Тысяча молний в бензиновых лужах - Мария Сальватор

Я осмотрелась: мы стояли перед входом в клуб “Kitty”, повсюду валялись сигаретные окурки и пустые стеклянные бутылки из-под пива. В воздухе ужасно пахло дымом.

– Идем? – спросил парень, подавая мне свою руку.

Я слезла с мотоцикла, и мы пошли к входу.

– Илья, старик, давно не виделись, – заорал незнакомый мне парень, изрядно выпивший и шатающийся из стороны в сторону.

– ЗдорОво, Гена, – улыбнулся Картер в ответ.

– Давно тебя не было, – он обнял его. – Совсем про нас забыл.

– Забудешь про вас, как же, – смеялся Ильяс. – Глеб здесь?

– Ну, а как же без именинника-то? А вы, почему опаздываете?

– Даже не спрашивай, приятель, – Ильяс притворчиво закатил глаза.

– А что это за столь прекрасная дама? Ты нас не познакомишь? – просил Генадий.

– Извини, дружище, в другой раз, – отмазался Ильяс.

– Ну, хорошо, – пожал плечами тот.

Мы вошли внутрь, резкий поток звуковых волн практически оглушил меня. Я никогда раньше не была в клубах. Все мои друзья собирались в престижных кафе или ресторанах. Мне было сложно представить, как я проведу сегодняшний вечер.

Тонкие девушки с точеной фигурой танцевали, держась за высокий металлический шест. Ужасно пахло смесью табака и алкоголя, с привкусом горьких дорогих духов. Оглушающая, ритмичная музыка и выпившие люди, пытавшиеся ее перекричать. Я сжала руку Ильяса крепче. Внезапно мне захотелось, чтобы он обнял меня и увел куда-нибудь подальше от этого места.

– В чем дело? – спросил он, склонившись надо мной.

– Мне еще не приходилось бывать в подобных местах, – сказала я и поежилась.

– Не бойся, я рядом, – и уверенно повел меня в сторону.

Увидев парня в инвалидной коляске, Ильяс отпустил мою руку и со всех ног бросился к нему, падая на колени, чтобы обнять. Я смущенно стояла сзади, озираясь по сторонам.

– Эй, ну перестань, – улыбаясь, сказал незнакомец, – ты меня до слез доведешь.

– Я поздравляю тебя, – шептал он, не отпуская парня.

– Спасибо, огромное спасибо, брат. – Ильяс встал и, как мне показалось, утерев слезы, улыбнулся.

– Рит, иди сюда, – он обернулся.

Я медленно подошла. Он впервые назвал меня по имени, заставив покраснеть.

– Знакомься, это Маргарита, моя однокурсница и… – Ильяс запнулся. Повисло нелегкое молчание, которое показалось мне вечностью.

– Подруга, – дополнила я, улыбаясь.

– А это мой лучший друг Глеб.

– Очень приятно, – улыбнулся парень и протянул руку.

Я несильно пожала его ладонь:

– Взаимно.

– Ну, чего же мы стоим? – удивленно спросил Ильяс. – Присаживаемся и начинаем отмечать.

– Но почему вы так опоздали? – спросил Глеб.

– Я говорил ей, быстрее, девушки одним словом, – отозвался Ильяс, откусывая кусок жареного мяса.

Я рассержено ткнула его локтем в бок.

– Значит, вам штрафную. Наливай!

– Нет, – покачал головой Картер, – прости, брат, но сегодня только безалкогольное.

– Почему? – расстроенно спросил Глеб.

– Я за рулем.

– Когда тебе это мешало?

– Мне Риту везти домой.

Глеб перевел на меня взгляд, а я, в свою очередь, посмотрела на Ильяса.

– Ну, хотя бы стопочку, у меня же день рождения, – протянул Глеб.

Ильяс посмотрел на меня, будто спрашивая разрешения. Я, улыбнувшись, лишь кивнула.

– Эх, – вздохнул Картер, – была не была, наливай.

Дружный смех, разговоры на разные темы, музыка, все это показалось мне необычным. Я почувствовала себя своей среди чужих. Эти люди, которых я даже не знала и видела впервые, подходили ко мне, интересовались моей жизнью, не упуская возможности, подколоть и рассмеяться во весь голос.

Я поняла, что в этом месте среди этих людей мне не нужно притворяться кем-то, я могу быть собой и не бояться этого.

Изредка я бросала взгляд на Ильяса, который без умолку что-то твердил Глебу, а тот искренне от души улыбался.

Глеб был очень приятным молодым человеком. Черные, коротко подстриженные волосы, светло-карие глаза, худощавое телосложение, но на удивление очень мягкий и теплый голос. А что касается улыбки, то улыбался парень удивительно искренне.

Расслабившись, я совершенно забыла о времени. Мне было хорошо, но от большого количества напитков хотелось спать.

– Привет, – улыбнулся Глеб, подъезжая ко мне.

– Привет, – ответила я. – А где…

– Вон там, – он указал рукой в сторону бара, – разговаривает.

– Извини, я не знала, что у тебя день рождения. Я даже не знала, куда меня везет Ильяс, – начала оправдываться я.

– Да что ты, – рассмеялся Глеб, – даже не думай. Все хорошо. Илью нужно знать, он со школьных лет такой. Если что-нибудь придумает, то его уже не остановить.

– Да? Он ничего не рассказывал про школьные годы, – ответила я.

Парень внезапно помрачнел:

– Он не любит говорить об этом.

– Почему? – поинтересовалась я.

– Есть вещи, которые рубцами остаются на теле и душе.

– В смысле?

– Илья не такой, каким кажется на людях, Рита. Он создает видимость злого и агрессивного человека, но он не всегда был таким. Илья пришел к нам, когда я учился в 5 классе, нам было по одиннадцать лет. Он ни с кем не говорил, никогда не смеялся, всегда сидел один и никого не замечал. Мои одноклассники жестоко шутили над ним, издевались, смеялись и унижали. Но он не расстраивался и не реагировал. Казалось, что в нем нет души. Однажды они толпой накинулись на него, закидывали снегом, били. Илья не отвечал на побои, и я решил заступиться. Так он стал моим лучшим другом. Он не рассказывал тебе?

– Мы не в близких отношениях, – ответила я.

– Да? А мне показалось… – он прищурился.

– Ильяс не подпускает близко к себе.

– Да, я знаю. Он, – Глеб посмотрел в сторону Картера, – он не может себе простить. Видишь это кресло? Это плоды нашей с Ильей беззаботной школьной жизни. На наш выпускной мы много пили, веселились, а потом решили поехать встречать рассвет за город. На нас выехал грузовик, Илья не смог справиться с управлением, его выдернула из-за руля, а я…

– Мне очень…

– Нет, – перебил меня парень, – не говори, что тебе жаль. Я не люблю этого.

– Он порой бывает таким… Резким, что ли, – выдавила я.

– Да, он агрессивный. Это его защита. Если он не будет таким, то сломается. Каждый день я благодарю Бога за то, что жив, а он проклинает себя за то, что я оказался в этом кресле. Ему нужно объяснить, что это не его вина, нельзя корить себя за неизбежное. Он не понимает. Ты смотришь на него и думаешь, что это самый обыкновенный человек, веселый, счастливый, полный жизни, но если заглянуть в его глаза, ты увидишь столько боли, что твое сердце разобьется на части.

Я нервно сглотнула. Неужели это правда? У Ильяса нет семейного счастья, нет радости в жизни. Все ответы на мои вопросы нашлись сами собой. В глазах застыли слезы. Мне хотелось броситься к Картеру с объятиями, подарить ему тысячу самых счастливых моментов, чтобы печаль больше никогда не смела касаться его.

– Эй, стукачка, – Ильяс пальцами щелкнул у меня перед глазами, – ты домой собираешься?

– Собираюсь, – тихо ответила я, стараясь не смотреть на парня, чтобы он не видел моих влажных глаз.

– Извини, друг, – сказал Картер, припав к груди Глеба, – придется ненадолго покинуть тебя,