Люси Дейн - Миром правит любовь

— Плесни и мне, детка. Жарко сегодня. Сэнди выполнила просьбу.

Спустя некоторое время, попив водички и вновь переместившись к вазочке с печеньем, старушка взглянула на Сэнди.

— Так что ты хотела сказать?

Той пришлось поднапрячься, чтобы вспомнить, о чем шла речь до того.

— Хотела… Ах да! Я не поняла, что вы имели ввиду.

— Это когда же, детка?

Сэнди вновь помассировала висок. Перехватив взгляд старушки, пояснила точь-в-точь как недавно та:

— Голова разболелась… Когда? Да вот когда вы сказали, мол, все понимаю, тоже была молодой.

— И что? — весело прищурилась старушка. — Тебе не верится? Думаешь, я такой и родилась? — Она со смешком развела руками — в одной была чашка, в другой печенье, — словно приглашая полюбоваться на ее тщедушное тело.

Сэнди слегка смутилась.

— Что вы… я не о том. Меня интересует, что именно вы понимаете.

И тут ее внезапно осенило. Ход мыслей старушки стал ясен как день. Скорее всего, та не поверила, что перед ней «просто знакомая» Грега. Решила, мол, стесняется сказать правду, а в действительности они с Грегом любовники. Подобное предположение, казалось бы, должно было развеселить… но почему вместо этого вызвало волну трепета? Притом не лишенного приятности. То же самое произошло и на шоссе, вспомнила Сэнди, но она поспешила отгородиться от этой мысли.

У нее никогда не было сотрясения мозга. Если оно действительно имеет место — во что, правда, не хочется верить, — то, возможно, дрожь представляет собой нечто наподобие побочной реакции?

Наверняка, подумала она, испытав некоторое облегчение. Ведь если предположить что-то другое, можно прийти к очень неутешительному выводу. А именно: Грег — Грег Поллард, как он назвался, — взволновал ее, притом больше, чем хотелось бы.

То есть нет! Боже правый, что за чушь пришла ей в голову?! Не хотелось совсем! Она вовсе не жаждет интрижек, романов и прочего в том же роде. Тем более с человеком, которого случайно встретила на дороге! И с которым очень скоро распрощается.

Вынырнув из размышлений, Сэнди обнаружила, что старушка с лукавой улыбкой наблюдает за ней.

— Хочешь знать, что именно понимаю? — еще шире улыбнулась та, встретив взгляд Сэнди. — Я, детка, все-е понимаю… Все.

Действительно, в небесно-голубых глазах старушки сквозила такая проницательность, что Сэнди даже стало как-то не по себе. Вместе с тем она почувствовала, что краснеет.

Дьявол! Это еще что такое? Ей не из-за чего краснеть! Не существует ничего такого, чтобы из-за этого заливаться румянцем! Алеть как маков цвет! И вообще…

— Да вы неправильно… — начала было она, но тут же мысленно выругалась. С какой стати нужно оправдываться? Да еще перед человеком, которого видит впервые в жизни…

— Брось, милая, — махнула старушка рукой, в которой находился недоеденный кусочек печенья. — Считай меня своим человеком. Мне совершенно ясно, что за время моего отсутствия мальчик нашел себе девочку — ну и замечательно! Лично я этому только рада. Поэтому и говорю: стесняться меня нечего.

— Какой мальчик? — механически спросила Сэнди.

Старушка рассмеялась.

— Мой любимый мальчуган, шалунишка Грегори!

Несколько мгновений Сэнди понадобилось для осознания того факта, что шалунишка Грегори и Грег Поллард — одно и то же лицо. Наверное, старушка знала его еще мальчиком, потому так и говорит. Впрочем, звучит все равно странновато.

— Только ты, детка, не подумай, что я выжила из ума, — хихикнула та. — Нет, милая, я еще о-го-го! Не в пример другим, даже тем, что помоложе будут. Разумеется, Грег уже не мальчик, — уж ты-то… хи-хи… это знаешь! — просто у меня такая манера выражаться, со временем привыкнешь. Так сказать, в ходе общения.

Какого общения? Старушка думает, что она, Сэнди, здесь надолго? И потом, игривый намек на ее якобы осведомленность относительно того, мальчик Грег или нет, более чем неуместен.

— Знаете, должна сказать, что я не…

— По вечерам кофе станем вместе пить, — мечтательно произнесла Минни. — В садовой беседке. Или ты предпочитаешь чай?

— Э-э-э…

— Впрочем, что я спрашиваю, — хихикнула Минни. — Скажешь чай — будет чай. Мне, кстати, врачи не советуют увлекаться кофе. Говорят, можно, но немножко. И некрепкий. Представляешь? Некрепкий кофе! — Запрокинув голову, она рассмеялась. — Потом вдруг взглянула на Сэнди. — Сколько тебе лет?

— Двадцать пять.

В устах Минни подобный вопрос звучал естественно. Почему бы не ответить? И вообще, Сэнди не понимала женщин, скрывающих свой возраст. Правда допускала, что просто не достигла пока некоего рубежа и неизвестно еще, не изменится ли ее отношение к данному вопросу лет этак через пятнадцать.

— Двадцать пять! — воскликнула Минни. — Совсем девчонка… А мальчику моему тридцать два. Впрочем, ты это и сама знаешь — верно?

Минни упорно не желала признавать факт, что Сэнди всего лишь знакомая Грега, а не его женщина, поэтому той не оставалось ничего иного, как неопределенно пожать плечами.

— Значит, разница между вами… — Минни подняла глаза к потолку, высчитывая в уме, — семь лет. — Она улыбнулась. — Ничего, нормально… можно сказать, в самый раз!

Интересно, кем Минни приходится Грегу, подумала Сэнди. Для матери старовата. Бабушка, скорее всего. Хм, уж не женить ли она нас задумала? Небось, уже видит, как мы с ее «мальчиком» идем к аналою! Смешная бабка… Но приятная. Даже жаль разочаровывать.

Вот и выйди за Грега Полларда замуж, хохотнул кто-то в голове Сэнди. Чтобы бабку не разочаровывать!.. Но он мне руки и сердца не предлагал, возникло тут же мысленное возражение. А главное, замуж я пока не собираюсь. У меня другие интересы.

Да-да, как же, карьера репортера, ответил внутренний собеседник. Пока сделаешь карьеру, годы пролетят. Когда стукнет тридцать, локти будешь кусать, что вовремя о семье не позаботилась. У твоих сверстниц дети вырастут, а ты своими даже не обзаведешься!

Дети… Пеленки-распашонки-подгузники? И что тут интересного?

В распашонках-подгузниках, возможно, ничего, но дети — совсем другое дело! Тем более рожденные от любимого человека.

Так ведь то от любимого, возразила Сэнди. У меня его нет.

А ты влюбись и появится, последовало в ответ.

Больше мне делать нечего, едва заметно усмехнулась Сэнди. Это программа для какой-нибудь прирожденной клуши-домохозяйки: влюбиться, выскочить замуж, нарожать детей и до конца дней втолковывать им, что они должны слушаться мамочку, потому что мамочка их любит. Нет уж, благодарю.

Ох-ох, сколько иронии! Смотри, как бы над собой не пришлось смеяться!