Сьюзен Кросби - Мисс Фортуна

— Он великолепно выглядит, — сказал Девлин.

— Она, — возразила Николь, вытирая глаза. Доктор только рассмеялась, затем вручила Девлину листок, на котором были распечатаны фотографии.

— Хорошенько обо мне заботься, папочка! — улыбнулась женщина. — До свидания! До встречи через месяц.

За доктором закрылась дверь. В кабинете воцарилась тишина. Девлин все еще не находил слов. Она протянула руку со словами:

— Можно мне еще раз взглянуть?

Николь обвела пальцами крошечные контуры на снимках.

— Смотри, — с улыбкой произнесла она, — у нее твой нос.

Девлин не рассмеялся этой шутке. Вместо этого он долго глядел в глаза Николь.

— Мне надо идти, — сказал он наконец.

Николь окликнула его; он даже не обернулся.

Ошеломленная и немного испуганная, она слезла со стола, прижав к себе покрывало и листок с копиями ультразвуковых фотографий. Кажется, наступил критический момент в ее жизни. Раньше поведение Девлина никогда не отличалось непредсказуемостью, но в последнее время он удивлял ее все чаще и чаще.

Николь не могла взять в толк, что означает его неожиданный уход.

Она оделась, записалась на следующий раз и поехала на работу.

— Малыш, возможно, мы с тобой остались вдвоем, — сказал она, обращаясь к снимкам и проглотив комок в горле, — и нам надо начинать привыкать к этой мысли.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Громкий стук в дверь вырвал Николь из объятий глубокого сна. Взглянув на часы, она увидела, что уже почти полночь. Кто же устроил весь этот переполох? Наконец она услышала, как кто-то зовет ее по имени. Девлин!

Стук не утихал.

На ходу натягивая халат, Николь поспешила в гостиную, дрожащими руками повернула задвижку и открыла дверь.

— Что ты здесь делаешь в столь поздний час? — спросила она, борясь с желанием схватить его за руку и втащить в дом.

Выглядел Девлин ужасно: непричесанный, с красными глазами…

— Ты что, пьяный? — спросила Николь, внимательно глядя на него.

Ей хотелось обнять его и сделать все, чтобы он не ушел.

— Возможно, чуть-чуть.

— Это сколько?

— Поверь, я выпил совсем немного.

— И ты в таком состоянии вел машину?

— Я взял такси.

Значит, придется его впустить. На улице слишком холодно, и где ему сейчас искать такси?

— Заходи. — Николь была поражена его ужасным видом. — Почему ты пил?

Девлин протянул руку к ее волосам, затем опустил.

— Потому что ничего другого в голову не приходило.

— Думаю, нам лучше присесть. — Николь потянула его за собой, удивившись тому, как легко он позволил ей это сделать. — Что происходит?

Он безвольно опустился на диван, расставив колени и положив руки на бедра.

— Я сказал отцу, что ухожу из банка, — ответил он.

— Ничего себе! Уверена, для него это был шок.

Девлин фыркнул в ответ. Он был настолько не похож на себя прежнего, что Николь с трудом верилось, что этот Девлин и тот, которого она знала прежде, — один и тот же человек.

— Ага, именно поэтому я позволил ему немного поворчать насчет соблюдения традиций. Ответственности. Обязанностей. Чувства долга.

— И что отец?

— Я вынужден был повесить трубку.

— Понимаю.

— Он перезвонил через пару часов. Сказал, что совет директоров решил назначить меня начальником отдела недвижимости. В этом случае я получаю власть и независимость.

— Хорошо. — Он пристально на нее посмотрел, и она осторожно переспросила: — Или не хорошо?

— Я никогда не работал нигде, кроме банка, принадлежащего моей семье. Но поверь, Николь, я способный. И хочу доказать это себе и другим. Я хочу утонуть или отправиться в свободное плавание.

— Очень похоже, что ты собираешься это осуществить. — Николь погладила его по руке. — Значит, поэтому ты и выпил?

— Нет. Выпил я из-за тебя. Я ничего не могу придумать.

Все еще не понимая, о чем речь, она недоумевающе покачала головой.

— Я не знаю, что мне делать, — продолжал он. — Я не хочу, чтобы мой ребенок родился внебрачным. Я говорил тебе, что он — мой…

— Она, — автоматически поправила Николь.

Девлин даже не улыбнулся.

— Я хотел, чтобы ты выбрала кольцо. И обещал, что всегда буду о тебе заботиться. — Он провел руками по лицу. — А потом я увидел ультразвук. Знаешь, после этого все показалось мне таким настоящим…

— Настоящим?

— Я вижу, как меняется твое тело, и понимаю, что внутри тебя растет ребенок. Но когда я услышал его сердцебиение, посмотрел снимки, увидел, как двигаются ручки и ножки, все вдруг стало для меня настоящим. Мне захотелось защищать и любить его, и быть совершенно другим папой, нежели мой отец. — Он в упор смотрел на нее. — И я понял, что влюблен в тебя. Я не понимал, что это любовь, до тех пор, пока ты не ушла. А теперь… у меня тупик. Даже не представляю, как уговорить тебя выйти за меня замуж.

Николь захлестнула волна небывалой радости; она с трудом могла что-то видеть сквозь слезы, застилавшие ей глаза.

— Я влюбилась в тебя еще в Атлантик-Сити.

— Правда? — Он осторожно протянул руку, чтобы коснуться ее лица. — И я, думаю, тоже. Я знал только то, что не хочу больше встречаться ни с кем, кроме тебя. А теперь я хочу, чтобы мы с тобой были вместе всю жизнь.

Николь стало трудно дышать. Слова потоком полились из нее:

— Любимый, хочешь, чтобы я подписала брачный договор, — я подпишу. Хочешь, чтобы мы жили в Филадельфии, — будем жить в Филадельфии. Но я все же хочу оставить за собой этот домик. Мы, может быть, иногда будем гостить здесь? Или папа захочет пожить…

Он сжал ее в объятиях.

— Я говорил тебе, что женюсь единственный раз, — прошептал он ей на ухо. — Тогда не надо никакого договора. А если ты хочешь остаться жить здесь, можем сделать и так. Я смогу работать везде. Единственное, — он немного отстранился, — нам придется построить другой дом. Этот слишком…

— Маленький: Я знаю. — Она обхватила руками его лицо, с благодарностью принимая поцелуй; щетина кололась, но какое это имело сейчас значение? — Девлин, любимый, мы можем жить где угодно. Где угодно.

Николь притянула его руку на то место, где только что начала толкаться малышка.

— Я его чувствую, — сказал Девлин и улыбнулся. — Ее, — поправился он.

— Пусть будет пока его.

Когда толчки утихли, он достал из кармана маленькую коробочку.

— Я постоянно ношу это с собой.

Прежде чем Николь успела открыть крышку, он опустился на одно колено и обратился к ней:

— Я люблю тебя, Николь. Ты моя счастливая звезда, мисс Фортуна. И я хочу, чтобы у нас были еще дети. Я хочу о тебе заботиться и всегда быть с тобою рядом. Прошу тебя, выходи за меня замуж.