Джоан Смит - Этот беспутный лорд Хавергал

Что до долгов, то на этот раз просить у отца бесполезно. Надо продать лошадей. Держать две пары – излишество. Можно вполне обойтись одним скакуном и одной лошадью для упряжки. Его породистые кони пойдут за хорошую сумму на аукционе. Если воздержаться от игорных клубов и от общества Краймонта, не придется обращаться к отцу за деньгами сверх обычного пособия.

Должно быть, любопытно будет начать экономить. Гардероб его в порядке, расходы по содержанию дома на Беркли-сквер, включая ежегодный бал, завершающий сезон, несет отец. Он также оплачивает ложу в Ковент Гарден, остальное – приглашения на балы, рауты и торжественные случаи – он волен их принять или отклонить. Если принять твердое решение вести скромный образ жизни, можно прожить совсем без расходов.

Да, конечно, он попробует. Прошлой ночью он рано лег, рано встал и прекрасно себя чувствовал. Как приятно просыпаться без головной боли, без ощущения сухости в горле и сосущего страха, не наделал ли ты ночью чего-нибудь непозволительного. Нужно полностью изменить режим: совершать утренние прогулки верхом в Роттен Роу, где обычно встречаешь всех молоденьких девушек, впервые начинающих выезжать в свет… После обеда – прогулки верхом в парке и визиты в общественные места. Вечером – приглашения в хорошие дома. Не будет ни времени, ни повода видеться с Краймонтом.

Жаль только, что мисс Бедоуз не узнает, что он начал новую жизнь…

Глава 9

В полдень следующего дня кучер герцога Краймонта доставил в Лорел-холл записку от Его Светлости, где он приносил глубокие извинения по поводу ночной отлучки лорда Хавергала, брал всю вину на себя и умолял мисс Бедоуз простить виконта. Единственная вина последнего состояла лишь в том, что не отказал в услуге другу. Он утверждал, что лорд Хавергал ничего не знал о том, что женщины должны приехать в Ашфорд, а когда узнал, старался избежать встречи с ними. Что касается вина, то виконт не знал, что герцог оставил его для слуг. От Хавергала известий не было.

– Хоть один оказался джентльменом, – усмехнулась Летти. – Хавергал уговорил друга взять вину на себя. Думаю, Виолетта, можно написать Тому, чтобы зашел к герцогу в Лондоне.

Виолетта прочитала записку и с радостью согласилась.

– И в самом деле. Герцог – сама вежливость. И ты права, Летти, думая, что это Хавергал заставил его приехать в Ашфорд. Иначе к чему ему было это? С этими девицами он и в Лондоне прекрасно провел бы время. Это все проделки виконта, хотя я уверена, что он не имел в виду ничего плохого. Просто сработал темперамент и лондонские замашки, – пыталась она найти оправдание, видя, что Летти смотрит искоса.

В Ашфорде поведение знатных молодых людей, развлекавшихся в гостинице с девицами легкого поведения, вызвало много толков. Сплетни несколько оживили картину предстоящего обеда у мисс Бедоуз, который обычно проходил без особых приключений. Миссис Смолбоун узнала от хозяина гостиницы, какие яства подавались в гостинице и какое вино было выпито четырьмя участниками ночной оргии, и с удовольствием делилась сведениями за столом.

– Только шампанское, которое герцог привез с собой, и ничего больше. И хорошо сделал, что привез, потому что у нас он не нашел бы вина, которое могло бы выдержать сравнение, – убеждал ее хозяин.

Отсутствие герцога и виконта на балу было воспринято как удар. Местные дамы, в частности, от разочарования чуть не лишились чувств. Они мечтали, чтобы их совратили такие высокопоставленные особы. На ушко друг другу они шептались, что мисс Бедоуз позеленела от ревности. Да и на что она могла рассчитывать? Что лорд Хавергал женится на ней только потому, что она распоряжается его кошельком?

Мистер Нортон сочувствовал Летти не меньше дам.

– Вы, наверное, отпугнули джентльменов своей строгостью, мисс Летти, – так он выразил свое отношение к событию.

По случаю торжественного открытия весеннего сезона мистер Нортон был разряжен в бархатный камзол цвета сапфира с непомерно широкими плечами. В галстуке поблескивал рубин, похожий на камень Краймонта, ради чего Нортон обошел все магазины Ашфорда.

– А я хотел поговорить с Хавергалом о поросячьих бегах, – сокрушался он. – Я даже не знал, что свиней можно приспособить к спорту. Он обещал зайти в мой свинарник. Я бы его угостил обедом, конечно, – добавил он. – Я даже поставил на Честер Уайт. Напишу виконту, чтобы он просветил меня в этом деле. Если они бегут без жокеев, должна быть какая-то хитрость, чтобы удержать их на старте и пустить в нужный момент. Не дадите ли его адрес, мисс Летти? Я приглашу его погостить.

Летти попыталась было переубедить его, но не тут-то было, пришлось дать ему адрес.

– Если лорд Хавергал примет ваше приглашение, прошу вас не приводить его ко мне, – предупредила она.

– Вы с ним были очень суровы, мисс Летти. Члены королевской семьи любят развлечения.

– Он не член королевской семьи, – отрезала Летти.

– Конечно. Я хотел сказать «знать». Но в данном случае разницы нет. Они все равняются на принца. Слышал, что их дамы были одеты по последнему слову моды, одна блондинка, другая рыжеволосая.

– Что-то не слыхала, что принц увлекается поросячьими бегами.

– Бедняга, у него не хватает ума на современные развлечения, хотя он и пытается следовать моде. Что касается женщин, все они сделаны из одного теста. Разница в том, что принц оплачивает расходы из нашего кармана, то есть налогоплательщиков, а виконт и герцог – из своего собственного. Но это не наше дело. Я, например, покупаю, что мне нужно, и не желаю ни у кого спрашивать разрешения.

– Но вы не бросаете деньги на ветер, мистер Нортон. Кроме разве вашей ставки на Честер Уайт, – добавила она.

– Вам, должно быть, очень нелегко распоряжаться наследством Хавергала, – посочувствовал он. – Не понимаю, почему вы не передадите полномочия его отцу. Нет сомнений, что старый Коули крепко держит поводья. Он не позволит сыночку проматывать деньги.

Нортон подал прекрасную мысль. Вряд ли Хавергал имел в виду отца, когда предлагал передать попечительство в другие руки, и она уже предвкушала, как перехитрит виконта. Почему она должна терпеть все эти неудобства? Кто ей Хавергал, в конце концов? Раньше была надежда, что общение со знатными людьми повысит престиж ее семьи, но теперь надежда улетучилась. Больше она не захочет видеть Хавергала и не подпустит к нему Тома на пушечный выстрел, так что больше нет причин терпеть эту обузу.

На следующее утро она написала короткую записку лорду Коули, пожаловалась, что ей стало обременительно исполнять полномочия попечителя, и по совету лорда Хавергала она желала бы сложить с себя обязанность опекуна. Она не видит, кто еще мог бы взять на себя эти функции, кроме лорда Коули, который и так распоряжается большей частью состояния сына.