Джан Колли - Стриптиз для босса

В их отношениях что-то неуловимо изменилось, и прежде всего в его отношении к ней. То, что сначала было страстью, переросло в нечто более глубокое, чем просто физическое желание и восхищение ею. Вчера вечером он уснул с мыслями о Мэдлин, чувствуя, что она рядом, а когда проснулся и обнаружил ее прижатой к своему телу, то испытал огромную радость. Самое невероятное — он не боялся, что подобное может повториться снова. Как после этого он мог сказать ей, что купил ферму, чтобы ничто не помешало ее приезду в Сидней? Как мог разрушить неповторимое очарование момента?

В любом случае ферма была выставлена на продажу, и если бы не его компания, ее обязательно купил бы кто-нибудь другой. Просто у него, в отличие от других, в этой, несомненно, выгодной сделке присутствовал и личный мотив. Даже если ему предстояло пережить несколько неприятных минут, это того стоило. Теперь Мэдлин ничего в Куинстауне не держит. В том, что ее сильный характер поможет ей справиться со сплетнями, Льюис был уверен, поэтому спокойно ожидал, когда она приступит к работе.

Немного подумав, он набрал ее номер, но она не ответила. Пока он раздумывал, куда она пропала, позвонила Кей. Пользуясь случаем, он поинтересовался, не знает ли она, как ему связаться с Мэдлин.

Выдержав паузу, Кей осторожно произнесла: — По-моему, она что-то говорила о встрече с репортером, но это было где-то час назад или около того.

Льюис поблагодарил ее, чувствуя, как по спине пробежал неприятный холодок, но не понимая его причины.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Вылетев из Куинстауна, три часа спустя, Льюис вошел в аэропорт Крайстчерча. До рейса на Сидней оставалось полтора часа.

Стоя у окна, Льюис задумался о том, как почти молниеносно и незаметно изменилась его жизнь. И еще это чувство вины перед Мэдлин… Откуда оно взялось? До вчерашнего вечера он никогда не испытывал потребности раскрыть перед кем-нибудь душу, но для него было почему-то очень важно, чтобы Мэдлин его поняла, а также хотелось хоть как-то отвлечь ее от неприятных событий, произошедших в ее жизни.

Это было неожиданно — или, наоборот, вполне ожидаемо? — после двух лет жизни, пропитанных жаждой мести. За это время у него были связи — природа требовала свое, — но ни одна женщина не задерживалась в его сердце надолго. Первая ночь с Мэдлин, как это часто происходило, могла бы стать и последней, но все получилось совсем иначе. Чем чаще он с ней виделся, тем сложнее ему было с ней расставаться. Льюис вполне допускал, что это, может быть, и есть любовь. Ему хотелось баловать ее, защищать, слышать ее счастливый смех. Неужели он действительно влюбился?

Когда у него уже почти не осталось в этом сомнений, ему позвонили, чтобы сообщить, что его мать арестована по подозрению в незаконных махинациях, связанных со страховыми выплатами транспортной компании, принадлежавшей его отцу. Льюис был вынужден изменить все свои планы и вылететь в Сидней.

Разобравшись наконец, в чем именно обвиняют его мать, он несколько раз пытался связаться с Мэдлин, но ее телефон молчал. Надо надеяться, она не станет опровергать его высказывания в прессе, иначе это может вызвать новую волну сплетен и домыслов.

Но вот чего он от нее не ожидал, так это предательства…

Мэдлин соскользнула на пол, сжимая трубку в руках, ошеломленная и плохо понимая, что происходит.

Только что позвонил Льюис и холодно сказал ей, что отель «Уотерфронт» будет продан, а два других закрыты, как только будут найдены покупатели на землю. Он также сообщил ей, что она уволена и должна освободить ферму максимум через месяц. Он даже не дал ей возможности спросить, что вызвало его гнев, сразу бросив трубку и не ответив на ее звонок.

Она медленно поднялась с пола. У нее нет работы, нет дома, а теперь она потеряла и свою первую, недавно встреченную любовь.

Единственное, что у нее осталось, — это разбитое сердце…

Новый удар подстерег ее тогда, когда Мэдлин думала, что в ее жизни ничего хуже уже быть не может. Ее мать скоропостижно скончалась от острой пневмонии, когда врачи думали, что ее здоровью уже ничего не угрожает.

Спустя два дня раздался стук в дверь, затем в гостиной появилась Кей с группой сотрудников «Уотерфронта». На уже заставленном столе появилось еще несколько тарелок, а Мэдлин, словно в тумане, продолжала стоять, принимая слова соболезнования и утешения.

К ней подошел Брайан Корнелиус, когда-то любовник матери, а затем ее верный друг. В приливе благодарности к этому человеку, который регулярно навещал ее мать по воскресеньям, Мэдлин поцеловала его в щеку.

— Может, в одно из воскресений вы придете и мы вместе развеем ее прах? — прошептала она.

Брайан взял ее руки в свои и крепко пожал.

— Я бы очень этого хотел, — просто сказал он.

— Думаю, она не будет возражать, — сквозь слезы улыбнулась ему Мэдлин.

Их разговор прервала Кей, подойдя к ней с телефоном в руках. На ее лице отражалась внутренняя борьба.

— Это Льюис, — сказала она Мэдлин на ухо. — Послать его к черту?

Мэдлин обессилено закрыла глаза. Сейчас ей уже, была более-менее понятна причина гнева Льюиса. Кей рассказала ей, что его матери было предъявлено обвинение в связи с делами ее покойного мужа, точнее, в связи с махинациями Жака де Риса, когда мать Льюиса не глядя ставила свою подпись на документах, которые тот ей подсовывал.

— Здравствуй, Льюис, — помедлив, сказала она.

— Мэдлин?

В этот раз в его голосе слышалось явное облегчение. В нем не было и следа той холодной ярости, которой он окатил ее в последний раз, когда разговаривал с ней по телефону.

— Я не помешал? — До Льюиса, очевидно, донесся гул голосов. — Я звоню, чтобы сказать, что я очень, очень сожалею…

Ее глаза снова защипали слезы.

— Спасибо. Как твоя мама?

— Нам нелегко пришлось, но сейчас она в порядке. Я имею в виду порядок, который является для нее нормой. Думаю, хороший шотландский скотч поможет ей быстрее забыть об этом кошмаре.

Мэдлин улыбнулась, глотая слезы.

— Приглядывай за ней. Никогда не знаешь… — Дальше продолжить она не смогла из-за комка, вставшего в горле.

— Я буду в Куинстауне в среду, — сказал Льюис. — Нужно еще уладить кое-какие формальности.

— Ты приедешь в среду? На похороны?

На другом конце провода повисла тишина.

— Льюис? — неуверенно произнесла Мэдлин, подумав, что связь прервалась.

— Похороны? — До нее донесся его вздох. — Твоя мать умерла?

— Да. — Увидев, как Кей энергично машет ей рукой, подзывая к себе, она быстро сказала: — Пока, Льюис. Мне нужно идти.