Линдсей Армстронг - Под музыку моря

Но и этого не получилось. На следующий день рано утром Мейзи отправилась к врачу, так как уже был назначен прием, а когда вернулась домой, нашла на автоответчике запись от Рафа. В связи с непредвиденными обстоятельствами он должен был улететь раньше, а потому не увидит ее перед своим отъездом. Он добавил, что, если у нее возникнут какие-то проблемы, она может связаться с Джеком. Последними его словами были: «Береги вас обеих, Мейзи Уоллис».

Она пришла в ярость, когда автоответчик смолк. Что-то постоянно ей мешало, и Раф никогда не сможет стать настоящим мужем или отцом, потому что это не человек, а какая-то машина!

Но тут же ее захлестнула волна паники. Она не могла прожить предстоящий месяц в агонии неопределенности, которую испытывала, но и уйти не могла, потому что дала слово!

А вдруг он еще не уехал? — подумала она неожиданно.

Мейзи бросилась на кухню и стала умолять Грейс присмотреть за Сюзи пару часов.

Грейс, обожавшая малышку, с радостью согласилась.

— Я дам ей бутылочку в случае чего. Идите!

Мейзи помчалась, одновременно звоня по своему мобильному телефону. Но телефон Рафа был, как обычно, на автоответчике. Она не стала оставлять послание и позвонила Джеку Гастону.

— Джек… он еще не уехал? Извините, это Мейзи.

— Нет. Я думаю, что он все еще в своей квартире, Мейзи. Что-то случилось?

— Ничего! Я просто кое-что забыла ему сказать, Джек. Пыталась позвонить на мобильный, но он не ответил. Ничего особенно важного.

Она надеялась, что говорила убедительно.

— Попробуйте позвонить на квартирный телефон, — посоветовал Джек.

— Спасибо, хорошо.

Она так и сделала. Черт, линия занята! Мейзи сердито стиснула зубы. Постой! Но ведь это означает, что он пока еще дома! Она вскочила в свою машину и на огромной скорости поехала в город.

Остановившись на светофоре, Мейзи снова набрала номер, но телефон был по-прежнему занят. Тогда она помчалась к его дому.

Когда она с развевающимися рыжими кудрями выскочила из машины, вышедший ей навстречу управляющий домом сказал ей, что она только что разминулась с Рафом.

— Он поехал в аэропорт, — добавил он, — и, судя по всему, очень торопился. Можно было бы догнать его, миссис Сандерсон, если бы, — тут управляющий поднял бровь, — он не был на своем «феррари»!

Мейзи почувствовала себя шариком, из которого выпустили воздух.

— О! — прошептала она и закрыла глаза. Она знала, что ей его не догнать. — Что ж, — открыв глаза, она увидела, что управляющий смотрит на нее с каким-то странным выражением, — тогда я поднимусь ненадолго.

— Хорошо. Я поставлю вашу машину в гараж. А все ли в порядке?

Нечеловеческим усилием Мейзи заставила себя ослепительно улыбнуться.

— Да. Конечно.

Поднявшись в пентхаус, она села на плетеный диванчик и изумленно осмотрелась.

Потом достала свой мобильный телефон из сумки и положила на кофейный столик, вдруг сообразив, что с этой же сумкой уехала из Рэби-Бэя накануне рождения Сюзи. И та записка, которую она написала Рафу, все еще лежала, забытая в кармашке сумки.

Мейзи вынула записку, прочла и вдруг разразилась слезами.

Наплакавшись, она снова положила ее в сумку и пошла умыться. Когда она проходила мимо кабинета Рафа, что-то заставило ее заглянуть туда. На его рабочем столе царил порядок, и во всем ощущался дух талантливого бизнесмена, возглавлявшего две империи и влиявшего на судьбы многих людей.

Дух человека, который очень серьезно относился ко всему.

Человека, который взвалил на себя ответственность не только за нее, но и за ребенка своего кузена.

Мейзи взяла с журнального столика какой-то коммерческий журнал, потому что на его обложке был портрет Рафа, и покачала головой.

Она внимательно всмотрелась в лицо человека, так много значащего для нее. Словно какая-то стрела пронзила ее сердце, и слезы готовы были снова выступить на ее глазах, когда она на мгновенье прижала журнал к груди. Мейзи хотела положить его снова на столик, но ее внимание привлекла лежавшая под ним папка, потому что на ней значилось ее имя.

«Дом Мейзи», — прочитала она.

В папке обнаружилось подробное описание произведенной реконструкции ее дома, а также счет за стоянку «Эмили» на пристани и ключи от яхты и от дома. Мейзи, как завороженная, посмотрела на них и глубоко вздохнула. Больше всего на свете ей хотелось бы оказаться на борту своей яхты, никуда не отплывать, конечно, а просто посидеть и подумать…

Она взяла ключи и положила себе в карман, потом закрыла папку и положила сверху журнал.

В этот ветреный день на пристани было безлюдно.

Кружились чайки в соленом воздухе. Мейзи сидела на корме «Эмили», дрожа от холода, и ветер трепал ее волосы, но она этого не замечала, погрузившись в тяжелые размышления.

Этот выход для нее — возвращение к прежней жизни — Раф сам предложил, и ей оставалось только принять его.

«Эмили» находилась в превосходном состоянии. Мейзи все осмотрела. Несомненно, и дом окажется таким же, однако ей было страшно тяжело.

Она резко встала.

Ей ничего не оставалось, как провести, по крайней мере, весь следующий месяц в Рэби-Бэй до возвращения Рафа домой. Тут она вспомнила о Сюзи, сунула руку в сумку, чтобы достать телефон и позвонить Грейс, но телефона там не оказалось. Она застыла, ясно вспомнив, что забыла его на кофейном столике в квартире Рафа.

— Черт, — прошептала Мейзи, резко повернулась и… столкнулась с Рафом. Не удержавшись, она сделала несколько шагов назад и свалилась в воду.

Ему пришлось прыгнуть следом за ней.

— Я… умею… плавать, — попыталась сказать она, когда он возник рядом.

Он схватил ее опытной рукой спасателя.

— Тут можно ободрать кожу до костей, так что молчи и делай то, что я говорю.

Через несколько минут они стояли на корме «Эмили», на которую забрались, воспользовавшись веревочной лестницей. И все повторилось вновь, когда Мейзи попыталась обрести дыхание и убрать с глаз мокрые волосы.

— Идиотка! — набросился он на нее, не обращая внимания на то, что сам весь вымок. — Ты же обещала не делать этого!

— Ч-чего? Это же случайно! Правда, я не смотрела, куда иду, но…

К ее изумлению, он обхватил ее руками и прижал к себе так крепко, что ей было слышно, как тяжело бьется его сердце.

— Не в этом дело! Я собирался улететь. Никто не знает, где ты находишься, но знают, что ты расстроена. Помнишь, как это случилось в последний раз, и какие были последствия?

— Но это же было совсем другое. Я убегала. Я не…

— Я знаю, — перебил он. — Знаю, что ты перенесла ужасный шок, потому что никогда не забудешь Тима Диксона, а то, какой смертью он умер, вероятно, напомнило тебе обо всем лучшем в нем. Я знаю, что мне не следовало оставлять тебя.