Кэтти Уильямс - Личная жизнь тихони Элис

— Быстро ты управилась. Должно быть, выздоравливаешь, раз бегаешь так….

Он остановился на полуслове, и Элис не нужно было оглядываться, она и так знала, что в дверях стоит Джеймс.

— Клейдон!

Джеймс, уже надевший пиджак, приближался к Виктору, ухмыляясь, и выглядел как мужчина, полностью удовлетворенный жизнью.

— Не думал, что мы так скоро встретимся, — сказал он, повернулся вполоборота к Элис и пояснил ей: — Из-за охватившего меня возбуждения совсем забыл упомянуть о том, что был сегодня в вашей конторе. Весьма приятное местечко.

— В самом деле?.. — пролепетала Элис в полуобморочном состоянии, не смея взглянуть в сторону Виктора.

— Возбуждения? — Виктор смотрел сквозь них ледяными глазами. — Я вам помешал?

— Ни в коей мере! — жизнерадостно заверил его Джеймс. — Мы как раз выпили кофе на прощание. На самом деле я уже собирался уходить.

Нет уж, подумала Элис, я не останусь наедине с Виктором.

— Зачем же спешить, — услышала она свой собственный голос.

— Не стоит так беспокоиться! — Джеймс подмигнул ей. — Еще увидимся, если я преуспею в моем дельце. — Он засмеялся, представив это, и Элис, захлопнув за ним дверь, с неохотой повернулась, чтобы взглянуть наконец в лицо

Виктору.

— Это не то, что вы подумали, — были ее первые слова, когда она увидела в глазах шефа ярость.

Зачем я это делаю? — подумала она со злобным удивлением. Почему пускаюсь в объяснения, которые его не касаются?

— Но ты знаешь, что я думаю, так ведь?

— Не обязательно быть гением, чтобы читать ваши мысли. — Элис прошла в гостиную, примирившись с тем, что он не собирается уходить, не получив от нее объяснений, и Виктор прошел за ней следом.

Она села и подождала, пока он усядется тоже.

— Я понятия не имею, откуда у Джеймса мой адрес, но он пришел сюда без предварительного звонка…

— Забавный поворот событий. И так неожиданно после твоего не слишком официального поведения в «Верхних полях».

— Простите? — в ее голосе был холод.

— Когда мы гуляли в той роще, я мог поклясться, что ты там уже была. И я знаю, в чем дело.

— Вы не мой хозяин, сэр. Вы — мой работодатель.

— И потому я уведомляю, что иметь личные дела с клиентами противоречит установленным правилам компании и влечет за собой немедленное освобождение от исполняемых обязанностей.

У них случались небольшие противоречия в прошлом, когда она чувствовала себя загнанной в жесткие рамки, но, к счастью, они были позади. Ультиматум, выдвинутый сейчас, был подобен удару, тем более что соображения, которыми Виктор руководствовался, не имели реальной почвы. Элис, совершенно обескураженная, впилась в него взглядом.

— Ну? — агрессивно спросил Виктор.

— Спасибо за прямоту, — с каменным лицом выговорила Элис. — А сейчас, может быть, вы все-таки уйдете? Я все еще не могу оправиться от своего гриппа. — Она встала и сложила руки на груди. Виктор тоже поднялся, но не торопился к двери.

— Послушай, Элис…

— Я ясно поняла то, что вы хотели мне сказать, сэр. Не стоит повторять еще раз.

— Может, это прозвучало слишком грубо…

— Вовсе нет, — холодно ответила она. — Я вас понимаю: с вашей стороны было правильно предупредить меня о последствиях моей любовной связи с Джеймсом Клейдоном, если бы я вознамерилась вступить в таковую связь. Что вполне могло бы случиться, поскольку такие неопытные и отчаявшиеся женщины, как я, всегда готовы влюбиться в тех, кто обладает хоть каким-то шармом и кто удостаивает нас капелькой своего внимания.

— Я вовсе не это имел в виду, — буркнул Виктор, хотя по тому, как он отвел в сторону глаза, она могла догадаться, что в ее словах присутствовала доля истины.

Виктор не имел ни малейшего представления о том, что происходило на самом деле, и для Элис было тем более оскорбительно, что он тут же заподозрил ее и Джеймса в любовной связи. Мысль об ином характере их отношений даже не пришла ему в голову, а прощальные слова Джеймса еще больше подлили масла в огонь.

— Вы закончили, сэр?

Виктор нетерпеливо тряхнул головой и пробормотал:

— Может, ты прекратишь называть меня сэром?

— Лучше, если я буду величать вас «босс»? — вежливо осведомилась Элис.

— Я никому не позволил бы так разговаривать со мной…

— В таком случае, — сказала она, подходя к нему, уперев руки в бока и выставив вперед подбородок, — увольте меня.

— Уволить тебя? — (Она не осознавала, насколько близко друг к другу они стоят, и вдруг ощутила это). — Нет, это не совсем то, о чем я думаю.

Какой-то частью своего существа Элис знала, что сейчас произойдет, но эта мысль показалась ей настолько невероятной, что, когда Виктор склонил к ней голову, она оказалась совершенно не готова к этому.

Прикосновение его губ было похоже на удар электрического тока. Его язык проник в ее рот, и по ее телу прокатилась волна восторга.

Когда он поднял голову, она отпрянула назад.

— Не связывайся с ним, Элис, — прошептал Виктор. — Я тебя предупреждаю.

Элис не ответила. Она была не в состоянии говорить. Она стояла окаменев, пока не услышала звук захлопнувшейся входной двери, и тогда упала на стул, словно марионетка, у которой внезапно обрезали приводные нити.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Во вторник в семь утра Элис с удивлением обнаружила Ванессу на кухне, полностью одетую и допивающую свой кофе у раковины.

— Ты прямо вся светишься, — сказала Элис, стараясь добавить энтузиазма в свой голос.

— А ты выглядишь как мокрая курица.

— Огромное спасибо. — Она скорчила мину и тупо улыбнулась. — Как еще можно выглядеть

после болезни?

— Все еще плохо себя чувствуешь?

— Да нет. Я переборола свой грипп. — Элис задумчиво созерцала свою соседку и не могла понять, почему чувствует себя такой несчастной.

Предыдущий день был долгим и скучным. Они с Виктором работали бок о бок в атмосфере изысканной вежливости. Говорили о чем угодно, только не о том, что негласно присутствовало между ними. Он едва удостаивал ее взглядом, а она ощущала себя совсем потерянной. Элис и не думала, насколько уже привыкла к его стилю работы и насколько ей нравилась неформальность их общения.

Помнил ли он о том поцелуе? Она не спросила бы эго об этом ни за что на свете и тем более не сказала бы ему, насколько это ей было приятно. Все выходные Элис не могла думать ни о чем, кроме как о поцелуе. Она мысленно повторяла эту сцену тысячу раз, каждый раз испытывая приятное головокружение при воспоминании о поцелуе. Это было все равно, что накормить изголодавшегося человека сытным обедом. Она знала, что Виктор нравился ей, но никогда не подозревала, что на самом деле ее чувство к нему было невероятно глубоким и сильным, похожим на приливную волну, напрочь смывающую на своем пути остатки здравого смысла.