Олег Суворов - Моя единственная

— Таким образом, — раздался под высокими, лепными сводами чудесный грудной голос Натальи, — большинство людей ощущают себя несчастными потому, что работают, чтобы жить, а не живут для того, чтобы заниматься любимым делом. Что касается второго главного препятствия для счастья, то, хотя не все это ясно осознают, но практически все подсознательно чувствуют, — оно состоит в том, что «все тленно, все преходяще…»

Наталья была так хороша в этом своем темно-вишневом платье с белым бантом на левом плече, с распущенными волосами, ярко накрашенная, взволнованная и серьезная, что, по моим наблюдениям, большинство из присутствующих, — а здесь были и члены Ученого Совета, и аспиранты, и знакомые, — не просто слушали, а любовались ею.

— Еще есть вопросы? — поинтересовался председатель комиссии, в котором я узнал одного из наших университетских преподавателей. Вопросов больше не было. — Тогда приступаем к голосованию.

На свет извлекли какой-то обшарпанный ящик, высокопарно названный урной, и пока члены Ученого Совета по очереди опускали туда бюллетени, Наталья разговаривала с родителями, которые пытались ее успокоить. В какой-то миг мы встретились взглядами, она узнала меня и как-то странно — я приписал это волнению — кивнула.

Но вот голосование было закончено, и председатель, попросив всех занять свои места, огласил результаты защиты: «За — 12», против — 1». Интересно, кто был этот одинокий козел, осмелившийся проголосовать против?

Я сидел, вжавшись в кресло, и, чувствуя какую-то смертельную тоску на сердце, наблюдал за тем, как вокруг Натальи образовалась небольшая толпа с цветами — все торопились запечатлеть поздравительный поцелуй на ее разрумянившейся щечке. Наталья была просто божественна — улыбающаяся, с возбужденно блестевшими глазами, поминутно отводящая с лица прядь длинных черных волос!

Не выдержав этого чудного зрелища, я незаметно выбрался из зала, спустился на первый этаж и мрачно закурил.

Знала бы Наталья, что один только рассказ о любви к ней, лишил меня самой красивой из всех моих возлюбленных! И, хотя Светлана уехала не сразу после этого, а спустя три дня, больше мы с ней не виделись…

Когда сверху послышалось цоканье каблуков, я поначалу даже не поднял головы, решив, что это какая-нибудь секретарша идет набирать воды в чайник.

— Олег?

Выронив горящую сигарету, я застыл на месте, но зато сердце сорвалось в бешеный галоп. Пока я стоял как парализованный, Наталья спустилась по лестнице и, улыбаясь, подошла ко мне.

— Привет.

— Здравствуй, — прохрипел я. — Поз… поз… Черт! Поздравляю тебя с защитой!

— Спасибо. А тебе спасибо за твои чудные письма. Однажды, когда мне было совсем плохо, я перечитала их…

— И поняла, что есть кто-то, кому еще хуже?

Она отрицательно покачала головой.

— Ты себя недооцениваешь.

И тут меня прорвало:

— Знаешь, чего лично мне не хватает для счастья? — вдруг выпалил я, пока она продолжала смотреть мне прямо в глаза, улыбаясь все той же улыбкой. — Тебя!

Наталья кокетливо качнула головой.

— Мне кажется… — Тон ее голоса показался мне столь необычным, что я задрожал.

— Что? Что тебе кажется?

— Что я могу признаться тебе в том же самом!

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.