Потому что смотритель сказал, что, возможно, за мной приедут к следующему поезду, и... и я подумала, может, пойти осмотреться вокруг. Я... впервые в Ирландии, откуда мне было знать, что ваши туманы сходят в мгновение ока, да еще такие густые?

– Да уж, судя по твоим словам, мозгов у тебя маловато. – Харриет подумала, что это замечание прозвучало достаточно грубо. – Однако, поскольку твоя глупость завела тебя к моим воротам, мне ничего не остается, как предложить тебе ночлег. И, силы небесные, малышка, кончай реветь! Собак благодари, что не осталась ночевать в горах.

– Я думала, что это волки... я имею в виду собак... – Силы окончательно оставили Харриет, способность вразумительно разговаривать – тоже, она только удивилась, когда он легонько коснулся ее лба, а потом сунул ей в руку фонарь.

– Вот, держи, да смотри, не урони. Уж лучше я донесу тебя, надо спасать твою ножку. Вообще-то ты немного легкомысленна, без энтузиазма заметил он и добавил: – Позволь узнать, куда же ты все-таки направлялась? Так, на случай, если поднимут тревогу.

– В замок Клуни, – ответила Харриет.

Мужчина резко выпрямился.

– Замок Клуни? – повторил он каким-то странным тоном. – И тебя там ждут?

– Само собой. Меня пригласили. На самом деле это было... ну... предложение.

– Правда? – В голосе снова прозвучало недоверие, и девушка попыталась защититься.

– Да, так оно и было, – произнесла она холодно. – И уж если вы живете в этих краях, то наверняка слышали о замке Клуни и его хозяине, мистере Лоннегане! Как я понимаю, он большой человек в здешних местах. – По мнению Харриет, это замечание должно было поставить грубияна на место.

– Слышал и о том, и о другом, – внезапно развеселился он. – Но не мог бы я, если все это правда, услышать твое имя? Народу тут немного, и мы все в курсе дел друг друга.

– Меня зовут Харриет Джонс, мне перепало немного денег – и вот я здесь! Слухи, вероятно, еще не успели расползтись по всей округе, потому что все произошло слишком неожиданно. – Харриет старалась быть одновременно надменной и грациозной.

– Ясно. Ну, мисс... э-э-э... Джонс, советую вам просохнуть, чтобы предстать перед женихом в более презентабельном виде, – сказал он, одним легким движением поднял ее на руки и понес к светящемуся окнами дому.

Туман скрывал истинные размеры дома, но зал, куда они вошли, оказался просто огромным, потолок терялся где-то во мраке. Харриет уложили на большую кушетку, и теперь она лежала и слушала, как хозяин просит кого-то невидимого принести виски. Неожиданно из тени появился старик, и Харриет даже ущипнула себя, чтобы убедиться, что это не сон, так он был похож на дворецкого из книг о седой старине.

Однако ощущение иллюзии исчезло, как только старик заговорил:

– Теперь и не думайте просить, мистер Дафф! У Агнес совсем испортилось настроение – ужин ждет уже битый час. Пойду скажу ей, пусть убирает со стола.

– Перестань ворчать, Джимси, и принеси графин. У нас тут пришелица из тумана, и о ней надо позаботиться, прежде чем я примусь за еду. – Хозяин говорил без нотки надменности, которую ожидала услышать Харриет, и она впервые разобрала, что он говорит с ирландским акцентом.

Старый слуга пересек зал, чтобы взглянуть на девушку, и при ближайшем рассмотрении оказалось, что возраст Джимси скорее пожилой, нежели почтенный, и одет он не так, как предполагали традиции. Его седеющие, некогда рыжие, волосы были жидкими и нечесаными, рукава рубашки закатаны, а зеленый фартук только подчеркивал неортодоксальный стиль.

– Ну и ну! – подозрительно проговорил он. – Так вот что притащили нам собаки. Никогда не знаешь, что они приволокут в следующий раз из долины. Одна из девчонок Кейси?

– Вовсе нет. Говорит, что она – мисс Харриет Джонс из Англии, похоже, прибыла в замок Клуни выйти замуж.

– Да вы что! Как интересно!

Харриет уже поняла, что над ней насмехаются, но ни хозяин, ни Джимси не сделали попытки объяснить почему.

– Вы оба грубияны. – Девушка хотела сказать это строго, но слова прозвучали жалко и конфузливо. А хозяин дома быстро и хмуро ответил:

– Точно, а вы, мисс, не в том положении, чтобы обзываться. Джимси, виски немедленно, и скажи кому-нибудь, пусть приготовят комнату и проверят, горячая ли вода в ванной. Мы не хотим, чтобы к больной ноге прибавилась еще и пневмония.

Он стоял в тени, но, когда старик торопливо ушел исполнять приказание, вышел на свет, и Харриет с любопытством оглядела его. Первое впечатление разочаровало – это был самый безобразный из всех виденных ею мужчин. Лицо его абсолютно соответствовало его голосу – грубое, смуглое, с широкими чертами, изрезанное морщинами; нос, видимо, был когда-то сломан; устрашающие брови были такого же черного цвета, как и коротко подстриженные волосы; одежда висела на его высокой, угловатой фигуре как на вешалке. Должно быть, она пялилась на него, совершенно забыв про хорошие манеры, потому что он сжал губы и заметил с прежней иронией:

– Ну что, подхожу я на роль того, о ком вы мечтали там, в тумане? Знаю, я не картинка, но дети обычно не пугаются.

– Извините, не хотела вас обидеть. Знаете, просто день такой, и я себя не особо хорошо чувствую.

Его губы тронула легкая невольная улыбка, чудесным образом преобразившая лицо, и Харриет робко улыбнулась в ответ. Это, должно быть, тот вид уродства, подумалось ей, которое обладает некой притягательной силой, если узнать человека получше. Пришлось ей подчиниться его воле без дальнейших раздумий. В горло ей влили виски, ногу перевязали, а мокрую одежду стянули без всякого стеснения. Она тряслась в своем непритязательном нижнем белье, пока кто-то не завернул ее в толстую, чудовищных размеров мужскую пижаму. Суровый Джимси поставил перед ней чашку с бульоном, которую тут же и заставил выпить.