Ким Лоренс - Поспешное замужество

  — Прекрати, Джорджетт, — резко оборвал ее Анголос. — Я прекрасно знаю, что произошло между вами в Греции.

  — Что произошло? Я не понимаю.

  Анголос посмотрел на ее удивленное лицо и горько усмехнулся.

  — Тогда мне стоит объяснить тебе, чтобы ты больше не притворялась.

  — Я не...

  — Хватит! — прорычал Анголос, — Я нашел записку, которую он написал тебе. В тот день, когда ты сказала мне, что ждешь от меня ребенка. — Он закрыл глаза и процитировал: — «Прости. Я думал, что готов, но понял, что нет. Прости мне мою слабость, я всегда буду любить тебя. Алан».

  — Ты помнишь ее слово в слово? — спросила пораженная Джорджи.

  — Конечно, я помню ее наизусть. Когда ты сказала мне, что беременна, эта проклятая записка лежала у меня в кармане. Я знал, что не могу иметь детей, поэтому для меня было очевидно, что твой любовник отказался от ответственности и ты пыталась выдать его ребенка за моего.

  Джорджи застыла, как громом пораженная. Она не могла поверить своим ушам.

  — Но ты — отец Никки, — прошептала она.

  — Да, теперь я знаю это. А ты сама-то знала, кто отец ребенка, до того как он появился на свет? Или ты почувствовала облегчение, когда увидела, как Никки похож на меня?

  В глазах Джорджи застыли слезы.

  — Да, я знала, кто его отец. У меня никогда не было сомнений по этому поводу.

  — То, что мы занимались любовью, не предохраняясь, — еще не доказательство.

  Джорджи потребовалось несколько секунд, чтобы переварить услышанное.

  А Анголос продолжал:

  —Кажется, я должен благодарить тебя, что со своим любовником ты хотя бы предохранялась.

  — Знаешь, мне сейчас очень хочется ударить тебя, но я не буду этого делать.

  Анголос остался равнодушен к ее словам.

  — Алан приехал в Грецию, потому что я попросила его, — пояснила Джорджи. — Мне было очень одиноко.

  Анголос направился к двери.

  — Ты пытаешься убедить меня в этом, Джорджетт, потому что...

  — Если я и пытаюсь что-то сделать, так это расставить все точки над i, — перебила она его. — Письмо, которое ты вспомнил, совсем не о том, о чем ты подумал. Я посоветовала Алану рассказать родителям о его сексуальной ориентации.

  Анголос застыл на месте и медленно отпустил дверную ручку.

  — В последнюю минуту Алан решил, что не может сделать этого, — продолжала Джорджи. — Прошло еще шесть месяцев, прежде чем он наконец решился поговорить с ними, и знаешь, что самое смешное? — Она замолчала и вытерла слезы, катившиеся по щекам. Они все знали. И ждали, когда он откроется им. Классический сюжет.

  Анголос повернулся к Джорджи, В его глазах застыло странное выражение.

  — И вы никогда не были любовниками?

  — Ты — единственный мужчина, с которым я спала, Анголос. Мой так называемый тайный любовник — лишь плод твоего воображения.

  Анголос побледнел.

  — Что я наделал?! — запричитал он, мечась из угла в угол, — Я думал, ты хотела меня одурачить. Моя проклятая гордость! Я думал, другой мужчина дал тебе то, чего не мог дать я.

  Джорджи стояла посреди комнаты и молча смотрела на него. Ей всегда казалось, что если она увидит его в таком состоянии, то почувствует себя отомщенной, но вид его страданий и раскаяния не принес ей удовлетворения.

  Внезапно Анголос остановился.

  — Я извинюсь перед твоим другом.

  Больше всего на свете Джорджи хотелось сейчас броситься ему на шею, но он казался ей таким далеким, что она поборола в себе это желание.

  — Спасибо, — только и сказала она.

  Анголос виновато взглянул на нее.

  — Ты не должна благодарить. Из-за меня тебе пришлось целых три года одной воспитывать ребенка.

  — Для меня это не было обузой. И я была не одна, рядом всегда были мои родные и друзья.

  — Я все исправлю. Даже если на это уйдет вся моя жизнь, я все исправлю, — повторял он.

  — Думаешь, я хочу, чтобы наше примирение стало наказанием? — неожиданно спросила Джорджи, опустив голову.

  Анголос не ответил.

  — Каким ты хочешь видеть наш брак? – спросил он.

  — Таким, о каком я всегда мечтала: союзом двух сердец. Любящих сердец.

  Анголос в изумлении смотрел на Джорджи.

  — И ты до сих пор хочешь этого?

  — А что изменилось?

  Анголос был уверен, что изменилось все.

  Он отказался от женщины, которую любил, потому что был ослеплен ревностью.

  — Надеюсь, ты простишь меня за все, что я сделал.

  — Я уже простила...

  — Это невозможно.

  Джорджи вздохнула.

  — Ты когда-нибудь перестанешь говорить мне, что я должна чувствовать? Почему ты относишься к нашему примирению так же, как мои родные? Я знаю, что ты несчастлив, но ведь сейчас важно совсем не это.

  — А разве нет?

  — Мы решили снова жить вместе из-за Никки.

  Анголос, который до сих пор ходил по комнате, вдруг остановился.

  — Мы вернулись друг к другу только поэтому?

  — Очевидно, так, — пробормотала Джорджи тихо,

  Внезапно Анголос уселся в кресло.

  — Конечно, Это единственная причина, — произнес он странным голосом.

  — Не будем больше об этом. Да и какое это теперь имеет значение? Прошлого не изменишь. Давай лучше думать о будущем нашего сына. Я могу переспать с кем-нибудь, если от этого ты станешь чувствовать себя лучше.

  Анголос медленно поднялся с кресла с выражением ярости на лице.

  — От того, что ты заведешь любовника, я не почувствую себя... лучше.

  — Ради бога, Анголос, это лишь шутка. Ты же не думаешь, что я на самом деле... — Джорджи замолчала, в отчаянии закрыв глаза. Все снова пошло не так.

  Она почувствовала, что Анголос взял ее за плечи.

  — Значит, ты хочешь, чтобы мы жили вместе ради Никки?

  «Я хочу, чтобы мы воссоединились ради нас самих...» — пронеслось в голове Джорджи.

  — Ну, не можем же мы сдаваться после первой же маленькой проблемы, — произнесла она вслух.

  — Маленькой проблемы? Да, твои взгляды на жизнь действительно изменились.

  — Теперь я больше реалистка, чем мечтательница, — согласилась она.

  — Значит, мы поступим практично и останемся вместе.

  Джорджи кивнула. Неожиданно ей очень захотелось расплакаться. Выплакать все слезы, которые она так долго держала в себе.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

  Анголос и Джорджи приехали к Полу и Мирри Редклиффам за день до крестин. Их поселили в очень милой комнате для гостей. Никки, казалось, был просто в восторге от своей кроватки в стиле ретро. Наблюдая, как он играет с собакой Редклиффов, огромным псом неизвестной породы, Джорджи не удивилась, когда Никки начал приставать к ней с просьбой завести щенка.