Сьюзен Кросби - Мисс Фортуна

— А в чем дело?

— То номер находится слишком близко к лифтам. То паршивый вид из окна. То шумные соседи.

— А, все понятно. Хочет, чтобы мы плясали под его дудку.

Она хотела было ответить, но увидела, что привередливый посетитель из тысяча пятнадцатого решительным шагом направляется к ним.

— Вовремя я ухожу! — пробормотала Николь и погромче: — До завтра, Хуан!

Схватив свою сумочку, она бросилась к выходу. Ей необходимо побыть одной, подумать и подобрать нужные слова для Девлина Кэмпбелла.

— Подожди, — остановила ее Анн-Мари. — Я пойду с тобой. Хочу убедиться, что ты спокойно доберешься до машины. Что-то мне не понравилось, как с тобой разговаривал тот мужчина. Хоть и красив, но уж слишком самоуверен.

Николь не могла не улыбнуться. Анн-Мари, хоть и моложе ее на пять лет, тем не менее по-матерински заботилась о ней.

— Не волнуйся, все хорошо. — Николь для убедительности прижала руку к животу. — У нас все хорошо.

— Ну доставь мне, пожалуйста, удовольствие! Нам с тобой все равно по пути.

Спустя несколько мгновений они уже были у выхода на парковку. И тут же Девлин шагнул к Николь. Тяжелый холодный взгляд его зеленых глаз устремился сначала в ее глаза, потом соскользнул к животу.

— Ммм… Ты… иди. Я разберусь сама, — обратилась Николь к Анн-Мари, которая переводила взгляд с Николь на Девлина и обратно.

— Ты уверена? То есть…

— Все нормально, увидимся завтра. — Николь подтолкнула Анн-Мари к двери и подождала, пока Девлин заговорит. Она пыталась успокоиться, но это у нее плохо получалось. Кажется, ей от судьбы не уйти.

Он подошел к ней ближе и неожиданно спросил:

— Это мой ребенок?

ГЛАВА ВТОРАЯ

Девлину пришлось долго ждать, прежде чем Николь заговорила. Будь ответ утвердительным, она бы наверняка ответила сразу же, с надеждой думал он. Присмотревшись к стоявшей перед ним женщине повнимательнее, он удивился, почему не заметил сразу ее выступающий живот. Прошло четыре месяца с тех пор, как они занимались любовью. Четыре месяца. Его старшая сестра находится на шестом месяце беременности, и это чуть более заметно. Хотя каждая беременность индивидуальна, как и каждая женщина — Девлин слышал нечто подобное от своей сестры.

Вполне возможно, он ошибается и это не его ребенок. Получается, в январе она изменила с ним своему мужчине, от которого ждет теперь ребенка?

— Ты что, шпионил за мной? — не то испуганно, не то гневно спросила она.

— Скажем чуть иначе: высматривал. Хотел убедиться, что ты спокойно дойдешь до своей машины.

— Вы что, сговорились все? Я спокойно дохожу до своей машины пять раз в неделю.

— Ты ушла от ответа.

Николь скрестила руки на груди.

— Разумеется, твой.

Разумеется? Шок от ее признания заставил его вздрогнуть. Можно ли верить ей?

— Ты очень долго не отвечала. Слишком долго, — произнес он, копируя ее позу.

— Зато потом сказала правду. Если бы ответила сразу, то наверняка бы солгала.

— Николь, мне так не кажется.

Она в конце концов немного смягчилась, несмотря на оборонительную позу.

— Я не хотела говорить тебе об этом здесь.

— Если это действительно мой ребенок, тебе следовало рассказать мне о нем несколько месяцев назад.

— Знаю. Девлин, пойми, я здесь работаю. Мои сослуживцы уже и так косятся на нас.

— Хорошо. Пойдем. — Он взял ее под локоть, увлекая за собой к выходу, но Николь вырвалась.

— Я никуда не пойду с тобой.

— Нам, мне кажется, о многом надо поговорить.

— Согласна. Но не сегодня. Встретимся завтра.

Девлин не хотел, чтобы у нее было время приукрасить свой рассказ какими-нибудь искусными выдумками. Ему нужна подлинная, откровенная история. Как иначе верить ей?

— Почему бы не тебе не рассказать мне сегодня, чей это ребенок?

— Я тебе все подробно расскажу… завтра.

Он не мог заставить ее пойти с ним. Охранники уже косились на них.

— А ты не убежишь?

— Обещаю.

— Как будто один день может что-то изменить.

— Ты знаешь, где я работаю. Как я могу скрыться от тебя?

— Как твоя фамилия?

— Прайс.

Ага, ирония судьбы. Вот и цена за то, что лег в постель с незнакомкой, да еще, дурак, не предохранялся.

Он вытащил визитку и ручку, написал номер телефона и адрес дома, где он остановился, и протянул Николь:

— Знаешь, где это?

Она кивнула:

— Все местные знают этот дом. Это твой собственный?

— Нет. В какое время тебя ждать?

— Мне надо быть на работе в полдень, поэтому как насчет одиннадцати часов?

— Десять тридцать.

— Хорошо. Тогда до завтра. Увидимся.

Девлин открыл перед ней дверь и вышел следом.

— Мне не нужен конвой, — процедила она.

— Грубо.

Она молчала, пока они не добрались до ее старенькой машины.

— Почему не уходишь? Мы же договорились: завтра.

— Ты кого-то ждешь? — спросил он вместо ответа. Она удивленно подняла брови.

— Думаешь, у меня есть кто-то?

Он кивнул.

— Нет.

— Ты с кем-нибудь встречалась?

— В январе?

Она что, корчит из себя глупенькую? Наверное, ей хочется позлить его, и у нее это получилось. У него есть повод быть злым и раздраженным, если он отец ее ребенка!

Девлин не находил оправданий тому, что она решила держать свою беременность в тайне.

— Да, в январе.

— Я ни с кем не встречалась, — ответила Николь, в упор глядя на лобовое стекло и крепко вцепившись в руль побелевшими пальцами. — И после тоже ни с кем.

Опять не смотрит ему в глаза. Он не доверял тем, кто избегал его взгляда. В банковском деле поневоле учишься полагаться на свою интуицию. Язык жестов, язык тела говорит сам за себя. Девлину не нравилось то, что он видел.

Он отступил назад.

— Ладно, до завтра.

Николь даже не прикрыла окно, чтобы защититься от пронизывающего ветра; она задним ходом выехала с парковки и умчалась.

Девлин смотрел ей вслед. Он приехал на озеро Тахо, намереваясь обдумать, как изменить свою жизнь. А теперь, похоже, жизнь сама начала меняться.

Нехорошее начало.

В полночь Николь, закутавшись в плед, вышла на крыльцо. Термометр, прикрепленный к столбику крыльца, показывал семь градусов ниже нуля. К утру дороги полностью обледенеют.

Ее дыхание клубилось белым паром, но свежесть воздуха радовала. С тех пор как Николь два месяца назад переехала в эти края, она поняла, что леденящая прохлада озера Тахо манит ее так же, как других людей манит пекло Сакраменто, ее родного города. Она ни капли не сожалела о том, что приехала сюда.