Бетти Нилс - Проверка чувств

Луиза ничего не ответила. Фелисити и сейчас ни в чем себе не отказывала. Ничуть не смущаясь, она тратила значительную часть заработка Луизы, оправдывая это тем, что сама Луиза привыкла жить в этом доме, иметь экономку, которая к тому же отменно готовит. Но от внимания миссис Ховард как-то ускользало, что и Луиза много делает по дому: помогает готовить и частенько ездит в магазин за продуктами.

Как-то Луиза спросила мачеху, как та будет справляться с хозяйством, если она выйдет замуж. С неподражаемой беззаботностью миссис Ховард ответила:

— Не беспокойся, дорогая, Перси обо всем позаботится, я в этом не сомневаюсь.

Луиза вспомнила эту фразу при виде Перси, появившегося в гостиной точно в назначенный час.

Ему не было еще и сорока, а он уже начал полнеть, так что к пятидесяти должен был превратиться в дородного мужчину. Луиза твердо знала, что никогда не выйдет за него замуж, поскольку он не в ее вкусе. Ее муж должен быть совсем другим, подумала она. Непрошеное видение в образе доктора Гиффорда застало ее врасплох, и она невольно покраснела. Совсем некстати, потому что самоуверенный Перси принял это на свой счет, решив, что она рада его приходу.

Перси пришел с цветами и бутылкой вина. Его распирало от гордости за свою предусмотрительность. Поцеловав миссис Ховард в подставленную щеку, он обернулся к Луизе:

— Какое прелестное платье, старушка. Ты, как всегда, очаровательна.

Ну и обращение! Луиза уклонилась от поцелуя и взяла гвоздики.

— Спасибо за цветы, Перси, — поблагодарила она и добавила: — Пойду посмотрю, не надо ли помочь Бидди.

Когда Луиза ушла, миссис Ховард стала успокаивать Перси:

— Она такая застенчивая. Я оставлю вас вдвоем после обеда.

Бидди, у которой все еще болела голова, очень старалась, но суп оказался пересоленным, котлеты подгорели, а десерт походил на только что вынутый из холодильника полуфабрикат. Перси, считавший себя гурманом, ел с видом мученика и занимал дам разговорами о политике.

Луиза слушала Перси вполуха и думала о своем. Интересно, где живет доктор Гиффорд? Он ей не понравился, напомнила она себе, но все же интересно.

Поймав на себе взгляд Перси, она имела неосторожность улыбнуться, и Фелисити тут же сказала:

— Кофе будем пить в гостиной. Пойду скажу Бидди.

— Давай я, — предложила Луиза в надежде хоть на несколько минут отдохнуть от страстного взгляда Перси.

— Нет-нет, дорогая, идите в гостиную. Я сейчас же вернусь.

Гостиная была освещена последними лучами заходящего солнца. Луиза пошла открывать окно, бросив через плечо:

— Пожалуйста, садись.

Но Перси придвинулся к ней вплотную и задышал в затылок. На Луизу накатила волна раздражения

— Дорогая, как мне хотелось остаться с тобой наедине. Я дал тебе достаточно времени, чтобы ты приняла решение, хотя мне кажется, что ты уже давно определилась. В конце концов, не такая уж плохая добыча. — Перси рассмеялся своей шутке, а Луиза стиснула зубы. — Я освобожусь в сентябре, и тогда мы поженимся.

— Перси, — твердо заявила Луиза, круто разворачиваясь, — я не хочу выходить за тебя замуж, не хо-чу. Это, вероятно, звучит грубо, как иначе дать тебе понять? Раз и навсегда.

— Почему? — Перси явно оторопел, но ее отказ, судя по всему, не разбил ему сердце.

— Я не люблю тебя.

— Глупышка! — самодовольно рассмеялся он. — Конечно, любишь. Просто не хочешь в этом признаться.

Как можно убедить такого самонадеянного человека в том, чего он просто не желает знать?

— Перси, если бы я тебя любила, то давно бы сказала об этом. Извини… Мы знакомы давно и можем остаться друзьями, ведь правда? Ты еще встретишь девушку, которая тебя полюбит, и будешь счастлив.

— У меня нет желания быть твоим другом, — напыщенным тоном заявил Перси. — Судя по твоему поведению, ты недостойна моей дружбы.

Луиза посмотрела на него с изумлением. Он говорил как персонаж какого-нибудь романа прошлого века, только еще более высокопарно.

— Значит, так тому и быть. Останешься пить кофе?

Это было совершенно в его стиле — остаться. Любой другой извинился бы и ушел. Но не Перси. Кофе был важней, чем неловкость, которую могла испытывать Луиза после столь неприятного разговора.

— Ну, тогда садись. Какая великолепная погода, не так ли? Мне нравится июнь, а тебе? Не слишком жарко, в саду все цветет.

Перси уселся, тщательно поправив элегантные брюки.

— Тебе незачем занимать меня разговором. Я крайне огорчен, и светская болтовня вряд ли меня умиротворит.

Только Перси мог так разговаривать. Странно, что она раньше этого не замечала. Может, просто потому, что давно его знала и не обращала внимания?

— Я-то думала, что в таких случаях бывает огорчена девушка.

— Такое может сказать лишь бесчувственная девушка, как ты, Луиза…

Тут на пороге появилась миссис Ховард с кофе, и Перси умолк.

— Ну что, поговорили? — защебетала она.

— Поговорили, — отозвалась Луиза. — Я убедила Перси, что не гожусь ему в жены.

— Не пора ли тебе, дорогая, перестать разыгрывать неприступность? — нервно хихикнула Фелисити. — Перси просто святой, что ждет так долго…

— Фелисити, мне кажется, ты читаешь слишком много старых романов. Я все же не семнадцатилетняя застенчивая девочка. Думаю, именно в этом причина моего нежелания выходить за Перси. Я для него слишком стара и не умею подстраиваться.

— Я тебя не понимаю, Луиза. Так легкомысленно рассуждать о столь важном событии, как замужество! — Перси протянул чашку, чтобы ему налили еще кофе. — Я нахожу весь этот разговор в высшей степени неприятным.

— Я тоже так считаю, но он был необходим. Мне казалось, что я тебя знаю, но, видимо, недостаточно хорошо.

— Луиза, — резко оборвала ее миссис Ховард. — Как ты можешь говорить в таком тоне с Перси? Ты меня просто поражаешь!

— Не понимаю, почему. Я ведь предупреждала тебя, что не собираюсь выходить за Перси, и ему не раз говорила то же самое.

— Я лучше пойду. — Перси встал.

— Не переживай, Перси. Считай, что ты счастливо от меня отделался.

Луиза протянула ему руку. Перси тяжело вздохнул.

— Я всегда буду с удовольствием о тебе вспоминать — конечно, о той, какой ты была до сегодняшнего дня.

С печальным видом он попрощался с миссис Ховард, и Луиза пошла проводить его до двери. Она должна бы чувствовать себя виноватой, но была только рада, что наконец стала свободной. Когда Перси ушел, Фелисити набросилась на падчерицу с упреками:

— Какая же ты дура, Луиза! Ты уже не так молода, чтобы быть разборчивой.

— Неправда. Я могу себе это позволить: у меня есть работа, а на будущий год я получу право распоряжаться деньгами, которые оставила мне бабушка. Я могу оставаться независимой столько, сколько захочу. Послушай, Фелисити, ты говорила Перси о моем наследстве?