Кара Колтер - Дурнушка Кейти

— Ты знакома с братом достаточно давно, чтобы знать, что все его... — Кейти замялась, подбирая слово, — увлечения временны.

— Ты — не увлечение!

Даже не увлечение. Кейти было стыдно признаться самой себе, как она хотела побыть его увлечением. Пусть на одну ночь. Это все равно лучше, чем быть отвергнутой в самый интимный момент.

— Вы поругались? — предположила Тара. — Мне показалось, ты покинула мой дом в спешке. Слишком много твоих вещей там осталось.

— Мы не ругались! — запротестовала Кейти.

— Хм. Его что-то гложет. Он возбужден. Конечно, то, что обычные люди называют возбуждением, для него обычно нормальное состояние. Но тут нечто особенное.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, он планирует этим летом отправиться покорять Скалистые горы; на той неделе он пригласил нас посмотреть гонки на мотоциклах с его участием. А через несколько дней он собрался в Сахару, чтобы принять участие в гонках на верблюдах.

— Гонки на верблюдах? — недоверчиво переспросила Кейти.

— Я тоже пыталась расспросить его, но Дилан рыкнул на меня, сказав, что пришлет открытку. Ради всего святого, где он собирается достать открытку в пустыне?

— В каком-нибудь борделе, — цинично предположила Кейти.

— А самое странное, — продолжила Тара, — что у него давно уже никого нет.

Кейти попыталась скрыть охватившее ее облегчение. И тут же спохватилась. Это не ее дело, есть у него кто-то или нет. Главное, чтобы он не посылал букеты через нее, Кейти.

Если все-таки такое случится, у нее не останется выбора. Она составит букет из желтых гвоздик, чтобы выразить свое разочарование и презрение. А может, даже пошлет бедной девушке композицию из аконита — пусть знает, с кем связалась.

Тара выглядела встревоженной.

— Не понимаю, что с ним происходит. В последний раз я видела его таким, когда заболела мама.

— Ваша мама больна? — медленно спросила Кейти. — Мне так жаль! Дилан сказал мне, она ушла.

Тара грустно кивнула:

— Можно и так сказать. Болезнь Альцгеймера. Папа принял решение поместить ее в клинику. Одну из лучших, но сути дела это не меняет. Дилан был против его решения, он хотел нанять сиделку. Но папе не понравилось, что чужой человек будет проводить у него дома двадцать четыре часа в сутки. Но мне кажется, для папы просто невыносимо видеть жену в таком состоянии. Она стала для него совершенно незнакомой женщиной, не той, которую он любил в течение тридцати пяти лет. Последние проведенные ею дома месяцы были ужасны. Она оставляла включенной плиту, ломала вещи. Иногда она выходила ночью из дома и бродила по улице в ночной рубашке. Однажды она нашла ключи от машины и отправилась на прогулку. Ее привезла домой полиция. Слава богу, она никого не задавила и не погибла сама.

— Мне так жаль, — сочувственно повторила Кейти. — Не могу даже представить, что вы пережили.

Дилан никогда не рассказывал ей о болезни матери. Не доверял ей, не раскрывал секрета, который так ранил его сердце.

А может, я все придумываю, мелькнуло у нее в голове. Ведь Дилан приходил именно в мой магазин, чтобы купить цветы для матери.

Кейти внезапно вспомнила, каким грустным он был, когда выбирал тот букет. А еще она вспомнила, что та же самая грусть мелькала у него в глазах, когда он отверг ее.

— Это было тяжело для всех нас. А для Дилана в особенности. Он так и не простил отца за решение поместить маму в лечебницу. Стало еще хуже, когда отец стал общаться с одной из подруг матери. Вряд ли там было что-то серьезное, но они решили вместе отправиться в круиз. Узнав об этом, Дилан просто рвал и метал. Бедному папе пришлось отменить заказ на билеты, но Дилан до сих пор не отвечает на его звонки. Когда маму госпитализировали, брат начал менять женщин как перчатки. О других безумствах я и не говорю. Хотя прыжок с самолета было худшим из них. А теперь он еще собрался участвовать в гонках на верблюдах!

Кейти видела, что Тара очень озабочена поведением своего брата. И внезапно ее осенило: в ту ночь Дилан отверг ее не потому, что она недостаточно красива, не потому, что сказала неправильные слова в неправильное время. Это были всего лишь ее собственные страхи, на самом деле она была здесь совершенно ни при чем.

Все дело в самом Дилане. 

— Когда заболела ваша мама? — мягко спросила Кейти.

— Все началось примерно три года назад, и прошел уже год с тех пор, как маму госпитализировали.

Тара могла бы и не уточнять, когда ее мать была помещена в клинику. Кейти уже догадалась. Хоровод женщин появился вокруг Дилана, когда она только открыла свой магазин. То есть ровно год назад.

— Дилан всегда пользовался успехом, — продолжила Тара. — Иногда у него появлялись девушки, но это все было несерьезно. Дилана всегда больше интересовала карьера. У него просто не было времени крутить романы. Я даже упрекала его, говорила, что ему нужно больше внимания уделять девушкам. И вот, накаркала. Но я лишь имела в виду, чтобы он нашел правильную девушку, завел семью. Нельзя пренебрегать самой важной стороной человеческой жизни. А в последний год... Я никогда не видела такого количества пустоголовых девиц за столь короткое время. 

Ему нужны были женщины, которые ничего от него не требуют.

А она, Кейти, была совершенно другой. Неудивительно, что он испугался.

И все же она не могла не признать, что Дилан был честен с ней. Он не давал ей никаких обещаний, не притворялся лучше, чем есть.

Проблема была вовсе не в ней. Проблема была в Дилане. Он отчаянно пытался доказать всему миру свое бесстрашие. А правда такова: он боялся тех же вещей, что и остальные люди.

Он боялся боли. Он боялся еще раз открыть свое сердце.

Беседа плавно перетекла на другие темы. И к концу ланча Кейти была твердо уверена — они с Тарой станут лучшими подругами. 

В пятницу, зная, что Дилан отправился в Сахару восстанавливать душевное равновесие, Кейти решила сама составить букет для его матери. Дилан не знал языка цветов, но он всегда брал белые хризантемы, символизирующие правду, и маргаритки, которые говорили о чистой любви.

А затем Кейти добавила собственные штрихи. Это были поздние тюльпаны — абсолютная любовь, белый вереск — защита и лилейник —материнство. В этот букет она вложила всю свою душу. И любовь к Дилану.

Пусть даже цветы предназначались не ему лично. В его отсутствие она могла себе позволить показать свои чувства.

Вот композиция закончена, и Кейти отошла в сторону, оценивающе глядя на свою работу. У нее перехватило дыхание, такая энергетика изливалась из этого букета. Он просто светился воплощенной любовью.