Барбара Ханней - Золотая девочка

— После нашего разговора на семинаре я слушаю эту музыку каждый вечер, — признался он. — И представляю, что ты сидишь рядом со мной.

От удивления Сэлли едва не расплескала вино. Каждый вечер? Логан постоянно думает о ней? Не может быть!

Поставив бокал на кофейный столик, Сэлли осторожно спросила:

— А что я делаю? В твоей фантазии?

— Ты сидишь очень близко, — притянув девушку к себе, Логан поцеловал ее в макушку.

Скрипка наполняла душу неясным томлением, звала куда-то. Сэлли закрыла глаза и полностью подчинилась этому зову. Ее ноздри ощущали запах обнимавшего ее мужчины. Запах мускуса и свежевыстиранной рубашки.

— Мне кажется, когда Брамс писал эту музыку, он был влюблен, — задумчиво сказала она.

— Возможно. Он вообще часто влюблялся.

— Он когда-нибудь был женат?

— Нет. Хронические проблемы с законом к этому не располагают.

Сэлли лишь пожала плечами. Непростые отношения великого композитора с законом ее сейчас волновали меньше всего.

Нежно перебирая ее золотистые кудряшки, Логан сказал:

— У тебя чудесные волосы. Такие мягкие, шелковистые. — Голос его был хриплым.

Звуки музыки взлетели ввысь, раскручивая пружину желания внутри Сэлли.

— Логан, — прошептала она, — я думаю, в своей фантазии ты занимался со мной любовью.

— Сэлли!

Страсть охватила их мгновенно. Так огонь пожирает сухую траву в степи. Они целовались отчаянно и самозабвенно, как в последний раз. Когда желание достигло своего апогея, грозя сжечь их дотла, они лихорадочно помогли друг другу избавиться от одежды.

Музыки они уже не слышали.

После занятия любовью Логан с Сэлли расслабленно лежали на диване. Лунный свет из окна заливал их тела призрачной белизной.

— Спасибо, — прошептала Сэлли, уютно прижимаясь к мужчине. — Ты не представляешь, как я тебе благодарна.

Он мягко рассмеялся и нежно провел пальцем по бедру девушки.

— Я тоже тебе благодарен.

— Я не про секс, — объяснила Сэлли. Пришла пора рассказать о самом большом страхе ее жизни. Она набрала в грудь воздуха, словно готовясь к прыжку в воду. — У меня был неудачный опыт. Мягко говоря. Меня почти изнасиловали, и…

Рука Логана, нежно поглаживающая бедро девушки, замерла.

— Я боялась мужчин, — просто сказала она. Он быстро сел:

— Ужасно. Почему ты мне ничего не сказала?

— Я… я не хотела тебя отпугнуть.

— Бедная девочка. Если бы я знал, я был бы более нежен с тобой.

— Ты и так был нежен. Ты был великолепен. — Сэлли прижалась к нему и, помолчав, сказала: — Я должна еще кое в чем признаться.

— Снова? И в чем же? — его голос стал настороженным.

— Приехать в Сидней было экспериментом.

— Я тоже к нему отношусь?

— Вообще, да. Но я не планировала то, что у нас получилось. Я хотела доказать своей семье, что со мной все в порядке. Они слишком беспокоились обо мне. Прыгали вокруг и окружали заботой. Как будто я смертельно больна. Когда Кло оставила мне дом, я поняла — вот мой шанс сбежать. А после ты попросил помочь тебе с танцами. Еще один роскошный шанс избавиться от страхов.

Лицо Логана было в тени. Сэлли не знала, как он отреагировал на ее слова. Только когда он подался вперед, девушка увидела хмуро сведенные брови и угрюмое выражение глаз. Мужчину явно поразило ее признание.

— Ты сильно рисковала, Сэлли, — серьезно сказал он.

— Совсем нет.

— Я мог оказаться еще одним негодяем.

— Ты говоришь, как мои братья, — заметила она, легонько целуя его в ладонь. — Но я поняла, что ты гораздо мягче, чем хочешь казаться, еще в тот день, когда ты упал в пруд.

— Мягкость? Ненавижу это слово.

— Сейчас ты опять притворяешься жестким. Серьезно, Логан. Ты очень мне помог. Научиться доверять тебе, заниматься с тобой любовью — все это… — Она замялась.

— Имело терапевтический эффект? — подобрал нужную фразу Логан.

Сэлли рассмеялась:

— Ты гораздо лучше, чем любая терапия.

Ее голос приобрел мурлыкающие, дразнящие интонации.

Издав полустон-полурычание, Логан опрокинул ее в подушки и прошептал на ухо:

— Я бы рекомендовал еще немного моей терапии.

— Почему нет, если она так хорошо помогает? — улыбнулась в темноте она.

Логана разбудил деловитый шум утреннего города. Он полежал, не открывая глаз. В душе копилось радостное предчувствие наступающего дня. Такой безмятежности духа он не испытывал с тех пор, как был ребенком.

Он скосился на лежащую рядом Сэлли. Она еще спала, и во сне ее лицо казалось юным и беззащитным. Золотистые кудри разметались по подушке. Внезапно Логану вспомнилось то, что она рассказывала ему вчера. Прилив желания защитить ее от всех невзгод удивил его самого.

У него возникло еще одно желание. Разбудить Сэлли и заняться с ней любовью. Он представил, как несколько поцелуев заставляют ее открыть глаза. Она перекатится к нему, и…

Логан тяжело вздохнул. Все удовольствия придется отложить. Сегодня утро пятницы, и его ждали не очень приятные дела. Во-первых, уволить Марию и сообщить конкурентам, что их коварные планы раскрыты. А во-вторых, еще раз бросить внимательный взгляд на долгосрочную стратегию развития фирмы.

Логан прошел на кухню, включил кофемашину. Пока агрегат бурчал внутренностями, готовя две чашки каппучино, он принял душ и побрился. Сэлли проснулась, когда он уже возвращался из ванной с обернутым вокруг бедер полотенцем.

Приподнявшись на локте, она улыбнулась ему. Ее полный восхищения взгляд скользнул по фигуре Логана. Девушка явно не возражала, если бы он снова нырнул к ней в постель.

Логан колебался. Сэлли почувствовала это. По ее лицу скользнула тень разочарования.

Принюхавшись, она констатировала:

— Ты уже приготовил кофе, — и тут же встревожено поинтересовалась: — Я не проспала? Сколько времени?

— Восьмой час.

Она со стоном перекатилась на край кровати и спросила:

— У нас есть время заехать ко мне домой? Переодеться и позавтракать. Я не могу жить весь день на одной чашке кофе, как ты.

— Если ты поторопишься, мы все успеем.

Уже направляясь в ванную комнату, она обернулась:

— Напоминаю, сегодня мы идем на бал.

На ее лице появилась улыбка предвкушения. Логан не мог разделить ее радость. После тяжелого рабочего дня испытание танцем с Дайаной Девениш привлекало его меньше всего.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Сэлли сидела за туалетным столиком, завернутая в японское кимоно Кло. Она наносила последние штрихи макияжа. Это дело требовало полного сосредоточения.