Марк Перини - Первый раз – 2 (сборник)

Ознакомительный фрагмент

Кинли нахмурилась и смерила меня недоуменным взглядом, как будто решила, что все это ей снится.

– Вручил. Ты подарил мне браслет с сердечком.

Я торопливо облизнул губы и окинул взором задний двор, убеждаясь, что ее братьев нигде не видно. Снова повернувшись к Кинли, смотревшей на меня все растеряннее, я быстро взял ее за щеки, притянул ее лицо к своему и крепко прижался губами к ее губам. После я чуть отодвинулся, взглянул на ее вспыхнувшие щеки и смеющиеся глаза, наклонился и снова поцеловал. Вспомнив подобные сцены из кино и то, как однажды я наткнулся на своего старшего брата с его девушкой, я нерешительно провел языком по губам Кинли. Она едва слышно застонала, чуть приоткрыла губы и провела своим языком по моему.

Поцелуй был неуклюжим и неловким по сравнению с тем, что я видел… но самым прекрасным из всего, что мне до сих пор довелось пережить.

Когда я отодвинулся, ее лицо осветила яркая улыбка, и я знал, что выгляжу точно так же.

– Джейс…

– Это и есть подарок, который я тебе не вручил.

Сегодня

– Ты собираешься мне рассказать, что ты ей наговорил, или так и будешь сидеть тут, уставившись в стол? – Голос Эйдина ворвался в мои мысли, и я оглянулся назад, на бар.

– Мне в самом деле нужно выпить.

– Нет, не нужно. Тебе нужно вывалить наружу это дерьмо так, чтобы в голове все прояснилось и разложилось по полочкам, а потом вернуться и поговорить с ней.

С печальным смешком я бросил картонную подставку на стол и закрыл лицо руками.

– Я назвал Кинли психованной сукой и сказал ей – цитирую: «Сядь, мать твою, и хотя бы раз в жизни закрой свой чертов рот!» – чтобы я смог рассказать ей, что произошло в пятницу у тебя дома.

Подняв голову, я увидел, как Эйдин медленно моргает, глядя на меня, а брови его уползли аж к линии волос.

– Знаю, – сказал я, отвечая на его невысказанный упрек. – Никаких оправданий, абсолютно никаких. Я просто пытался поговорить с ней, но на каждое мое слово она начинала вопить… И в конце концов я сорвался. А когда начал орать, она решила, что я оправдываюсь, а это, по ее мнению, означало, что она во всем права, а я ей просто вру.

Потом все стало еще нелепее. Она начала спрашивать, правда ли что я работаю в пожарной команде, чем я занимался, когда «якобы был на работе», и каким образом я добываю деньги. Спрашивала, кто был на мальчишнике – настоящие стриптизерши или же какая-нибудь цыпочка, с которой я давно ей изменяю… Назвала меня бесстыжим ублюдком. А дальше начала швырять в меня чем попало – средством для мытья посуды, фруктами из вазы, хлебом. Она. Просто. Чокнулась.

– Что за хрень? – Эйдин больше не смотрел на меня. – Все это совсем не похоже на Кинли. Вообще. Ради всех чертей, Джейс, она же самая спокойная девушка из всех, кого я знаю, и всегда смеялась над вспыльчивыми девицами.

– Знаю!

– Может, это ПМС или что-то в этом роде?

Покачав головой, я беспомощно пожал плечами.

– Не думаю, но даже если и так, она впервые в жизни повела себя подобным образом. Не понимаю, я пока вообще ничего не понимаю. Это… – Я замолчал, скрестил руки на столе и уронил на них голову.

– Что? Что это? – подтолкнул меня Эйдин.

– Клянусь богом, все выглядело так, будто она делает это нарочно, чтобы я на нее разозлился и ушел. – Я поднял голову. Эйдин расплывался перед глазами, но мне было плевать даже на то, что он видит меня плачущим. – Наконец-то я собрался жениться на единственной девушке, которую всегда любил, а она устроила скандал, чтобы я с ней порвал.

Шесть лет назад

– Приведешь нашу сестру домой хоть в одну минуту двенадцатого, и мы надерем тебе задницу.

Я посмотрел на пустой коридор, потом опять перевел взгляд на старших братьев Кинли. Черт, эти чуваки такие здоровенные!

– Ваш папа сказал – в полночь, – произнес я и даже умудрился ни разу не заикнуться.

– Ну а мы говорим…

– В полночь, – вмешался отец Кинли, покачав головой. – И имейте в виду, мальчики, если моя малышка вернется домой и скажет, что вы двое испортили ее первое свидание, я заставлю вас работать в саду следующие два месяца. Все выходные до единого.

Братья в последний раз сурово посмотрели на меня, повернулись и вышли в парадную дверь. На нашей тихой улочке послышался рев их старого, отреставрированного «мустанга» и затем стих.

– Джейс?

Я повернулся и увидел Кинли, обнимающую отца. Она шагнула ко мне. Господи, она выглядела потрясающе!

– Готова? – спросил я, протягивая ей руку, и широкая улыбка расплылась по моему лицу. – Ты просто красавица.

– В полночь, – перебил нас ее отец, и я взглянул на него. – И она должна вернуться целой, невредимой и нетронутой.

Лицо Кинли побагровело.

– Папа!

С понимающим видом он подошел к жене, только что вошедшей в комнату. Попрощавшись, я повел Кинли к своей машине, помог ей сесть на пассажирское сиденье, а потом обежал автомобиль кругом и сел на водительское. Подняв взгляд, я увидел мистера Аткинсона в большом окне дома. Кивнув и улыбнувшись, он опустил шторы. Я с облегчением выдохнул.

Не важно, что он знал меня всю мою жизнь. Не важно, что мы с его дочерью дружим вот уже почти шесть лет. И не важно, что мы с ней провели множество ночей в домах друг у друга. В ту минуту, когда я попросил у него разрешения пригласить Кинли на свидание, он выглядел так, словно хотел меня убить. Поэтому я радовался, что сумел вернуть его доброе расположение.

А теперь мне оставалось только вернуть его дочь домой через пять часов, целой, невредимой и по большей части нетронутой.

Кинли

Сегодня

Набрав номер Джейса примерно в тридцатый раз за последние два часа, я пошла в спальню и оборвала звонок, когда включилась голосовая почта. Швырнув телефон на кровать, я разделась до белья и подошла к комоду, чтобы вытащить одну из его рубашек.

Джейс на фут выше меня, и я обожаю, когда его рубашки обволакивают меня запахом его мягкого одеколона. Но сейчас, полностью утонув в его рубашке, чувствуя, как от его запаха кружится голова, я поняла, что сердце мое вот-вот разорвется. Я осознала, что потеряла все это, потеряла уют и надежность, которые всегда находила в нем… просто потеряла его. Нет, я не могу его потерять, только не сейчас! Пожалуйста, господи, не сейчас! Не после всего, что ты у меня уже отнял.

Он был моей каменной скалой, он был для меня всем. Я не знала, как жить без него, и не хотела знать, на что будет похожа эта жизнь.

Кровать без него выглядела неправильно, и я знала, что дальше будет еще хуже.

Не желая чувствовать всего этого, я схватила телефон и снова попыталась до него дозвониться. Подойдя к дивану, я свернулась на нем в клубок.