Люси Монро - Запретная принцесса

И древнее первобытное чувство, о котором она и не подозревала, возликовало в ней.

Себастиан приподнялся, подался вперед и лег на Лину всем телом, но не стал входить в нее. Вместо этого он стал ласкать пальцами ее набухшую грудь и слегка пощипывать сосок.

— Я… это… — Девушка не могла собрать сметенные мысли, но понимала, что должно произойти нечто другое.

Однако ей было очень хорошо, да и Себастиан, похоже, также наслаждался этим. Лицо его исказилось в экстазе, а движения бедер становились все более интенсивными. Ее тело так жаждало этих прикосновений, что она почувствовала приближение еще одного счастливого момента.

И когда этот момент наступил, она услышала громкий крик Себастиана.

Ощущения были настолько острыми, что ей показалось — она может сойти с ума. И Лина цеплялась за остатки сознания, чтобы в полной мере ощутить это небывалое блаженство.

Себастиан что-то сказал ей в висок, но она ничего не поняла.

— Что? — спросила девушка блаженным голосом.

Одну секунду он смотрел на нее потрясенным взглядом, но затем лицо его обрело обычное невозмутимое выражение.

— Ничего.

— Но ведь ты что-то сказал.

— Только то, что хочу это снова повторить.

— Замечательно, ведь у нас есть три дня.

Что-то мрачное мелькнуло на его лице, но он кивнул.

— Хорошо.

Глава двенадцатая

Хоук отвел Лину на нижний этаж, в гостиную. Она свернулась калачиком на кожаном диване, и он оставил ее ненадолго одну, чтобы проверить электронную почту и сделать несколько телефонных звонков, но вскоре вернулся к ней.

Лина притягивала его, словно магнит. И это было не только сексуальное влечение — он просто хотел быть рядом с ней.

Себастиан признался самому себе, что впервые в жизни влюбился. В женщину, которая была предназначена для другого мужчины.

Только Лина не считала себя ничьей невестой. В первый день, когда они приехали сюда, она сказала, что он похож на ее отца. Возможно, в какой-то степени это так и было. Но Себастиан совсем не хотел заставлять свою принцессу выходить замуж против ее воли.

Она заявила, что никогда не сможет полюбить его из-за этого сходства с отцом, и он надеялся изменить ее мнение. Они занимались любовью, но она до сих пор называла это сексом, пряча от него какую-то часть себя. Он сходил от этого с ума, и ему хотелось разрушить существовавшую между ними преграду. Но он знал единственный способ, как это сделать, — заниматься любовью. Снова и снова.

Себастиан сказал ей, что хочет немного подождать, и тогда он попробует войти в нее. А иначе при первом их полном соединении она может испытать сильную боль.

Он считал, что первый раз не должен оказаться последним. И это должно было произойти сегодня вечером, в последний из трех оговоренных дней.

Но именно сейчас он стремился просто находиться рядом с ней. Глупо? Возможно. Но это было правдой.

А еще ему было отрадно осознавать, что она теперь гражданка США. Ведь если отец Лины утратил законное право контролировать ее, то это значит, что у них может быть совместное будущее.

Хоук сел у нее в ногах, и темные глаза девушки приоткрылись. В них светилась любовь, он был уверен в этом. Но еще мгновение — и они стали грустными.

Себастиан еле сдержал горестный вздох. Это была его вина, и он вынужден был ее признать. Первую ошибку он совершил восемь лет назад, когда покинул Лину, а вторую — четыре дня назад, когда отправился искать ее с намерением вернуть обратно в семью.

И он хотел исправить эти ошибки.

— Ты так и не объяснила мне, почему убежала от отца.

— Зачем тебе это? — спросила она, немного охрипшим от сна голосом.

— Я хочу лучше тебя понять…

Она рассмеялась:

— Женщин не так легко понять. Иногда для этого требуется целая жизнь.

Он погладил девушку по щеке.

— Скажи все-таки, почему.

— Я испугалась.

— Странно. Ведь ты — гражданка США.

— А мой отец — король. Я боялась, что он заставит меня выполнить его волю, а я не смогу выстоять перед ним.

— Значит, ты сбежала для того, чтобы укрепить свои силы?

— И вынудить отца послать за мной того, кто не обладает дипломатическим иммунитетом.

Умно. И эффективно.

— Твой план сработал.

— Неожиданным образом.

— Неужели это было так неожиданно?

Она присела на диване и устроилась в своем любимом уголке.

— Ты прав. Подсознательно я надеялась, что он обратится именно к тебе.

— Но ты, похоже, до сих пор потрясена моим появлением.

— Ты всегда вызывал во мне потрясение, Себастиан, — улыбнулась она.

— Вот и отлично, принцесса. Сегодня вечером мы отправимся на одно мероприятие, и тебе надо переодеться.

— Но ведь у нас сегодня последняя ночь, — она прикусила нижнюю губу. — Мне хотелось бы остаться здесь…

— Я поведу тебя в очень особое место.

— Каким бы особым оно ни было, я надеялась провести этот вечер с тобой вдвоем.

— Я очень рад, что ты так говоришь, но мне это очень важно. Пожалуйста, принцесса… сделай это для меня!

— Мне нечего надеть.

— Если ты поднимешься в свою комнату, то найдешь кое-что на кровати.

— Мне прислали посылку, пока я дремала? — удивилась она.

— Да.

— Ты действительно этого хочешь?

— Больше всего в жизни.

— Хорошо, я пойду переодеваться, но позволь мне сделать это одной, иначе мы рискуем вообще не выйти из дома.

Она была права, и он знал об этом, потому предусмотрительно отнес ее наряд во вторую спальню — в ту, где она провела первую ночь.

Все три дня Лина буквально купалась в любви, и это все больше убеждало ее в том, что глубокое чувство, возникшее к Себастиану, никогда в ней не умрет. А он иногда говорил о будущем и вел себя так, что ей не верилось, будто этот великолепный мужчина собирается отдать ее кому-то другому.

Девушка развернула сверток, лежавший на кровати, и вскрикнула от восхищения. Восемь лет назад, во время одного разговора в кофейне на Стейт-стрит, она сказала Себастиану о том, что если когда-нибудь выйдет замуж, то хотела бы венчаться в свадебном наряде своей тети. Это было белое, украшенное бисером платье, какое носили кинозвезды сороковых годов.

И это платье лежало сейчас на ее кровати, рядом с парой белых шелковых перчаток и диадемой. Но не той, какую она носила в Марване. Это украшение в виде короны Себастиан купил специально для своей принцессы.

Слезы навернулись на глаза, когда она подумала о том, хватит ли у нее мужества использовать еще один шанс в отношении мужчины, которого ей суждено было любить всю оставшуюся жизнь.