Морин Чайлд - Жена-незнакомка

  - Перед тем как приехать сюда, Кейн возил меня туда, чтобы я сам все осмотрел, — ответил Хантер. По возвращении домой он отпустил Кейна, решив, что они с Марджи сами позаботятся о Саймоне.

  Пока Марджи наливала Саймону кофе, Хантер обеспокоенно вглядывался в лицо деда, ища возможные предвестники нового сердечного приступа.

  —  И? — потребовал Саймон.

  Хантер улыбнулся. Очевидно, его дед был гораздо крепче, чем все они думали.

  —  Там ужасный беспорядок. Начальник пожарной команды сказал, что структура здания не повреждена, только интерьер. Хорошо, что большинство документов хранится на верхних этажах. Потери невелики.

  Один уголок рта Саймона поднялся вверх.

  —  Нет, — медленно произнес он. — Мы не много потеряли.

  —  Саймон...— Хантер вздохнул. — Я не это имел в виду.

  —  Оговорка по Фрейду? — Для человека, который только что узнал, что в его офисе произошел пожар, он выглядел слишком довольным.

  Под «мы» Хантер имел в виду совсем не то, о чем подумал Саймон. В конце концов, компания не была его детищем. Он был военнослужащим. Но, обходя вместе с Кейном поврежденное здание, Хантер поймал себя на том, что думает о реконструкции. Об изменениях, которые можно внести.

  Например, сделать комнату отдыха побольше. Она была такой маленькой, что в ней могли комфортно разместиться лишь два-три человека. Детская комната, обустроенная Марджи, выгорела дотла, поскольку находилась на первом этаже. В ней можно было оборудовать что-то наподобие игровой площадки.

  А крохотные кабинки для работников? Он не понимал, зачем было помещать людей в крохотные каморки, похожие на стойла. Вряд ли они могут им дать ощущение собственного уголка. Только отделяют их от коллег, и все. Какой в них прок?

  — Хантер? — позвал его Саймон. — О чем думаешь?

  Проведя рукой по пыльным волосам, Хантер пробормотал:

  —  Ни о чем. Нет, спасибо, Марджи, я не буду кофе. — Он отказался от чашки, которую она протянула ему. — Все, что мне сейчас необходимо, — это принять душ.

  Он поспешно вышел из комнаты, пока его мысли не продолжили развиваться в опасном направлении.

  —  Ты слышала? — усмехнулся Саймон, сделав глоток кофе с молоком.

  —  Он не хочет оставаться, Саймон, — сказала Марджи. — Что бы вы ни сказали, он не передумает, и вы это знаете.

  Белые брови пожилого мужчины взметнулись вверх.

  —  Дело не в моих словах, Марджи, а в тебе. Я вижу, как вы друг на друга смотрите.

  —   Саймон, перестаньте играть в Купидона, — предупредила она, не желая разбивать сердце человеку, которого любила как родного деда.

  В ответ он лишь рассмеялся. Вздохнув, она сделала глоток кофе и села в соседнее кресло. Марджи видела смятение в глазах Хантера, прежде чем он покинул комнату, и знала, что он уже жалеет о своем участии в расследовании пожара. Он не нуждался в том, что предлагал ему Спрингвилл.

  Не нуждался в ней.

  Разумеется, за исключением тех ночных часов, когда они занимались сексом. По крайней мере, тогда она знала, что он ее хочет. Чувствовала это в каждом его поцелуе, в каждой ласке. В том, как он потянулся к ней, когда ему приснился кошмар. Но она знала, что в конце месяца он уедет и позволит ей уйти из его жизни.

  Осознание этого вонзилось в ее сердце острым клинком. Как долго она сможет жить с этой болью?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

  Он был не против помочь, сказал себе Хантер несколько дней спустя. В конце концов, он здесь, не так ли? А сделать оставалось еще очень много, включая ремонт в офисе и подготовку к юбилею Саймона.

  Он уже встречался с подрядчиком и разговаривал с сотрудниками, которые высказали свои предпочтения и помогли ему составить план переобустройства. Сейчас, сидя за столом в кабинете Саймона и просматривая каталог отделочных материалов, он спросил себя, как его угораздило ввязаться во все это.

  Его дед дремал  наверху,  Марджи  на  кухне обсуждала с поставщиком провизии праздничное

меню, а сам он был на том месте, которого избегал большую часть своей жизни.

  —  Как ты здесь оказался? — пробормотал он, плеснув в стакан скотча.

  —  Свернул с шоссе влево, согласно указателю, — ответил кто-то на его риторический вопрос

  —   Раз уж ты наливаешь скотч, дружище,  - послышался второй голос, — достань еще два стакана.

  Джейк Торн или, как они его называли, Джей Ти, командир его группы, и Дэнни «Хула» Акиона стояли на пороге кабинета. Улыбаясь, Хантер встал из-за стола и поприветствовал своих товарищей.

  —  Каким ветром вас сюда занесло, ребята? — спросил Хантер, пожимая им поочередно руки.

  Джей Ти был высоким блондином с проницательными голубыми глазами, от которых никогда ничего не укрывалось. У Хулы были черные волосы, черные глаза и крутой нрав. Черт побери, как же ему их обоих не хватало.

  — У нас небольшое задание в Сан-Франциско, - ответил Хула. — Мы решили по пути заглянуть к тебе и справиться о твоем здоровье. Не ожидали, что у тебя такой дворец.

  Хантер поморщился. Именно поэтому он никогда не рассказывал друзьям о своем происхождении.

  Хула понюхал воздух и посмотрел на графин со скотчем на крае стола,

  —  Гмм. Тридцатилетняя выдержка. Односолодовый[1].

  Хантер рассмеялся.

  —  Откуда ты, черт побери, это знаешь?

  - Это природное чутье.  — Покачав головой, Хула оглядел кабинет, затем посмотрел на своего друга. — Почему ты никогда не говорил нам, что купаешься в деньгах? Джей Ти нахмурился.

  —  Полегче, приятель.

  —  Не умею, — ответил Хула и снова посмотрел на Хантера. — Мне просто интересно, почему наш друг скрывал от нас такое.

  Хантер тяжело вздохнул.

  —  Чтобы не слушать, как ты говоришь, что я купаюсь в деньгах.

  —  Ты же знаешь, что я не хотел тебя обидеть. — Хула снова огляделся по сторонам. — Просто очень странно осознавать, что один из нас миллиардер.

  —  Заткнись, Хула, — одернул его Джей Ти.

  —   Садитесь,   —  сказал Хантер.  Он  был рад встрече с друзьями, даже несмотря на то, что теперь они знали его секрет. Достав еще два стакана, он наполнил их' скотчем и передал людям, которым неоднократно вверял свою жизнь. Они все еще выглядели ошарашенными, и он не мог их в этом винить.

  Хантер не рассказывал никому из сослуживцев о своем богатстве, чтобы не выделяться на их фоне. Он хотел быть одним из них. Хотел, чтобы его уважали за человеческие качества, а не за положение его семьи в обществе. Их реакцию можно было понять. Получается, что он лгал им все эти годы.