Шэрон Кендрик - Оружие женщины

Ему самому было бы спокойней, если бы доктор дал сыну лекарство или сделал укол. Его нервиро­вало то, что им с Ребеккой постоянно придется находиться в ванной, чтобы их сын дышал паром от горячей воды.

Он был немного растерян. Никогда еще минуты не тянулись так долго. Но одна за другой они скла­дывались в часы. С каждым следующим часом их сыну вроде бы становилось легче дышать. Ребекка чувствовала себя изможденной, потому что все время была в напряжении.

Может, ей просто кажется, что Алексиус дышит немного легче?

— А я еще считал, что это в Греции люди живут примитивно, — пробормотал Ксандрос, когда малыш заснул у него на руках, и они оба поняли, что опасность миновала. — Только подумай — пар!

— О, Ксандрос, — всхлипнула Ребекка и, к сво­ему ужасу, расплакалась. Слезы текли по ее щекам, а Ксандрос смахивал их большим пальцем.

— Тише, тише, — успокаивал он ее, с удивлени­ем рассматривая капли слез на своих пальцах. Он вдруг ощутил что-то вроде облегчения. — Все хоро­шо, — прочувствованно сказал он.

Утром снова был доктор. Он осмотрел Алек­сиуса с широкой улыбкой.

— С детьми всегда так. Сначала заставят вас переволноваться, а потом быстро идут на поправку.

Как только доктор ушел, Ксандрос повернулся к ней, не в силах скрыть волнение от пережитого страха.

— Я беру двух нянь, чтобы они сидели ночью с детьми, — объявил он.

— Но я хочу сама сидеть с ними, — еле слышно прошептала Ребекка.

— Никаких возражений я не хочу слышать, по­этому не упрямься, — его лицо потемнело, а акцент стал более заметным. — Ты просто не можешь сидеть с детьми день и ночь. Ты сама сляжешь от усталости. И кому от этого будет лучше? Скажи мне!

Ребекка не могла не согласиться с ним, но чув­ствовала, что теряет контроль над своей жизнью. Разве она не училась тому, как управляться с близ­нецами? И что теперь?

Следующие несколько дней она действовала как на автопилоте, удивляясь, откуда у нее еще берут­ся силы и энергия. Ночные няни очень помогали, и с каждым днем было видно, что Алексиус попра­вляется, а Андреас не заразился. Но Ребекка все равно не могла до конца поверить в это.

Ночью она просыпалась каждый час, садилась на кровати с ощущением того, что вот-вот должно случиться что-то ужасное. Она бежала в детскую и убеждалась, что с ее ангелочками все в порядке. Няни смотрели на нее каждый раз как на сума­сшедшую.

Как-то утром зашел доктор, и они вдвоем с Ксандросом позвали ее в гостиную.

— Сядь, — скомандовал Ксандрос Ребекке.

— Но...

— Я сказал, сядь.

Она опустилась на диван и посмотрела на обоих мужчин. В темных глазах Ксандроса плясали чер­тики.

— Ребекка, вам нужно успокоиться, — тихо ска­зал доктор. — Детям не будет от вас никакой поль­зы, если вы изведете себя.

— Я стараюсь.

Он покачал головой.

— Зачем все время проверять ночных сиделок? Вставайте только тогда, когда приходит время кор­мления. Недостаток сна ни к чему хорошему не приводит. Вам нужно спать нормально.

— Но я не могу спать, доктор.

— Почему? — спросил он.

— Потому что...— она замолчала и пожала пле­чами. Ксандрос пристально смотрел на нее. — Я сама не знаю.

— Вам следует уделять побольше внимания вашему партнеру, — продолжил доктор.

Ребекка понимала: он клонит к тому, что после беременно­сти так бывает у семейных пар. Ее щеки зарделись.

Неужели он не заметил, что ее отношения с Ксандросом и не отношения вовсе? Они просто родители, и ничего больше. Нет, конечно, он этого не видит.

— Спасибо вам, — слабо поблагодарила она.

Доктор повернулся к Ксандросу.

— А вы проследите, чтобы она больше отдыха­ла.

Ксандрос ухмыльнулся.

— О да, доктор, можете быть уверены в этом.

Вечером, когда она покормила и уложила близ­нецов, Ксандрос заставил Ребекку съесть ужин, который для них приготовила Бетти.

— Тебе надо выпить бокал вина, — сказал он, когда они сели за стол. — Один тебе не повредит.

Она подчинилась.

— Доволен?

— Да. А теперь приступай к ужину.

Первый же глоток расслабляюще подействовал на нее. Сколько времени прошло с тех пор, как она полноценно отдыхала?

— Что я получу, если послушаюсь? — спросила она.

— Посмотрим, — Ксандрос тоже пригубил вина и прикрыл глаза. Он вспоминал вечер после праз­дника у соседки и то, как Ребекка оказалась в его объятиях. Помнит ли она об этом? Может, поста­ралась забыть, потому что чувствовала себя вино­ватой? Или поняла, что секс усложнит их и без того непростые отношения?

Он тогда поцеловал ее, движимый злостью и ревностью. Это был хороший предлог для поцелуя, но, возможно, с Ребеккой не стоило так поступать. И сейчас не стоит. Он ни на минуту не сомневался, что может заставить ее безумно желать его, но какой от этого толк?

После ужина она настояла на том, чтобы прове­рить близнецов еще раз. Сиделки понимающе улыбнулись ей, а Ксандрос проводил ее потом до спальни. Если бы он не хотел ее так сильно, его бы забавляла роль дуэньи.

— Спокойной ночи, Ребекка, — мягко сказал он.

И вдруг ее нервозность вернулась. Она сглотну­ла, глядя в его красивое лицо. Как они близки сегодня. Если бы только она могла сказать ему, что до сих пор любит его. Он наверняка снова замкнет­ся в себе и станет общаться с ней равнодушно и холодно. Так было всегда.

— Спокойной ночи, Ксандрос... — Голос ее сор­вался.

Она разделась и надела ночную рубашку. С тех пор как родила, Ребекка больше не спала обнаженной. Погасив свет, она забралась в постель. Несмотря на вино и заверения доктора, что с деть­ми все в порядке, сон не шел к ней. Она ворочалась с боку на бок, постоянно поправляя подушку.

Она услышала, что дверь тихо открылась, и на пороге возникла высокая фигура Ксандроса. У Ребекки замерло сердце, и она резко села на посте­ли.

— Что-то случилось?

— Нет, ничего, — успокоил он ее, проходя в комнату. — Я работал у себя и решил зайти взгля­нуть, спишь ли ты. Как вижу, ты не спала.

— Не могу, — она посмотрела на него таким жалобным взглядом, будто он мог что-то сделать, чтобы успокоить ее. Ночное время — самое страш­ное и одинокое время. Ребекка подумала, что это не преступление — хотеть чьей-то компании. — Останься ненадолго, — попросила она, — побудь со мной немного.

По ее тону он понял, что у нее нет никаких наме­рений в отношении его. И все же ее невинная просьба прозвучала как провокация. Разве она не понимает, о чем просит его?

Он слышал, что женщины могут подавлять свое желание, но сейчас в ее голосе звучал неподдель­ный страх. Ксандрос присел на край постели и ощу­тил тепло ее тела, даже не касаясь его. Он шумно вздохнул. Сущая пытка для него.