Джессика Стил - Правдивый лжец

– Я слушаю, – заверил он.

Элин глубоко вздохнула и, зная, что никто не подслушает, негромко сказала:

– Сегодня утром мне позвонил Кит Ипсли… – Она еще раз вздохнула, чтобы успокоиться. – Хаттоны свернулись.

– Свернулись? Ты хочешь сказать – обанкротились?

– Именно это я и имела в виду, – произнесла она как могла спокойно.

– Но… мы же ожидали чека от них… О, небо, они же должны нам тысячи!

– Я знаю. Потому и позвонила им сразу же, как раздобыла сведения. Мне очень жаль, Сэм, – неохотно добавила она, – но там уже судебный исполнитель. Хорошо, если мы получим десять центов за фунт, но и того Бог весть сколько придется ждать.

Пиллингеру потребовалось несколько секунд, чтобы переварить сообщение, а потом он произнес слова, которые Элин надеялась услышать.

– Пожалуй, мне лучше вернуться домой, – просто сказал он. Вероятно, ее мать выразила неудовольствие по поводу этого решения, потому что он добавил: – Э-э, хочешь поговорить с мамой?

– Не сейчас, – мягко отказалась Элин, попрощалась и повесила трубку.

При всей любви к матери она не была расположена к пустой болтовне сейчас, когда дела обстояли так плохо.

Несколько часов Элин пыталась занять себя какой-нибудь работой, но мысли ее неизменно возвращались к сокрушительным последствиям банкротства Хаттонов. Часть долга Хаттоны, предполагалось, вернут на неделе, и эти деньги были насущно необходимы. Она должна благодарить Кита Ипсли, главного клерка Хаттонов, который счел себя лично настолько ответственным за невыполненное обещание, что не смог умолчать о банкротстве.

Нет, она не винила его за неоплаченный чек. Не его это вина, что фирма вылетела в трубу. Бедняга, ему не сладко. Вчера он был главным клерком респектабельной фирмы Хаттонов, а сегодня, как и весь персонал, превратился в безработного.

И тут Элин поразила мысль, что ведь теперь и сотрудников ее фирмы, и ее саму ждет безработица, если только Сэм каким-то чудом не найдет выход, которого ей, Элин, найти не удается. Элин набила бумагами дипломат и отправилась домой. Зная то, что она знала, Элин не могла смотреть в глаза девушке, которая приносит чай, не говоря уже о других сотрудниках.

Она решила, что Сэм сначала завезет домой ее мать, но машины у дома не было. Элин прошла на кухню, где крупная женщина, из тех, каких раньше называли «матроны», – Элин успела ее так полюбить! – стояла с руками по локоть в муке.

– Что ты делаешь дома? – удивленно подняла глаза Мадж Манслоу, по-особому улыбаясь хозяйкиной дочери.

– Лодыря гоняю, – улыбнулась в ответ Элин, и что-то перевернулось в ней при мысли о том, что, по всей вероятности, они не долго смогут платить Мадж. Боже правый, Мадж уже за шестьдесят, и она уже не справляется сама со всеми домашними делами, – кто же возьмет ее, если они ей откажут? – Если ни мама, ни мистер Пиллингер не звонили, имей в виду, что они возвращаются сегодня, а не завтра, как планировали, – выпалила Элин.

– Ладно. Хорошо, что хоть кто-то предупредил о двух лишних едоках за обедом, – добродушно проворчала Мадж. – Хочешь чашку чая, Элин?

Но Элин вдруг поняла, что и экономке не может смотреть в глаза, и, развернувшись, махнула дипломатом.

– Никак не могу прерваться. Мне нужно посидеть над бумагами.

В своей комнате Элин сменила элегантный деловой костюм на рубаху, брюки и легкий свитер, но заняться ничем не могла и подошла к окну. Дом был построен на довольно просторном участке, но Элин не замечала ни хорошо подстриженного газона, ни аллеи прекрасных деревьев. Все ее внимание было приковано к подъездной дорожке, где должна была появиться машина отчима.

Однако первым приехал Гай. Она заметила свет фар, увидела, как Гай паркует машину, и побежала вниз предупредить, чтобы он никуда не уходил вечером.

– Ты дома первая – вот чудеса, – дружелюбно приветствовал ее Гай.

– Как дантист? – умудрилась вспомнить она.

– Садист. У тебя озабоченный вид, – заметил он, подходя ближе. – Что случилось?

– У Хаттонов судебный исполнитель.

– Не может быть.

– Но так оно и есть, – подтвердила она.

– Гадство, – выдохнул он. И тут же спросил: – Как это скажется на нас?

Смягчить новость не было никакой возможности, хотя она знала, что обычно Гай предпочитал прятать голову в песок, когда дома она обсуждала с его отцом положение дел.

– И не спрашивай, – бросила она. – Ты куда-нибудь собираешься вечером?

– Собирался, но…

– Я связалась с Сэмом, они с моей матерью скоро должны приехать.

– Плохи же наши дела, если старик согласился прервать отпуск, – высказался Гай.

– Ты дождешься их? Все это… э-э… может отразиться на тебе сильнее, чем на всех остальных, – сказала Элин то, что только сейчас пришло ей в голову, и заметила, что Гай сразу посерьезнел, тоже сообразив, что художественные мастерские, которые, как он верил, должны были однажды стать его собственностью, уплывают в небытие.

– Пожалуй, так будет лучше, – с готовностью согласился он.

Они оба были внизу, в холле, час спустя, когда тяжелая входная дверь снова открылась, впуская Энн и Сэмюэля Пиллингер.

– Пусть Мадж принесет чай в гостиную через десять минут. Мы будем говорить там, – решил Сэмюэль, поднимаясь с женой по элегантной лестнице вверх, чтобы освежиться.

– Они дома, – сообщила Элин экономке, но приготовила чай сама и поставила четыре чашки с блюдцами на поднос.

– И очень хотят пить, по всей видимости, – усмехнулась Мадж, а Элин почувствовала, что не представляет дома без нее.

Собрались все через пятнадцать минут. Элин и в голову не пришло, что мать может отсутствовать на обсуждении, поскольку все это касалось ее очень сильно. Однако Элин обрадовалась тому, что сводная сестра ушла к друзьям. Она очень любила Лорейн, но понимала, что у них сейчас есть дела гораздо серьезнее, чем возиться с Лорейн, которая непременно закатит истерику, услышав, что ее содержание под угрозой. Для сцен еще будет время.

– Я проверил, – начал Сэмюэль Пиллингер. – Ошибки нет. Хаттоны пошли на дно. Захватив с собой наши деньги. – Он обратил печальный взгляд к жене, потом к сыну и, наконец, к падчерице. – Как мы из этого выберемся, Элин? – тихо спросил он.

Элин откашлялась и все-таки хрипло ответила:

– Мы не выберемся.

– Мы разорены?

– Боюсь, да, – выдавила из себя Элин и, взяв дипломат, достала бумаги, которые проверяла столько раз, что выучила почти наизусть. – Хотела бы я сказать другое, но не могу: не изменить того факта, что нам не из чего платить жалованье персоналу, не говоря уже о других наших обязательствах.

– Не может быть так плохо! – протестующе перебил Гай.