Пробужденная страстью - Шэрон Кендрик

потому что придумал гораздо более интересное занятие — только для нас двоих.

— Посетим какие-нибудь греческие развалины? — спросила она невинно.

— Нет, я хочу снять с тебя все — и как можно быстрее. Но так и быть, возьму себя в руки. Пойдем.

Леон переплел ее пальцы со своими, затем они начали пробираться по длинным величественным коридорам к выходу. Он все время держал ее за руку, и по ее коже бежали мурашки. Марни вдруг обнаружила, как сильно ей нравится этот собственнический жест, возвещавший о том, что она его женщина.

«Успокойся, ты не его женщина и никогда ею не станешь, для тебя все скоро закончится. Будь настоящей».

Люди на улице сразу заметили Леона и поспешили к нему. Он вынужден был отпустить ее руку, и она почувствовала, что потеряла опору. Гостей было так много, что она уже через минуту устала улыбаться и приветственно кивать, как будто понимала греческий язык.

Внезапно Леон вновь оказался рядом, обнял ее за талию. Его голубые глаза сверкали гневом.

— Просто цирк какой-то. Мне хочется уйти немедленно.

— Подожди, пока еще рано уходить. Пойдем сядем.

Аромат цветов был невероятно сильным.

Все присутствующие повернули голову на их пару, вероятно разглядывая Леона. Ведь он был так потрясающе красив: солнечный свет делал его кожу бронзовой, а глаза казались голубее, чем плескавшееся рядом море. А может быть, люди просто недоумевали, зачем он привез эту простушку из Англии? Ведь он мог выбрать в качестве спутницы любую из шикарных женщин, присутствующих тут.

Когда они сели, внезапно воцарилась тишина.

Вместе со всеми Марни повернулась и увидела в дверном проеме Ставроса. Он тут же побежал к свадебной арке. Зрелище было не самое впечатляющее, в некотором смысле даже печальное. Все же преклонный возраст давал о себе знать. Невеста была одета по последней моде: белое атласное платье с вырезом на спине, глубоким декольте и разрезом у бедра. Ее отточенные в спортзале ножки определенно вызывали восхищение у всей мужской половины зала.

Леон был мрачен и тих, Марни переживала за него. Когда Ставрос приник к губам своей возлюбленной в неприлично долгом поцелуе, он и вовсе отвернулся.

Но, к счастью, все довольно скоро закончилось. Посыпались лепестки роз, послышался звонкий смех, все поздравляли молодоженов. Шампанское лилось бурной рекой, но Леон стоял мрачный и неподвижный.

— Ты в порядке? — осторожно поинтересовалась Марни.

— Это был не самый лучший день в моей жизни, признаюсь, но жить можно. Думаю, нам определенно нужно что-то выпить за здоровье молодых, ты так не считаешь?

Леон протянул Марни бокал с шампанским, но вкус показался ей настолько отвратительным, что она тут же вылила напиток в ближайший горшок с лимоном.

Подняв голову, Марни заметила, что Леон внимательно смотрит на нее.

— Я…

— Марни, можешь не объяснять. — Он криво усмехнулся. — Шампанское действительно не самого лучшего качества. Наверняка его выбирала моя новая мачеха. Ведь у нее проблемы со вкусом, согласна?

Марни проследила за направлением его взгляда и увидела, что молодожены прошли на танцпол, чтобы исполнить первый танец. В процессе невеста, казалось, была так увлечена собой, что совершенно забыла о новоиспеченном муже. Постепенно на танцполе стали появляться и другие пары.

Внезапно Леон выхватил пустой бокал из рук Марни и почти приказал:

— Пойдем. Потанцуй со мной.

Марни взглянула в его каменное, отчужденное лицо и решила, что с Леоном что-то не так.

— Что Ставрос сказал тебе, когда вы остались наедине?

Повисла долгая пауза. На мгновение ей даже показалось, что он вовсе забыл о ее вопросе. Но Леон вдруг сдавленно произнес:

— Он поблагодарил меня за визит, сказал, что для его репутации это очень важно. Также он добавил, что очень рад моим успехам в карьере и бизнесе, поэтому, само собой, все его состояние достанется новой жене и ее бедным родственникам. А также моим сводным братьям, которые ни дня в своей жизни не работали.

— Леон, очень жаль…

— Марни, не нужно меня жалеть. Я совершенно не нуждаюсь в его деньгах. Я просто не понимаю, зачем я вообще понадобился ему на этой церемонии. Чтобы огласить завещание?

Марни некоторое время колебалась, не зная, что ответить.

— Я уверена, твое присутствие очень значимо для него, но он не может выразить свои чувства.

— Не становись, пожалуйста, ради меня такой сентиментальной.

— И не подумаю. Сентиментальность вообще мне не свойственна, как ты знаешь.

Но когда руки Леона сжались вокруг ее талии, она вдруг поняла, что некоторые жизненные убеждения определенно нуждаются в пересмотре. Она всегда завидовала детям, которые выросли в богатой семье, у которых был дом. И еще больше завидовала тем ребятам, у которых были родители, — не важно, в браке, в разводе. Главное, они могли быть рядом.

Леон говорил ей накануне, что атмосфера в его доме будет токсичной. Видимо, так он и чувствовал себя здесь на самом деле, и сейчас ничего не изменилось. Марни горько улыбнулась: а чего стоило ожидать? Что он тут же начнет задушевные беседы с отцом, а после взглянет и на нее саму совершенно другими глазами, увидит в ней возможную спутницу жизни?

«Глупость», — решила она про себя. Ей хотелось, чтобы танец закончился, хотя он дарил восхитительные эмоции. Она чувствовала мощь мускулистого тела Леона, двигаясь с ним в такт удивительной музыке. Также она заметила, как за ними украдкой подглядывают в толпе.

Марни вдруг подумала о том, насколько идеально их тела подходили друг другу: он высокий и сильный, она маленькая, трогательная.

Как же она будет скучать по нему! И вообще, сколько времени ей понадобится, чтобы забыть самого незабываемого мужчину?

Она вдруг поняла, насколько наивной была, полагая, что их отношения могут ограничиться только сексом. Теперь даже одна лишь мысль о каком-то новом мужчине в ее жизни вызывала отвращение!

— Не хочешь пройтись? — спросила она, чувствуя, что их движения в танце становятся очень эротичными и больше напоминают секс. Ее кожа горела, соски напряглись. Их бедра тесно прижимались друг к другу, и она ощущала его эрекцию.

— Нет, Марни, — ответил он хрипло.

Леон был возбужден настолько сильно, что едва мог двигаться. Ее мягкие изгибы дразнили, тонкий аромат будоражил и заставлял сердце биться чаще. Кончиками пальцев он нежно гладил ее по спине, через мгновение чувствуя ответную дрожь. Он нервно сглотнул, представляя, что прикасается к ее обнаженной коже. Леону даже на миг показалось, что ее груди стали больше, соски так приятно упирались в грудь, дразня воображение.

Он с наслаждением уткнулся в ее пышные волосы, вдыхая их цветочный запах и думая о том,