Кэрол Мортимер - Однолюбы

Элли издала негромкий стон. Какая же она идиотка! Твердо вознамерилась выведать у Тэкери подробности – и, как последняя дура, развесила уши!

А он, между прочим, уехал, так и не заплатив по счету.

Даже такая элементарная вещь выпала из ее памяти, стоило только поддаться удивительной магии этого несносного человека!

– Мда… – с досадой протянул Питер. – Я с неимоверным трудом добился наконец вашего согласия провести со мной вечер, а вам, как вижу, совсем невесело. Я, наверное, скучный собеседник.

Очнувшись, Элли с виноватым видом посмотрела на него.

– Бога ради, Питер, простите!

Элли понимала, что ведет себя неприлично: последние пять минут мысли ее витали Бог весть где. Если бы в это время Питер сообщил ей, что рядом приземлилась летающая тарелка и высадила десант из маленьких зеленых марсиан, она бы без малейшего сомнения согласилась с ним.

Питер вовсе не заслуживал такого пренебрежения с ее стороны. Тем более, как он сам только что заметил, уговорить ее стоило ему немалого труда. А от нее всего-то и требуется, что уделить ему чуточку внимания и поддержать беседу.

В таком рассеянном состоянии Элли пребывала вот уже несколько дней – с тех самых пор, как уехал Дэниел. Она понимала это, но изо всех сил старалась сохранять присутствие духа, ни за что не желая признать, что Дэниел Тэкери сумел-таки вывести ее из привычного душевного равновесия и заставил постоянно думать о нем и его словах. Она чувствовала неодолимую потребность задать ему множество важных вопросов и получить на них исчерпывающие ответы. Но как это сделать, если его нет и никогда больше не будет?

– Мне действительно неловко, Питер. Извините меня. – Элли перегнулась через стол и дотронулась до его руки. – Вынуждена признать, я немного задумалась. Так о чем вы говорили? – с виноватой улыбкой спросила она.

Питер весело рассмеялся.

– То, что вы задумались под мой рассказ, не делает мне чести, – сказал он, – но я отдаю должное вашей искренности.

Элли с раскаянием покачала головой.

– Я перед вами виновата, но, уверяю, ужин мне очень понравился.

Бывать в ресторане, который Питер выбрал для сегодняшней встречи, Элли еще не доводилось. Находился он в часе езды от их отеля; кухня была отменная, обслуживание – на высшем уровне, а спутник Элли проявлял к ней максимум внимания. В общем, вечер удался во всех отношениях… Вот только последний разговор с Дэниелом никак не выходил у нее из головы. Почему он намекнул, будто Элли виновата в проблемах, возникших у Бет и ее супруга?..

Питер изогнул бровь и тоскливо произнес:

– По-моему, вы не закончили фразу. Ведь в конце подразумевалось «но», не так ли?

У него было такое унылое выражение лица, что Элли от души расхохоталась:

– Нет-нет, никаких «но»! Я очень довольна сегодняшним вечером. Честное слово!

Питер недоверчиво посмотрел на нее.

– Куда бы вас ни занесли ваши мысли, местечко там явно не из веселых, – сказал он и, заметив ее непонимающий взгляд, пояснил: – Вы все время хмурились.

– О Господи! Неужели? – с досадой поморщилась Элли.

Питер кивнул.

– Вы беспокоитесь о сестре?

– Да, очень! – подхватила она.

– Вообще-то, – вздохнул Питер, – выглядит она не лучшим образом.

Явное преуменьшение! Недавно у Бет начался естественный для ее положения утренний токсикоз, хотя, глядя на нее, можно подумать, что она проводит в ванной комнате дни напролет. Сегодня Бет с измученным видом почти все время провалялась в постели. К вечеру, как ни странно, тошнота отступала, и, благодаря этому, сестра превратилась в настоящего лунатика: бродила ночами по отелю, совершала набеги на холодильники и опустошала их содержимое, а наутро наступала расплата, и Бет в изнеможении металась на своем ложе. Элли от всей души сочувствовала бедняжке, но ничем не могла помочь: та предпочитала оставаться в одиночестве и не подпускала к себе старшую сестру.

Элли ее понимала: Бет сейчас нуждалась только в одном человеке – в своем муже. Глядя на нее, старшая сестра ощущала всю степень своей вины: если бы она держала себя в руках, то вытянула бы из Дэниела необходимые сведения, которыми он, вне всякого сомнения, располагал.

– Бет неважно себя чувствует, – сказала Элли Питеру. – А я все время гадаю, как помочь им обоим восстановить семью, но ровным счетом ничего не могу придумать.

Мысли о Бет мучили ее так долго, что у нее в конце концов начались головные боли… Так или иначе, зря она затронула эту тему: Питера в их семейные проблемы вовлекать не обязательно.

– Гордыня – страшная вещь и великий грех, – заметил тем временем Питер.

– Я ею не страдаю, – сама не зная почему, поспешила оправдаться Элли. – Я просто хочу…

– Нет, Элли, – мягко прервал ее Питер, – я не вас имел в виду. Я говорю о Джеймсе и Бет.

Господи! Опять она выставила себя полной идиоткой. Черт бы побрал Дэниела Тэкери! Из-за него она окончательно утратила способность соображать.

– Извините. – Элли смущенно улыбнулась и, справившись с собой, заинтересованно взглянула на собеседника. – Вы сказали о гордыне так, будто знаете о последствиях на собственном опыте.

Заметно помрачнев, Питер кивнул.

– Так оно и есть, Элли. В свое время у меня было все, о чем только может мечтать человек: блистательная карьера, чудесная жена и очаровательная маленькая дочка… – Он удрученно покачал головой. – И все это я в одночасье потерял.

Вот это открытие! Элли и не знала, что у Питера была семья, хотя вполне могла бы догадаться, если принять во внимание его возраст – как-никак под сорок! И тут же закралась непрошеная мысль: а вот Дэниел не женат. Господи, да что это она? Дэниел пока что холост, но через несколько дней станет женатым человеком. И вообще – при чем тут Дэниел? Пора перестать к месту и не к месту вспоминать о нем!

– Что же случилось? – участливо спросила она.

Питер нахмурился.

– Ну… как вы наверняка заметили, первым в перечне того, что имел, я поставил карьеру – и сделал это не случайно: тогда я свято верил, что и моя жена считает, будто успешная карьера – ось, вокруг которой вертится вся жизнь. – Он нервно передернул плечами. – Только потом я понял, как жестоко ошибался, предоставив жене лишь вторую роль. Довольно скоро это ей надоело, и она ушла от меня. Навсегда.

– Но…

– …но я не виню ее, – остановил Элли Питер и твердым голосом продолжал: – В браке нет места самонадеянности и гордыне, особенно если появляется ребенок. Моя жена до смерти устала днями и ночами сидеть дома в обществе одной лишь нашей дочурки, пока я расчищал себе путь наверх…

– Да ведь вы заботились о благе семьи…