Натали Митчелл - Запретные страсти

Глотнув «Шампанского», которое уже совсем согрелось в его руке, Джастин сердито сказал себе: «Ты просто боялся, что если она вдруг скажет: «Бросай все и возвращайся», ты так и сделаешь. Потому что тебе до смерти хочется видеть эту женщину! Особенно теперь, когда ты достиг вершины, к которой так рвался, и ощутил, какое тут царит вселенское одиночество… Только ведь Николь не сказала бы такого…» Его нежная, застенчивая Николь, которую он посмел упрекнуть в недостатке независимости. То есть в избытке любви к нему. Николь…

Пальцы мастера едва не разжались, готовые выпустить бокал, когда с высоты своего роста Джастин увидел поверх голов, как Николь неожиданно материализовалась из произнесенного мысленно имени.

Хватая ртом воздух, словно захлебывался, Джастин качнулся к ней, но не смог стронуться с места.

А она стояла почти рядом со своим портретом, который он рисовал у моря возле ее дома, такая изящная и легкая даже на вид в своем маленьком черном платье и лодочках на высоком каблуке. Густые, черные волосы распушились, будто она бежала сюда, а ворвавшись в зал замерла испуганной девочкой, и прижала к груди руки. Большие блестящие глаза осторожно осматривали гостей, явно отыскивая Джастина.

И он рванулся к ней навстречу, на мгновенье забыв о приличиях, и закричал:

— Николь!

Все разом затихли, оглушенные воплем, вырвавшимся из самой его души, и с интересом уставились на героя этого дня, лицо которого наконец просияло от счастья. Чего уже никто не ожидал, и о чем уже начинали шептаться… Не церемонясь, Джастин расталкивал гостей, пробираясь к любимой, а она уже нашла его взглядом, но, будто опасаясь улыбнуться, только смотрела, расширив глаза, и ждала… Чего она ждала от него?

Только приблизившись почти вплотную, Джастин заметил за ее спиной Рона Коллиза и незнакомую молодую женщину, и еще каких-то детей, державшихся за руки. И все смотрели на него с нескрываемым любопытством. На миг Джастину почудилось, что Николь привезла с собой свою семью, которая намерена разобраться с ним по-свойски… Но следом он вспомнил, что Рона Коллиза пригласил сам, и его появление ожидалось.

Следовало бы сперва подать руку ему и поблагодарить за помощь, но художник нарушил протокол. Он шагнул к Николь, притянул ее за плечи и прижал так крепко, как уже и не мечталось…

«Хотя кто мешал мне сделать это раньше? — подумал влюбленный. — Только я сам и мешал. Я вообразил, что если со мной не будет Мэг, то я и сам превращусь в ничто. Потому что в ней столько пробивной энергии… Но ведь все эти работы я сделал, когда рядом была Николь, а без них не было бы и этой выставки, ничего не было бы. А вот они существовали и до вернисажа… В ней другая энергия — созидательная…»

— Ты приехала, — пробормотал он, целуя душистые волосы. — Прости, что я не перезвонил еще раз…

— Я не хотела ехать, если ты больше не позвонишь, — тихонько призналась Николь. — А потом подумала, что это такая глупость! Мне хотелось увидеть…

Мужчина попытался пошутить:

— Мои картины или меня?

Но девушка отозвалась серьезно:

— Разве вас можно разделить? Неужели ты думал, что не понимаю, как для тебя важно, чтобы твои работы увидел весь свет?

— Весь свет — это слишком…

— Для тебя? Нет, Джастин, это в самый раз…

Мастер благодарно поцеловал теплое углубление виска любимой, поднял глаза на Рона и хотел было поздороваться с человеком, который так помог ему с этой выставкой, но что-то в лице Коллиза остановило обязательные слова.

«Смотрит так, будто я прилюдно ударил его по лицу и засмеялся», — мелькнуло у Джастина в мыслях, и он вопросительно поднял брови. Но Рон уже пришел в себя, и первым улыбнулся ему и протянул руку.

— Поздравляю, мистер Чайлдс, — сказал он. — Я еще почти ничего не видел, но то, что меня окружает, просто превосходно… Позвольте вам представить будущую миссис Коллиз.

— Кэтрин, — сказала женщина, в неправильных чертах которой было что-то настолько спокойное и ласковое, что художнику немедленно захотелось написать с нее портрет молодой матери. Правда, мальчик, который дергал ее за руку, чего-то требуя шепотом, был не таким уж маленьким.

Рон вывел вперед длинноволосую девочку:

— А это моя дочь, Нора. Я хотел просить вас, мистер Чайлдс…

— Просто — Джастин.

— Хорошо, — согласился Рон, но при этом улыбнулся как-то вкось. — Я хотел просить вас, Джастин, написать портрет Норы. Это возможно?

Джастин улыбнулся:

— Хотите запечатлеть ее сегодняшнюю невинную прелесть?

— Я хочу подарить портрет матери Норы, чтобы у нее было ощущение, что девочка с ней рядом. В общем-то их общение примерно этим и ограничивалось, — добавил Рон неразборчиво, и это расслышала одна Кэтрин.

Не выпуская тонкой руки Николь, Джастин пожал плечами:

— Конечно, мистер Коллиз, почему бы нет? Я ведь стольким вам обязан… Я действительно очень признателен…

Рон остановил его жестом:

— Не стоит. Тем более что вы обязаны вовсе не мне, а моей жене Маргарет. Я даже не подозревал, что от моего имени совершаются подобные… благодеяния.

— Портрет маленькой мисс Норы я, разумеется, сделаю бесплатно, — Джастин чуть склонил голову, и Николь поправила упавшие длинные волосы.

— Ты — эльф, да? — неожиданно спросила Нора, рассмешив его.

Но ответил Джастин вполне серьезно:

— Я лучший художник среди эльфов.

— Я вижу, — кивнула она, и медленным взглядом обвела стены. — Это ведь ты все нарисовал?

Джастин неловко усмехнулся:

— Вроде бы я. Порой самому не верится.

— А ты ведь тоже все видишь не таким, как все, — Нора послала ему долгий взгляд. — Значит, я не одна такая. Ненормальная.

Слегка поклонившись, мастер заметил:

— Для художника — это большая похвала, Нора.

— Извините ее, — смущенно усмехнулся Рон. — У нее бывают такие фантазии…

Николь остановила его:

— Мы не знаем, кто приносит художнику вдохновение. Может быть, эльфы? Или феи?

Посмотрев на Кэтрин, она спросила с небольшим нажимом:

— Не хотите посмотреть работы Джастина? Вы ведь ради этого и приехали…

Кэтрин спохватилась:

— Да-да, мы пойдем. Рон? Майк? Нора, дашь мне руку? Смотри, вон портрет Николь!

Они отошли даже слишком поспешно, только Рон чуть замешкался, вопросительно, даже как-то по-собачьи глядя на Николь. Джастину ее ответный взгляд показался твердым и равнодушным.

«Что бы это значило?» — озадачился мужчина. Но сейчас не время было выяснять это у Николь. Сейчас ему хотелось выйти с ней на воздух, и сказать все то, что хотел, но не решался выговорить в телефонную трубку.