Рэчел Линдсей - Женщина-врач

— Но это же тяжкий труд?

— Согласна — это каторжная работа. И все равно она мне нравится.

Филип Рудвуд, казалось, был удивлен ее ответом.

— От женщины такое редко услышишь. Во всяком случае, вы — первая, кто мне в этом признался.

— Я говорю так только потому, что выпила шампанского! Но другие женщины тоже так думают. Иначе они не остались бы на этой работе. Ведь так?

— Наверное, — ответил он неопределенно.

— Конечно. Вы прекрасно знаете, что входит в наши обязанности! Если бы мы не любили свою работу, давно уже объявили бы забастовку! Поверьте, у нас для этого достаточно оснований!

Филип Редвуд расхохотался, но, встретив серьезный взгляд Лесли, замолк.

— Простите. Я не хотел показаться грубым — просто уже очень давно не слышал такой проникновенной речи.

— А я, сэр, говорила вполне серьезно.

— В этом я не сомневаюсь, сестра. И с удовольствием напомню вам об этом разговоре лет через пять.

У Лесли потеплело на сердце.

— Надеюсь, вы не забудете об этом вечере.

Музыка закончилась, Филип Редвуд поклонился.

— Благодарю вас, мисс… Тэффи. — Он нежно погладил ее по волосам. — И обещайте мне, что не утратите своих иллюзий, чем бы вы ни занимались в жизни!

Еще раз поклонившись, он ушел, а Лесли, чтобы не портить очарование момента, решила больше не танцевать и отошла в сторонку, где стояло свободное кресло. Погруженная в свои мысли и мечты, она просидела в нем с четверть часа, пока внезапно появившаяся Пэт не вернула ее к реальности.

— Господи, Лесли, а я тебя везде ищу! Поехали вместе после бала в больницу! Если только, конечно, ты не хочешь побыть одна.

— Да, спасибо. — Лесли встала. — Что ты сказала?

— Ты не слышала?

— Я задумалась.

— Да, у тебя видок и впрямь странный. Что случилось? Может, тебе нездоровится? Ты не…

Но тут по залу раскатом пронеслась барабанная дробь, и все смолкли. Сэр Лайонел подошел к микрофону, собравшиеся встретили его аплодисментами.

— Леди и джентльмены! — начал он. — Моя семья и я всегда с огромным удовольствием приходим на праздничный бал в Уайтэйкез, но в этом году это удовольствие вдвойне, потому что мы празднуем помолвку нашей дочери… — он помолчал, — с замечательным человеком. — На этот раз аплодисменты были громче, и сэр Лайонел воодушевился: — Леди и джентльмены! Я не сомневаюсь, что все вы присоединитесь к моим поздравлениям. Желаю огромного счастья своей любимой дочери и ее жениху, сотруднику вашей больницы доктору Редвуду.

В эту торжественную минуту прогремел оркестр, все собравшиеся дружно зааплодировали.

Переведя взгляд на Лесли, Пэт с удивлением заметила, что та безучастно сидит в кресле.

— Что случилось? Что-то не так?

Опустив глаза, Лесли принялась разглядывать руки.

— Нет, ничего, — спокойно проговорила она. — Просто только что я утратила одну из своих иллюзий.

Глава 2

В самом начале года Джэнет и Тод решили переехать в Ливерпуль. Дом и мебель были распроданы, долю Лесли поместили в банк, а Джэнет, Тод и Бобби перебрались в крохотный домишко в Ливерпуле. Джэнет писала оттуда восторженные письма. Наконец ее мечта сбылась: она обрела то, что всегда хотела, — миниатюрный домик, в котором легко вести хозяйство. На новом месте они с Тодом быстро обзавелись друзьями из числа молодых пар, и теперь Джэнет желала одного: чтобы Лесли перевелась на работу в ливерпульскую больницу.

Но та оставалась непреклонной. Она твердо решила начать устраивать собственную жизнь, и работа в Уайтэйкез стала ее неотъемлемой частью. После праздничного вечера она только несколько раз мельком видела Филипа Редвуда в больнице.

Его предстоящая свадьба с очаровательной Деборой Брукс, куда были приглашены все без исключения сотрудники больницы, в последнее время была единственным предметом сплетен. Одно обстоятельство радовало Лесли: в день торжества она дежурила в больнице и не смогла присутствовать на церемонии, со всей роскошью прошедшей в церкви Святого Георгия на Гановер-сквер. Зато Пэт не упустила из виду ни одной детали.

— Лесли, ты бы только видела гостей! Сколько мехов, украшений!.. — Она состроила брезгливую гримаску. — Я среди них выглядела деревенской простушкой!

— Перестань говорить глупости!

— Я не гожусь для светского общества. — Пэт скинула туфли и вытянула ноги. — Нет, эта работа меня когда-нибудь погубит! Я даже за выходные не успеваю отдохнуть. Интересно, мы когда-нибудь привыкнем к этой беготне? — Она присела на край постели и закурила сигарету. — Знаешь, наша Дебора была очаровательна. Я хоть и не люблю ее, но вынуждена признать, что невеста из нее получилась шикарная. По-моему, бедняга Редвуд сложил лапки сразу, как только она положила на него глаз.

Лесли, стиравшая над раковиной чулки, принялась тереть их еще сильнее.

— Кажется, против нее не устоит ни один мужчина.

— Сомневаюсь. Одной ангельской внешности недостаточно. Жена доктора, особенно такого, как Редвуд, должна обладать выдающимися качествами. Добра — капризный ребенок. Помяни мое слово — она обязательно захочет, чтобы он осел на Харли-стрит, куда стекаются все почтенные дамы из высшего общества.

— Нет, только не это! — Лесли даже распрямилась и обернулась. — Я хотела сказать, что она не должна вмешиваться в его работу! Ведь здесь, в этой больнице, его ждет блестящее будущее.

— Нашу Деб интересует только такое будущее, где она сможет купаться в бриллиантах и мехах, а большие деньги, как известно, зарабатываются частной практикой. Впрочем, мне-то какое до этого дело? — Пэт поднялась и зевнула. — Хочу лечь сегодня пораньше, чтобы выспаться. Кстати, ты в курсе? Нам завтра еще и в ночную.

— С чего ты взяла?

— Одна из сестер предупредила, что нас назначили. Так что завтра утром жди официального уведомления.

Лежа в постели, Лесли снова и снова возвращалась в мыслях к событиям последних дней. Главное место в них занимал молодой хирург. Они разговаривали всего дважды, но его образ никак не выходил у нее из головы. Что будет, думала она, если жена заставит его заняться частной практикой? Очень многие разочаруются в нем, если он станет тратить время на лечение от ипохондрии сытых ленивых дамочек! Лесли беспокойно ворочалась в постели, беспрестанно взбивая подушку. Работа медсестры, пусть нелегкая и неблагодарная, приносила ей радость и удовлетворение. Неужели он уступит жене и изменит своему призванию? Нет, он будет настоящим дураком, если изберет легкий путь!