Кэтти Уильямс - Секретарша-девственница

– Но я хочу, чтобы ты знал… то, что произошло между нами… – Спустив ноги с кровати, Кэти встала. Первым делом нужно было отойти от Бруно как можно дальше. И поскорее одеться. Отвернувшись, она принялась натягивать свои вещи, чувствуя его взгляд. – Мы оба…

– Просто поддались вожделению. Я знаю. Ты уже говорила это. И смотри на меня, когда я разговариваю с тобой!

Кэти обернулась. Теперь, надежно спрятавшись под одеждой, она могла это сделать.

– Я не собираюсь снова оказаться в твоей постели, Бруно. Веришь ты этому или нет, но я не из тех девушек, которые…

– Которые попали в мою коллекцию.

– Зная, как меня влечет к тебе, вероятно, ты считаешь меня легкой добычей…

– Кэти, не думай, что я гоняюсь за женщинами ради самого процесса охоты.

Хотя, если поразмыслить, не так ли оно и есть?

Или было в прошлом? Никогда не увлекаясь по-настоящему, Бруно получал от связи с женщиной временное удовольствие и исчезал, не оставив следа.

– Конечно, ради этого. – Кэти поняла, что попала в точку. – И не пытайся отрицать очевидное. Ты не признаешь никаких обязательств. Все, что тебе нужно, – нескончаемая череда развлечений, но мне это не подходит.

Взгляд темных глаз сделался зловещим, но Кэти знала, что, если главное окажется невысказанным, Бруно позволит себе продолжать игру с ней, пока ему не надоест. Да, ее влечет к нему, и, положа руку на сердце, она подвернулась очень даже кстати.

Они здесь вместе, под одной крышей. Изабел покинула сцену, и для страдающего от переизбытка сексуальной энергии Бруно не было ничего легче, чем воспользоваться молоденькой наивной провинциальной девушкой, продемонстрировавшей свою слабость.

– А что это значит для тебя? – Бруно вдруг ощутил резкую отчужденность Кэти, вскочив, он быстро натянул трусы-боксерки и встал спиной к двери, надежно преградив девушке выход.

– Ты закрыл собой дверь, а мне нужно уйти, тревожно запротестовала она.

– Крайне смешно пускаться в бегство сейчас, отрезал Бруно. – Мы занимались любовью, и почему вдруг этому не суждено никогда больше случиться? Мы хотим друг друга, и в этом нет ничего ужасного. В чем ты видишь плохое?

– Ты ставишь меня в затруднительное положение.

– Я пытаюсь помочь тебе взглянуть на вещи здраво. – Бруно хотелось хорошенько встряхнуть Кэти, чтобы заставить ее понять непреложную истину. Они – взрослые люди, которым удивительно хорошо вместе. Неизвестно откуда взявшееся ослиное упрямство вдруг завладело Кэти, и, насколько Бруно успел узнать девушку, она уперлась не на шутку.

– Ты пытаешься заставить меня посмотреть на вещи твоими глазами!

– Звучит почти правдоподобно, если забыть, что последние три часа мы провели в объятиях друг Друга!

– Бруно, я не хочу служить тебе развлечением на период вынужденного пребывания здесь, маленькой утехой в провинциальной тоскливой жизни, тем, кого можно отбросить в сторону по возвращении в Лондон, где тебя ждут игрушки поинтереснее, покрасивее, поярче!

– Разве я хоть раз употребил выражение «отбросить в сторону»?

– Нет! – Не в силах сдержать эмоции, Кэти вдруг заплакала. – Но история твоей жизни говорит сама за себя! – Она прерывисто дышала, глядя в пол, изо всех сил стараясь сдерживать слезы. Это оказалось очень тяжело, но вскоре девушке удалось справиться с собой и заговорить спокойным, ровным голосом:

– Ты не можешь стоять на пороге вечно. Мне пора возвращаться к себе, и мы уже все сказали друг другу.

– Ты живешь в каменном веке, – резко произнес Бруно. – Ожидание принца на белом коне, любовь, брак… так не бывает, Кэти.

Она пожала плечами, и Бруно чуть не закричал, что ненавидит эту несносную привычку.

– Я не осуждаю выбранный тобой образ жизни, Бруно. Можешь продолжать свой путь, отмеченный победами над всей женской половиной рода человеческого, меня это совершенно не волнует, но я не собираюсь разменивать себя ради минутного удовольствия.

Бруно медленно отступил в сторону, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, словно мрачный Люцифер.

– Наша жизнь зависит от сделанного нами выбора, Кэти, запомни это. Ты можешь считать себя сколь угодно добродетельной и по-ханжески отречься от удовольствий в своем фанатичном порыве, направленном на поиск достойного мужчины, который наденет тебе кольцо на палец. Но смотри, не растрать всю жизнь в долгой тщетной погоне за призраком!

– Завтра я буду работать с тобой? – тихо спросила она.

– Может быть, после обеда, – хмуро ответил он. Утром я уеду.

– Уедешь? Куда? Если ты назовешь мне время…

– Я не в состоянии указать тебе время заранее! взорвался Бруно.

Он буквально упал в кресло у окна. Каждый натянутый мускул выдавал бессильную ярость, на лице застыло разочарование. Кэти не верилось, что совсем недавно его карие глаза светились нежностью.

Кэти покинула комнату с горьким чувством: она победила в битве, но проиграла войну.

На следующий день ей стало еще хуже – Бруно нигде не было.

– Дела в Лондоне, – объяснил Джозеф в четыре часа дня, когда Кэти как бы случайно упомянула об отсутствии его крестника. Они оба гуляли в саду.

Стояла великолепная погода, и аромат раннего лета струился через листву деревьев, смешиваясь с запахом свежескошенной травы. Кэти уныло смотрела на клумбу с цветами, неуклонно возвращаясь к тревожной мысли: что делает Бруно в Лондоне?

– Он предполагал вернуться к ланчу, но потом позвонил мне и сообщил, что не успевает. Думаю, деловая встреча, – предположил Джозеф.

– Я тоже так думаю. Он задержался здесь надолго. Наверное, входит в курс лондонских дел. – И назначает горячие встречи с не менее горячими девушками, зло подумала Кэти, представляя себе вырвавшегося на свободу Бруно.

– Вероятно, – согласился Джозеф. – Неужели вы начинаете скучать по нему, когда он наконец уехал?

– О нет! Мы с вами заживем по-прежнему. Продолжим работу над мемуарами. Как давно мы не были в библиотеке! Может, поедем туда в конце недели? – Почему-то перспектива возвращения в долгожданное тихое русло испугала Кэти. Бруно ворвался в ее жизнь, словно торнадо, унеся прочь покой, который она уже не надеялась получить обратно.

Виной тому, конечно, проклятое вожделение, но со временем эта ноющая боль пройдет и все вернется на круги своя, все станет как прежде. Или почти как прежде. Ведь дело не ограничивается только вожделением, по крайней мере для нее, Кэти. Существуют еще и любовь, и привязанность, и прочие нелепые слова, которые она никогда не осмеливалась произнести при Бруно. Влюбившись в него, она совершила роковую ошибку, но это должно послужить ей уроком. Следовало не бросаться радостно с утеса, а постараться избежать опасности. А теперь она на дне пропасти и не знает, как оттуда выбраться.