Чарлин Сэндс - Не противься страсти

Ознакомительный фрагмент

Келли с удовольствием вдохнула знакомый с детства запах соломы, овса и опилок. Пока она освобождала лошадь от уздечки, Тагг начал снимать седло, угрюмо поглядывая на девушку.

— Послушай, тебе вовсе не обязательно заниматься этим, — проворчал он.

— Ерунда, ухаживать за такой красавицей мне только в радость. Я ведь тоже выросла на ранчо, как и ты, — напомнила ему Келли. — Не забывай об этом.

— Да уж, — скривился Тагг, — такое соседство не забывается. Наш главный конкурент — прямо у нас под боком!

— Так вот в чем проблема, — усмехнулась Келли, подавая ему скребок. — Все дело в том, что я дочь Большого Ястреба?

На мгновение их пальцы соприкоснулись, и в глазах Тагга вспыхнула искорка, но ответил он сразу и очень твердо:

— Нет. И все же ты заслужила от меня большего, чем просто записка.

И он принялся чистить скребком лоснящуюся спину лошади.

— Брось, Тагг, я знала, на что шла. И вообще, все было… прекрасно, ты не находишь?

Тагг повернулся к ней и посмотрел тяжелым взглядом:

— Нахожу. Но больше это не повторится.

— А я и не настаиваю, — быстро проговорила Келли, гордо вздернув подбородок. — И чтобы не держать тебя больше в напряжении, скажу, зачем приехала сюда. Думаю, тебе лучше узнать это от меня, чем от своего брата. Отныне ты будешь достаточно часто видеть меня на ранчо Уортов. Дело в том, что я добровольно вызвалась помогать в «Песне Пенни». Я считаю это достойным занятием и с нетерпением жду, когда смогу приступить к работе с детишками.

— Ты?!

Тагг выругался сквозь зубы. Келли Салливан была последним человеком, которого он хотел бы видеть на земле Уортов. А теперь она собирается все время маячить у него перед глазами. Тагг постоянно думал о ней, вернувшись из Рино, вспоминал ту знойную ночь и ее прекрасное тело, распростертое на смятых простынях. Когда сегодня он увидел Келли у своего дома, то почувствовал, что сердце вот-вот вырвется из груди.

— Да, я.

— Но почему?

— Я дипломированный психолог и очень люблю детей. Я знаю, что могу внести свой вклад в деятельность центра реабилитации. И Клей считает, что у меня все получится.

Клей? Что ж, придется ему по-мужски поговорить со своим братом и объяснить, что от кандидатуры Келли придется отказаться. И вовсе не потому, что они упустили выгодную сделку из-за прыткого Хокинса Салливана. Тагг не желал подвергать себя ежедневному искушению попасть под чары обольстительной Келли.

Однако… что он скажет своему брату? Тагг с досадой тряхнул головой и принялся вновь чистить скребком лошадь. Клей понятия не имел о той страстной ночи, что они провели в Рино, а Тагг не собирался посвящать родственников в свои личные дела, хотя они и лезли к нему с расспросами и участием.

— Хорошо. Спасибо, что сказала мне о своих намерениях.

— Твой брат молодец, такая благотворительность идет на пользу людям.

— Угу.

— Я попросила Клея забыть о том, что я дочь Большого Ястреба, — добавила Келли. — Единственная моя цель — помочь центру в таком прекрасном начинании.

— Уверен, что он оценит твое рвение.

Отложив скребок, Тагг похлопал кобылу по лоснящейся шее, взял ведро и, наполнив его овсом, повернулся к лошади, чтобы задать ей корм, но при этом неловко задел плечом Келли. Уловив аромат ее духов, снова подумал о той ночи безумной страсти.

— Я думаю, мое угощение понравится ей больше твоего, — сказала Келли. Она вытащила из переднего кармана джинсов три кусочка сахара и протянула кобыле, та слизнула сахар теплым розовым языком, и Келли погладила сильное животное по гриве, тихонько приговаривая: — Ну что, теперь мы с тобой друзья, да? — Она повернулась к Таггу, ее глаза сияли. — Как ее зовут?

Тагг поставил ведро перед мордой кобылы, после чего отошел в сторону, подальше от волнующего запаха духов и аромата женского тела, и уже оттуда ответил:

— Красотка.

— Ух ты, прямо в точку! — восхитилась Келли.

Тагг кивнул, наблюдая, за девушкой, ласкающей породистое животное. Синие джинсы, мягкая хлопчатобумажная рубашка. Ничего возбуждающе-облегающего, от чего у мужчины вскипает кровь. Загвоздка только в том, что Тагг знал, что находится под этой непритязательной одеждой: округлые бедра и идеальной формы грудь.

Келли знала лошадей, умела разговаривать с ними, понимала толк в уходе за этими гордыми животными, что не могло не понравиться Таггу. Он прислонился к стене, не спуская с нее глаз, и, выдержав паузу, спросил:

— Почему ты сделала это, Келли? Мы ведь едва знаем друг друга. Почему ты выбрала меня?

Келли задумчиво посмотрела на него, словно прикидывая, какой дать ответ. Потом слегка склонила голову и сказала:

— Когда я увидела тебя там, в баре… ты выглядел так, будто чувствовал то же, что и я. Одиночество. Разочарование. Обманутые надежды. Желание изменить свою жизнь. И в этот момент я подумала, что мы нужны друг другу.

Такой честности от нее Тагг не ожидал. Каким-то неведомым образом Келли удалось заглянуть ему в душу и увидеть то, что там творилось. Он никогда и ни с кем не разговаривал о Хизер, намеренно спрятал боль глубоко внутри, однако сейчас вдруг ощутил потребность объяснить ситуацию Келли:

— В тот день была годовщина гибели моей жены. Она была для меня… всем, я поехал в Рино якобы по делам нашей фирмы только для того, чтобы забыться.

Глаза Келли наполнились сочувствием и пониманием.

— Прими мои соболезнования…

— Спасибо. — Тагг отвернулся к распахнутой двери и уставился на простирающиеся вдали земли Уортов невидящим взглядом. В его памяти возникла страшная картина расколовшегося надвое самолета на гудронированной площадке, но он прогнал это жуткое видение и, тряхнув головой, посмотрел в карие глаза Келли. — Я не шутил, когда сказал, что та ночь не должна повториться. Ничего хорошего из этого не получится, Келли. Нам лучше выкинуть все случившееся из головы.

— Договорились, — сразу же отозвалась она, не отводя от него глаз. — Я приехала сюда, чтобы сломать между нами лед, поскольку нам с тобой предстоит встречаться в «Песне Пенни», а я терпеть не могу попадать в неловкие ситуации.

— Я тоже, — улыбнулся Тагг. — Тем более я не очень общительный человек.

Келли издала гортанный смешок, и Таггу вдруг на долю секунды стало интересно, какое такое разочарование было у нее в жизни, однако он подавил свое неуместное любопытство. Ему нет дела до переживаний этой брюнетки с глазами цвета жженого сахара, какой бы красавицей она ни была.

Чувствуя, что пауза затянулась, Келли откашлялась и произнесла:

— Что ж, мне, наверное, пора.