Кей Торп - Неодолимое влечение

— Тогда я вас оставлю, — сказал Лейф. — Спокойной ночи, Кирстен.

— God natt[12], — проговорила она, даже не подумав над своими словами, и заметила одобрительную улыбку на лице старшего Брюланна, когда он начал подниматься по лестнице.

Они почти не разговаривали. Терье, казалось, с удовольствием хранил молчание, что если и не располагало к общению, то по крайней мере не было враждебным. Шелестели листья, и пели птицы, тропинка, по которой они шли, постепенно спускалась к озеру, на берегу которого виднелись лодочный сарай и частный причал.

— Отец любит рыбачить, — прервал молчание Терье. — В это время года он почти все вечера проводит на озере.

— А вы не рыбак? — поинтересовалась Кирстен.

— Мне больше нравится грести или ходить под парусами, — покачал он головой. — А вы занимаетесь водным спортом?

— Нет, — призналась она. — Обычно чем-нибудь другим, а для моря у меня вечно нет времени.

— Если хотите, на уик-энд мы пойдем в море, — опять неожиданно предложил он. — В субботу.

— А если в воскресенье? — Кирстен закусила губу. — Предполагалось, что я проведу субботу с Нильсом, я думала, вы знаете.

— Я догадывался, что он может вас уговорить. — Ответ прозвучал ровно и бесстрастно. — Но в воскресенье мы летим в Тронхейм. Это единственная возможность.

Кирстен украдкой взглянула на его силуэт, расплывавшийся на фоне уже таявшей в сумерках линии горизонта, и тут же отметила, как учащенно забилось сердце от внезапно нахлынувшего чувства, близкого к отчаянию. Он выглядел таким далеким, таким недоступным.

— Я помню, что говорила о своем желании побывать в Тронхейме, — робко пролепетала Кирстен, — но это вовсе не обязательно. Я и так отнимаю у вас слишком много времени.

— Это мое время, — возразил Терье. — Если, конечно, для вас не предпочтительнее провести весь уик-энд с кузеном Нильсом.

— Нет! — Чересчур быстро и с чувством вырвалось это «нет», сердито упрекнула себя Кирстен. Надо взять себя в руки. — Я проведу с ним только субботу, потому что было бы неприлично отказаться.

— Он не интересует вас?

Она отметила, что даже при свете сумерек голубые глаза пристально изучают ее. Кирстен немного помедлила с ответом, осознав, в какую ловушку загнала себя собственными словами.

— Я нахожу его внешне привлекательным, — медленно проговорила она, — но меня он не интересует.

— Только женщина может сделать такое заключение, — усмехнулся он. — Если мужчина говорит, что женщина привлекательна, значит, она привлекает его.

— Это его вы нашли с Джин? — Кирстен вдруг услышала, как ее собственный голос задал этот ужасный вопрос, и готова была откусить себе язык, потому что лицо Терье словно окаменело. — Забудьте об этом, — пробормотала она. — Это не мое дело.

— Вы очень проницательны, — холодно произнес он. — Опять женский инстинкт?

— Пожалуй, можно назвать и так. — Кирстен намеренно помолчала несколько секунд и спросила вновь: — Вы не против того, что он бывает в вашем доме?

— Я не питаю к нему особого расположения, но и избегать его у меня нет причины, — пожал плечами Терье.

— Вы хотите сказать, что, по вашему мнению, он не дал повода для этого?

— Он поступил так, как сделали бы большинство мужчин в его ситуации, — спокойно ответил Терье. — Нильс просто взял то, что ему предлагали.

Кирстен порадовалась тусклому свету сумерек, скрывшему краску, залившую ее лицо при воспоминании о том, с какой готовностью она хотела днем отдаться ему. Да, наверно, большинство мужчин берут то, что им предлагают.

— Значит, никаких упреков по этому поводу? — Она попыталась замаскировать свое смущение иронией. — Как ужасно несправедлива я была к бедному Нику!

— Все зависит от обстоятельств. Вы знали девушку, которую нашли у него в постели?

— О да! — Ей не удалось скрыть горечь в голосе. — Считалось, что она моя лучшая подруга.

— И вы думаете, что она заслуживает меньшего осуждения?

Кирстен немного помолчала, мысленно опять представив выражение лица Барбары, которая никогда и не пыталась скрыть, что ей нравится Ник и что, если Кирстен отойдет в сторону, она с радостью займет ее место. Это была их любимая шутка. Или Кирстен казалось, что это шутка.

— По-моему, они могли бы поделить вину пополам, — призналась она.

— Они остались вместе?

— Это было всего лишь одно свидание, — покачала она головой. — Да, собственно, на самом деле ничего и не было.

— Но вы не посчитали возможным продолжить отношения?

— А вы? — парировала она.

— Ни на минуту, — чуть заметно улыбнулся он.

— Что же было дальше?

— Она вернулась домой в Англию. Теперь уже больше года назад.

— Отвергнутая и непрощенная, — тихо произнесла она и увидела, как снова скривились его губы.

— Да, так было еще два дня назад.

Кирстен слышала, как бешено стучит ее сердце, и не могла отвести глаз от гипнотизирующего взгляда.

— Вы так же сильно были бы против сближения наших семей? Если бы на пароме у вас не создалось обо мне определенного впечатления? — спросила она.

— Не столько против, сколько я не вижу смысла в таком сближении, — возразил Терье. — Так считает Руне. Он слишком стар, чтобы менять свой образ мыслей.

— Вы могли бы поговорить с ним.

— Мог бы, — согласился он, — но не буду. Лучше оставить его в покое. Он имеет на это право.

— Тогда не так много смысла в моем пребывании здесь. — Она отвернулась, в горле стоял ком.

— Отец хочет, чтобы вы остались, — равнодушно произнес он.

— Но, как и ваш дед, вы предпочли бы, чтобы я уехала?

Терье ничего не ответил. Кирстен вся напряглась, когда он положил ей руку на плечо и повернул лицом к себе. В нем было столько сокрушительной мужской силы, что у нее подогнулись колени. Прядь светлых волос упала ей на лоб. Она подняла руку, чтобы убрать их, и непроизвольно вздрогнула от взгляда голубых глаз.

Его настойчивые губы вызывали мгновенный ответ. Терье привлек ее ближе, прижав к своему упругому и в то же время бесконечно пластичному и податливому телу. Он жаждал близости; кожа, плотно обтягивающая сильные мышцы, напряженно вздрагивала, гибкая рука сквозь тонкую ткань платья искала округлую выпуклость ее груди. Ей хотелось еще полнее слиться с ним, ощутить, как его длинные волнующие пальцы ласкают ее обнаженную плоть, и утонуть в бездне нахлынувших чувств. В мире не существовало сейчас для нее ничего более жизненно важного!

Но существует еще самоуважение, шепнул тихий внутренний голос. Неужели в ней его совсем не осталось? Терье не любит ее, он совершенно равнодушен к ней. Он просто делает то, что сделали бы большинство мужчин: берет лишь предложенное ему. Он сам это сказал.