Линн Грэхем - Прихоть богача

Например, он не любил, когда она начинала задавать вопросы, касающиеся его, и не думала отступать, даже если он ясно давал понять, что ему неприятно говорить на ту или иную тему. Зато как она прижималась к нему в постели!.. «Это было более чем приятно…» — с неохотой признал Михаил. Он, может, и нечувствительный парень, но теплота и открытость Кэт тронут кого угодно!

«Да, что же мне в ней еще не нравится?» — спохватился Михаил. Она любила душ гораздо горячее, чем он, и любила есть отвратительную сладкую гадость… Или он слишком мелочится? И разве он когда-нибудь был мелочным? С каких это пор он начал думать о качествах женщины, из-за которых ему лучше с ней расстаться? Он купил ей какую-нибудь потрясающую драгоценность — и на этом все!

Михаил вытащил из кармана телефон, чтобы договориться о встрече.

При виде телефона в его руке Кэт вздохнула.

— Этот звонок так уж необходим? — мягко спросила она.

— Да, — отрывисто бросил Михаил, распознав в вопросе скрытое неодобрение и добавляя его к списку ее недостатков.

Кэт кивнула. Жаль, что Михаил всегда так сосредоточен на бизнесе. А может, с ее стороны было наивно предполагать, что в их последний день вместе он поведет себя иначе и сосредоточит все внимание на ней?

Кэт усмехнулась про себя. Неужели она думала… ну хорошо, надеялась, что он предложит ей остаться? Какая глупая надежда… Все, о чем ей нужно думать, это об упаковке вещей, когда она вернется домой. Эмми недавно выяснила, что небольшой таунхаус в деревне скоро будет сдаваться. Оставалось только сказать Михаилу, что Кэт решила в отношении Бёрксайда.

Кэт перевела взгляд на его бронзовый профиль, пока он говорил по телефону, и ее глаза потеплели. Она обожала его ресницы, такие густые и длинные, — единственное, что смягчало его жесткое лицо. Но ее чувства к нему родились не из-за его красоты и искусства любви, которым он обладал. Ей нравилось в Михаиле многое — он был предан работе, щедр, восхищала его прямота, его либеральные взгляды.

— Нам нужно кое о чем поговорить, — немного напряженно сказала Кэт, дождавшись окончания разговора Михаила по телефону.

— Мы можем поговорить, когда вернемся на борт, — рассеянно заметил Михаил, засовывая телефон в карман.

— Ты уже хочешь уйти? Ты даже не пригубил свой кофе, — указала ему Кэт.

— От чашки отколот кусочек, — сухо проинформировал ее Михаил. — Прости. Наверное, мне тяжело быть простым человеком.

Кэт пожала плечами — она была готова простить ему все, что угодно.

— Все в порядке. Просто мне надо поговорить с тобой о нашем соглашении.

Михаил нахмурился:

— Я думал, мы уже давно все обговорили.

— Нет. Сейчас я не могу принять от тебя дом, — с легкой гримасой сказала Кэт. — Это будет похоже на то, как если бы ты расплатился со мной за услуги в постели.

— Не говори чепухи! — отрезал Михаил. — Я предложил тебе дом, и ты приняла его, на этом все!

— Я не принимала и не собираюсь! — упрямо сказала Кэт. — Дом стоит тысячи фунтов — это слишком дорогая плата за ту работу, что я для тебя выполняла.

— Это мое решение, не твое. — Михаил устремил на нее холодный взгляд.

От этого взгляда холод прошел по ее спине, но Кэт, гордо выпрямившись, отчетливо повторила:

— Я не собираюсь принимать от тебя дом. Я думала об этом, Михаил. С момента нашего соглашения все изменилось, и следовать ему будет неправильно.

Михаил вскочил на ноги и угрожающе склонился над Кэт. В его черных глазах сверкнул гнев:

— Ты получишь свой дом назад, и точка!

Кэт увидела, как Стас побежал оплачивать счет, бросая взгляды в сторону своего хозяина. Заметив, как гости за соседним столиком повернули головы в их направлении, она покраснела.

— Я должна была тебе это сказать, — с грустью сказала Кэт.

— Теперь ты знаешь, что я думаю по этому поводу. И прекрати говорить на эту тему! Меня это выводит из себя.

— Не хотела тебя расстраивать, извини.

Но у них были разные точки зрения по этому вопросу. Это стало ясно по возвращении на «Ястреб». Как только они оказались на борту, Михаил сразу же оставил Кэт одну.

Ну и пусть! Она сказала то, что должна была сказать, и не собиралась брать свои слова назад. Спустившись в свою каюту, Кэт стала собирать вещи, чтобы уехать утром. За своей шалью, парой ночных сорочек и туалетными принадлежностями ей пришлось зайти в каюту Михаила.

Вернувшись к себе, она увидела — в двери, подобно черному стражнику, застыл Михаил.

— Ты собираешься, — ничего не выражающим голосом произнес он.

Кэт неуверенно кивнула, губы у нее пересохли.

— Это для тебя. — Михаил небрежно бросил коробочку для украшений. Она приземлилась рядом с ее чемоданом. — Мой маленький подарок.

С сильно бьющимся сердцем Кэт подняла коробочку и открыла ее. В ней оказался бесподобный кулон с бриллиантами и изумрудом.

— Вряд ли его можно назвать маленьким, — потрясенная размером и цветом изумруда, прошептала Кэт. — А что мне с ним делать?

— Надеть его сегодня вечером. Что ты решишь делать с ним потом, это твое личное дело.

— Извини, я не поблагодарила тебя сразу, просто была так поражена твоим подарком… — извиняющимся тоном сказала Кэт.

Черная бровь поползла наверх.

— Ожидала что-нибудь дешевое и простое?

— Но я сама обычная девушка! А завтра собираюсь вернуться к своей обычной жизни, — со спокойным достоинством напомнила ему Кэт, ставя коробочку на туалетный столик и глядя на Михаила с упавшим сердцем.

Этот потрясающий изумруд был его способом сказать ей «прощай» и «спасибо». Только почему же ей от этого больно? Неужели она надеялась, что она стала для Михаила чем-то большим, чем были ее предшественницы?

Кэт чувствовала, как с ее лица сходят все краски. Что ж, если она думала, что стала для него особенной, он наказал ее за самонадеянность. Михаил только что доказал — она была для него ничем иным, как просто телом. Она выполнила свои обязательства, удовлетворила его, и теперь настала пора прощаться. Все просто. Она была бабочкой-однодневкой, и ее время вышло.

Кэт оглянулась, чтобы взглянуть на него. Михаил стоял в джинсах, открытой рубашке — восхитительный, потрясающий… И он не принадлежал ей.

Она опустилась глаза и услышала:

— Увидимся за ужином. — И Михаил ушел.

«Сердца не разбиваются», — сказала себе Кэт, спустя два часа застегивая кулон на шее.

Завтра она вернется домой, продаст изумруд и найдет работу. Ее ждала какая-то новая, пока непонятная ей жизнь, без отчего дома. Почему же она не испытывает воодушевления? Кэт разгладила складки своего длинного платья. На ее шее сверкал изумруд в окружении маленьких бриллиантов.