Кэтрин Джордж - Невеста-самозванка

Клэр смущенно молчала; но Китти по обыкновению не стала отмалчиваться:

— Тогда ты не встретилась бы с Лео Фортинари. И не притворяйся, что тебе это безразлично: даже Тим заметил, как вы с синьором виноделом бросали друг на дружку страстные взгляды!

Лицо Харриет запылало жарким румянцем.

— Ты его любишь, верно? — мягко спросила Клэр.

— Но мы совсем не знаем друг дру…

— Так любишь или нет? — настаивала Китти.

— Почти все это время он считал меня Розой, — не сдавалась Харриет.

— Но теперь-то знает, кто ты, — улыбнулась мать. — И ясно видно, что Роза его не интересует. Он по-прежнему обращается с ней, словно с шалой девчонкой-школьницей…

— Можешь отпечатать для меня копию с фотографии Кьяры? — резко поменяла тему Харриет. — Мне хотелось бы иметь ее у себя.

— И я тоже хочу иметь копию, — добавила Китти. — Какая романтическая и печальная история! Бедняжка Кьяра! — Вздохнув, она поднялась с места. — Ладно, заварю чай, а потом пойду к себе и расскажу всю эту историю Тиму.

— Я сама приготовлю… — начала Харриет, но сестра прервала ее:

— Сиди! Ты сегодня достаточно набегалась!

— Неудивительно, что всю неделю ты выглядела такой измученной, — заметила Харриет, снова садясь рядом с матерью. — Представляю, какое это было для тебя потрясение!

— Верно, — согласилась Клэр. — Но это многое объясняет. Иногда с мамой было трудно ладить, но теперь я знаю, она любила меня.

— В этом никто никогда и не сомневался.

— Она согласилась удочерить меня при одном условии, — продолжала рассказ Клэр, — чтобы Руссо ничего не узнали о ребенке. Им сообщили только, что их дочь умерла. А отец в ответ потребовал, чтобы меня окрестили именем Кьяры в английском его произношении.

— Он действительно ее любил? — грустно спросила Харриет.

— Конечно, любил, — вздохнула Клэр. — Бедная мама! Но, с другой стороны, у нее была я. Ее дочь — пусть не по плоти, но по духу. И все же не понимаю, как она могла отвергать тебя лишь за то, что ты похожа на Кьяру! Я, разумеется, отдам тебе половину унаследованных денег.

Харриет покачала головой.

— Нет, мама, оставь все себе. Вложи куда считаешь нужным или, если хочешь, отправься в путешествие. Ты это заслужила.

Послышался телефонный звонок, и в тот же миг в дверях показался Тим с чаем на подносе.

— Это тебя, Харриет, — объявил он.

Уединившись на кухне, Харриет сняла трубку — и испытала немалое разочарование, услышав, что это всего лишь Роза.

— Просто хотела узнать, как ты. Надеюсь, ты не очень расстроилась, когда Нонна и Лео пришли на похороны?

— Конечно, нет. Очень мило с их стороны…

— Это Лео-то милый? — проворчала Роза. — Ну, может, с тобой и милый!

— Как Нонна? Ой, извини…

— Не извиняйся, все нормально. Она и сама не хочет, чтобы ты называла ее «синьорой». С ней все в порядке, весела и бодра, прекрасно перенесла путешествие. Послушай, я позвоню тебе завтра вечером. Передавай привет Клэр, но не вешай трубку — с тобой хочет поговорить кое-кто еще.

Торопливый обмен неразборчивыми итальянскими репликами… и вот в трубке раздается знакомый голос, от которого тает сердце и стонет душа:

— Харриет?

— Здравствуй, Лео, спасибо, что позвонил, — ответила она по-английски.

— Понимаю, ты устала, но завтра я улетаю в шесть утра, а в такое время звонить неудобно. Сегодня я беспокоился о тебе. Ты очень бледна и выглядишь измученной.

— Еще бы — весь день бегала как проклятая!

— Да, не говоря уж о семейном горе. Харриет, я возвращаюсь в пятницу поздно вечером, так что до свадьбы мы не увидимся. Роза сказала, что ты будешь подружкой невесты.

— Да, смотри, как бы нас не перепутать, — сухо пошутила Харриет.

— Во-первых, Роза ждет ребенка, а ты нет. А во-вторых, теперь, когда я увидел вас вместе, различия стали для меня очевидны. Роза выше, волосы у нее не вьются, и к ней я не чувствую ничего, кроме родственной привязанности. А к тебе, carissima — нечто совсем иное!

— Я даже знаю что, — торопливо ответила она. — Чувство вины и ответственности за мою… потерю. Но поверь, Лео, тебе нечего стыдиться и не о чем переживать. Это не только твоя, но и моя вина. И ты ничем мне не обязан.

Он коротко и яростно выругался на родном языке, затем, словно собрав все свое самообладание, заговорил спокойно:

— Харриет, это не телефонный разговор. Поговорим, когда встретимся лицом к лицу. А теперь отдыхай. И, пожалуйста, передай своей матери нашу с Нонной благодарность за гостеприимство.

— Лео…

— Да? — быстро ответил он.

— Можно мне кое о чем тебя спросить?

— Конечно, спрашивай.

— Как была девичья фамилия твоей бабушки?

— Корелли, — с удивлением ответил он. — А что?

— Просто интересно. До свидания, Лео.

— Подожди минутку! — вдруг потребовал он. — Ты что-то говорила о своей потере…

— Лео, прошу тебя…

— Нет, послушай меня! Так вот, это не потеря. Это дар — драгоценное сокровище, которое ты мне подарила. А свои сокровища я привык беречь. Arrivederci, tesoro.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

В конце концов, после долгих уговоров матери Харриет взяла отпуск еще на неделю.

— Все равно после Рождества ты уедешь в «Роудейл», — сказала ей Клэр. — Честно говоря, я не слишком хорошо себя чувствую и хотела бы, чтобы ты побыла дома.

Для Харриет это решило дело. Ее мать редко просила о помощи, и Харриет почувствовала себя куда лучше, когда визит к врачу подтвердил, что несложная операция полностью вернет Клэр здоровье.

За консультацию заплатила Роза — и не хотела и слушать о возвращении долга.

— Ни в коем случае! — заявила она Харриет в тот же вечер, когда позвонила, чтобы справиться о здоровье Клэр. — Это мой долг. Я тебе по гроб жизни обязана.

— Но бабушка оставила маме достаточно денег. Она сама хочет с тобой расплатиться!

— Ни за что! Я оплачиваю операцию — и хватит об этом. А теперь давай поговорим о покупках.

Роза понимала, что поход по магазинам ее бабушка вряд ли выдержит, поэтому позвонила в лучший универмаг Пеннингтона, попросив их прислать в «Эрмитаж» все лучшее, что есть у них в продаже, и пригласила Харриет и Клэр поучаствовать в выборе нарядов.

Официант, принесший дамам обед в номер, уставился на Розу и Харриет огромными круглыми глазами, но теперь девушки не раздражались, а лишь улыбались его изумлению.

— Бедняга! — захихикала Роза, когда официант ушел. — Он не мог поверить своим глазам!

— То же будет и на свадьбе, cara, — предупредила синьора Фортинари, — так что постарайтесь, девочки, чтобы ваши платья были не слишком похожи.