Элизабет Хардвик - Маска, кто ты?

Трудно представить, чтобы такой мужчина, как Реймонд – богатый, красивый, свободный, – был так настойчив, тем более что она совсем неохотно принимала его ухаживания. Но, может быть, именно это его и привлекает?

– Послушай, Рей, я тебе уже говорила: у меня сейчас самое горячее время… – начала она.

– Даже Санта-Клаус берет тайм-аут перед Рождеством, – не сдавался Реймонд.

– Ладно, – решительно заявила вдруг Робин, – сегодня у меня свободный вечер. Я очень редко обслуживаю и ленч, и обед в один день, – коротко пояснила она.

– Отлично! – с удовлетворением воскликнул он.

– А откуда тебе известны такие подробности из жизни Санта-Клауса? – вдруг совершенно невпопад спросила она.

Реймонд расхохотался.

– А я-то гадал, поймаешь ты меня на этом или нет?

Тут он снова посмотрел на часы.

– Я тебя задерживаю? Ты куда-то спешишь? Или к кому-то? – сухо спросила она.

– Так уж получилось, что и то и другое, – недовольно скривился он. – У меня назначена встреча на десять, а после нашей пробежки еще надо успеть принять душ.

Ответная улыбка Робин была, мягко говоря, неласковой.

– Очередной бедняга, у которого дела идут из рук вон плохо?

Реймонд покачал головой, и глаза его сразу сузились:

– Хотел бы я знать, кто внушил тебе такое превратное преставление обо мне? – раздраженно протянул он. – Этот человек заслуживает личной благодарности!

А вот это тебе не удастся, мысленно ответила Робин. О том, кто такой Реймонд Мертон и как он ведет свои дела, ей рассказал Стивен, а с ним можно встретиться разве что на том свете, да и то, если попадешь прямиком в ад.

– Это неважно, – пожала плечами она.

– Для тебя, может быть, – отрезал Реймонд, – зато очень важно для меня, черт возьми! Я действительно перекупаю компании, которые находятся на грани краха, но если этого не сделаю я, то найдется кто-нибудь другой! – попытался он оправдаться в ответ на ее скептический взгляд. – Я, по крайней мере, сохраняю состав сотрудников, а зачастую и все руководство, если оно не причастно к развалу фирмы.

С компанией моего отца так и получилось, припомнила Робин. Мертон оставил на своих местах всех – кроме самого Уолтера Стенфилда.

– Знаешь, Рей, ты почему-то не производишь на меня впечатления благородного рыцаря в сверкающих доспехах…

– Я прекрасно знаю, какое впечатление на тебя произвожу, Робин, – натянуто отозвался Реймонд. – И изо всех сил стараюсь доказать, что ты не права!

И в каком-то смысле, встревоженно нахмурилась Робин, тебе это удалось. Ибо уже несколько раз за время их знакомства его поступки удивляли ее. Они явно не вязались с образом безжалостной акулы, который она рисовала себе прежде.

– Ладно, покончим с этим, – нетерпеливо оборвал себя Реймонд. – Скажи только, где и когда мы встретимся сегодня. Только, прошу покорно, постарайся выбрать заведение, владелец которого не бросится тебе на шею!

Он приревновал меня! – осенило Робин. И к Джулиано, и к Жозе. С обоими Реймонд держался приветливо, но за этой непринужденностью, оказывается, скрывались совершенно другие чувства.

– «У Мишель», – объявила Робин и дала ему адрес своего любимого французского ресторана. – Будем надеяться, что нам удастся заказать там столик на восемь часов, – сухо прибавила она. – Под Рождество это может оказаться нелегко.

– Если я правильно понял, его хозяйка – женщина? – настороженно поинтересовался Реймонд.

– Да, – кивнула Робин, – но готовит ее муж Морис.

– Сдаюсь! – тяжело вздохнул он, снова бросая взгляд на часы. – Думаю, столик ты получишь без малейших затруднений даже в сочельник. Я буду там в восемь. А теперь мне и впрямь пора!

Наклонившись, Реймонд легким поцелуем коснулся ее губ и побежал к главной дороге в надежде поймать такси.

Робин проводила его взглядом, с сомнением покачивая головой. Этот мужчина уже второй раз ураганом врывался в ее жизнь и так же стремительно исчезал. Да еще и целовал каждый раз, когда ему вздумается!

Вот и сейчас он повел себя так, словно они были любовниками, которые расстаются ненадолго, чтобы снова встретиться вечером. Собственно, так и планировалось сегодня, но они не были любовниками!

И вряд ли когда-нибудь станут.

В начале пятого Робин сидела за столиком в ожидании, слегка хмурясь. Она снова вспомнила телефонный разговор с матерью.

– Бетти, дорогая, – возбужденно приветствовала ее Марта Стенфилд. – Ты не представляешь, как чудесно получается! Мы с твоим папой решили на денек выбраться в Лондон, и, как нам кажется, было бы чудесно всем вместе выпить чаю в «Уолдорфе», как прежде. Мы будем там в четыре тридцать пополудни. – И она повесила трубку, видимо опасаясь услышать отказ.

Робин не стала перезванивать и решила пойти на встречу. Ей не терпелось узнать, что заставило родителей приехать в город.

Когда-то совместные походы с матерью в этот известный отель были любимым развлечением Робин. Отец, как правило, был слишком занят, чтобы присоединиться к ним. Но их лондонский дом был продан три года назад, а с ним исчезли и все друзья. Кроме того, чтобы провести день в Лондоне, не говоря уж о чае в «Уолдорфе», потребовалась бы немалая сумма, которой родители сейчас явно не располагали…

Робин была весьма заинтригована приглашением матери. К счастью, она освободилась после организации ленча как раз вовремя, чтобы успеть в «Уолдорф».

День в Лондоне…

Теперь ее родители приезжали сюда крайне редко и эти поездки планировались заранее. Кроме того, они обычно гостили у дочери из соображений экономии.

Что же могло случиться? – ломала голову Робин, сидя за столиком в «Уолдорфе». Часы показывали, что до половины пятого оставалась одна минута.

Наконец супруги Стенфилд вошли в отель, и Робин сразу же бросилась в глаза происшедшая с ними перемена. Марта была в элегантном светло-розовом шерстяном костюме, с только что уложенными и подкрашенными волосами, а ее улыбка, обращенная к знакомым, которых она увидела за столиками, светилась торжеством.

И отец снова стал высоким представительным мужчиной, которого Робин помнила с детства. Его благородное лицо сияло спокойной уверенностью и теплотой.

Однако молодую женщину охватило какое-то неясное подозрение. Чем могла быть вызвана такая разительная перемена?

– Дорогая! – Мать ласково поцеловала ее в щеку.

– Бетти! – Приветствие отца было более сдержанным, но в глазах его плясали озорные огоньки.

– Это была чудесная мысль, – улыбнулась Робин, когда они уселись. – Спасибо, что позвали меня сюда.

Странное ощущение по-прежнему не оставляло ее, но она понимала, что спрашивать в лоб, почему родителям ни с того ни с сего вздумалось приехать в Лондон, не стоит. Ей вовсе не хотелось стереть счастливое выражение с любимых лиц.