Джейн Харри - В постели с врагом

Зал с тренажерами — это, конечно, мило…

Но мне наверняка удастся заинтересовать Гийома иными «упражнениями», подумала Лилиан, не сдержав довольной улыбки.

И тут она услышала, как кто-то громко окликает ее по имени. Лилиан стремительно обернулась — и улыбка мгновенно исчезла с ее лица.

Это был Юджин. Юджин и еще трое молодых людей, все с теннисными ракетками в руках. Вид у ее жениха был до крайности удивленный и не то чтобы радостный.

— Лилиан, — повторил он, — что ты здесь делаешь? Как ты нашла меня? Что-то стряслось?

— Ровным счетом ничего, — стряслось, и непоправимое, в отчаянии добавила она про себя. — Я вообще не знала, что ты здесь, — Лилиан ослепительно улыбнулась. — Я тут, можно сказать проездом, так что не буду вас отвлекать. Играйте себе… а с тобой мы увидимся в понедельник.

— О, на сегодня мы закончили, — сказал Юджин. — Отличная была партия. Но дай-ка я тебя друзьям представлю. Стив, Патрик, Эванс, а это моя невеста, Лилиан Фейвелл. Она здесь оказалась в силу неведомой мне причины. Сюрприз, сюрприз! — и он натянуто рассмеялся.

Молодые люди загомонили, приветствуя Лилиан. Но молодая женщина испуганно отпрянула от них, и веселые голоса разом смолкли.

— Очень рада со всеми вами познакомиться, — пролепетала она. — Но, право же, мне пора…

Если только удастся покинуть вестибюль и спрятаться в машине, можно будет считать, что я спасена, подумала Лилиан. Дождусь Гийома там и скажу, что никак не могу здесь остаться…

Она бросилась к двери — и с размаху налетела на Гийома. Он придержал ее за плечи и развернул в противоположную сторону.

— Нет-нет, мое сокровище, нам вовсе не туда. — Каждое слово Гийом выговаривал громко и отчетливо, как если бы обращался не столько к Лилиан, сколько ко всем присутствующим. — Лифты вон там, а номер у нас на втором этаже, так называемый люкс для новобрачных, — он обнял ее за талию, притянул к себе и вкрадчиво произнес: — Я попросил принести шампанского… Ты ведь не против, милая?

Наступившее гробовое молчание грозило затянуться до Судного дня. И Лилиан уже готова была молить о том, чтобы событие это наступило как можно скорее. Она чувствовала, что взгляды всех в вестибюле устремлены на нее — удивленные, недоуменные, вопрошающие, шокированные. Юджин, до глубины души потрясенный услышанным, медленно наливался багровым румянцем. Челюсть у него беспомощно отвисла. Приятели его пребывали в полной растерянности. А Гийом по-хозяйски положил руку на бедро Лилиан и торжествующе улыбался.

— Кто вы такой? — наконец спросил Юджин. — И какого черта компрометируете мою невесту?

— Меня зовут Гийом де Монфор, я — любовник Лилиан. Вас еще что-нибудь интересует?

Губы Юджина безмолвно задвигались, как если бы он повторял услышанное имя. Гневный румянец схлынул, теперь лицо его было белее мела.

Воздух словно загустел. В зловещей тишине отчетливо пощелкивали электрические разряды.

— Нет, — пробормотал Юджин, наконец. — Нет, ничего, — и, не глядя на Лилиан, развернулся и нетвердой походкой направился к двери.

Потрясенные приятели последовали за ним.

— По-моему, ma belle, твоя помолвка расторгнута, — подвел итог Гийом.

— Знаешь доброе старое присловье насчет того, чтобы пожелать себе провалиться сквозь землю? — Лилиан с досадой ударила кулаком по дымчато-синей подушке софы. — Так вот примерно это я и чувствовала, Франси. Мне хотелось одного: исчезнуть из этого мира так, чтобы обо мне и памяти не осталось.

— И в который раз земля разверзнуться и не подумала, — вздохнула Франсин. — Ну и как же ты поступила? Бросилась на колени перед женихом, заламывая руки и проливая горькие слезы раскаяния?

— Не смешно, Франси, — Лилиан горестно всхлипнула. — Поверь, это был худший момент в моей жизни.

Двадцать четыре часа спустя после драматического эпизода в «Жасминовых кущах» подруги разговаривали по душам в гостиной Лилиан. Хозяйка сидела на софе, Франсин стояла у окна, с бокалом вина в руке.

— Верю, — кивнула она и восхищенно присвистнула. — Да уж, если Лилиан Фейвелл решила пасть, так уж стильно, со вкусом! Для нашей девочки полумеры не годятся, нам подавай шоу на полную катушку! А что же произошло потом? Надо думать, Юджин попытался набить этому типу морду?

— Нет, — убито покачала головой Лилиан. — Он просто стоял и пялился на Гийома так, словно увидел привидение… или худший свой ночной кошмар. А потом повернулся и ушел, ни слова не говоря.

— Хочешь сказать, что он даже по зубам французу ни разу не съездил? — не унималась Франсин. — Нет, я не проповедую жестокость и насилие, но в создавшихся обстоятельствах…

— Нет, не съездил, — ровным, невыразительным голосом закончила молодая женщина. — А на меня даже не взглянул ни разу.

— Видимо, себе не доверял, — скривилась Франсин.

— И я его не виню. — Лилиан тяжело вздохнула. — Я поступила с ним хуже некуда. Просто простить себе не могу!

— Ну, все к лучшему в этом лучшем из миров, — философски заметила Франсин, отпивая вина. — Мне всегда казалось, что вы с Юджином отнюдь не идеальная пара года. Вы познакомились, приглянулись друг другу и решили, что вместе вам будет неплохо.

— Знаешь, мы оба в том возрасте, когда подумываешь о браке и «неплохо» вместо «потрясающе» вполне устраивает. Так случается сплошь да рядом и в большинстве случаев, между прочим, срабатывает.

— Но не в твоем, Лил. Ты на себя посмотри: страстная, необузданная языческая богиня, да и только. Таким, как ты, нужно все или ничего — рано или поздно ты бы это поняла. Так что куда лучше, что осознание этого пришло до свадьбы, пусть даже и при несколько драматических обстоятельствах. Но вина здесь не твоя, так что перестань убиваться.

Поскольку Лилиан никак не отреагировала на слова подруги, та, неодобрительно нахмурившись, продолжила:

— А с какой стати Юджин не остался на выходные и не соблазнил тебя сам? Если бы он не укатил с приятелями в свой дурацкий теннис играть, этому предприимчивому французишке ничего бы не обломилось!

— Юджин вовсе не пришпилен булавкой к моей юбке, — пожала плечами Лилиан.

— Тем хуже для него, — фыркнула Франсин и, помолчав, спросила: — Он тебе с тех пор не звонил?

— Нет, — с печальным вздохом ответила Лилиан. — И Юджин в этом смысле — приятное исключение. Друзья и родственники просто телефон обрывают. Надо думать, Юджин пришел в себя и растрезвонил всем родным и близким, какая я гадкая. С тех пор как вернулась, я трубку снять боюсь. Даже моя сводная сестрица, будь она неладна, мне выговаривает: дескать, ее ненаглядная доченька страшно расстроилась, что не понесет за невестой красивенький шлейфик…