Маргарет Мюр - Полет ангела

Творческие поиски и пробы продолжались относительно недолго, всего пару лет. Пока Анжела вдруг не осознала, что все это не то. Что она сможет реализовать свой талант только в городских пейзажах. В серии картин о Нью-Йорке. В этой ее серии уже было несколько полотен. Довольно пестрая смесь, эклектичная, как и сам город. Свет и тени этого города. Его грехи и добродетели, страдания и радости, красота и печаль. Несколько жанровых уличных сценок. Бомж, спящий зимой в картонной коробке на тротуаре. Престарелые уличные музыканты — бас-гитара и саксофон. Влюбленная «двухцветная» пара — два юных тела шоколадного и молочного цвета, сплетенных в объятиях на лавочке в сквере. Два живописных пейзажа уголков Сэнтрал-парка. Приземистая и аляповатая буддийская пагода в Чайна-тауне на фоне небоскреба с рекламой японской автомобильной компании. Несколько изображений старинных построек, которые отражались в стеклянных стенах современных офисов, устремленных в небеса и похожих на огромные многостворчатые зеркала. Хотела даже как-то изобразить вид города сверху. Например, с борта вертолета…

Это были ее первые шаги на пути к славе и бессмертию. По крайней мере, так ей хотелось думать и так мечталось. Анжела хотела воспеть этот город, переложив свои впечатления о нем на язык красок. Воспеть его историческое прошлое, его настоящее и даже его будущее.

Прошлое Нью-Йорка. Например, контакты первых поселенцев с аборигенами. Чопорные голландские протестанты в черных костюмах с белыми воротничками и высоких черных шляпах. И столь же бесстрастные лица обнаженных до пояса индейских вождей. Раскрашенные тела и лица, орлиные перья головных уборов, ножи за поясом и томагавки в руках. Помнится из школьной истории, что первые риэлтеры на этой территории были парни не промах. Весь остров Манхэттен отхватили у индейских вождей всего за двадцать четыре доллара. Вот у кого учиться надо, как бизнесом заниматься!

И будущее… Поневоле ей вспомнились кадры нескольких футурологических фильмов. Весьма пессимистических. Анжела даже представила одну из сцен, которую можно было бы запечатлеть на полотне. Залитый Мировым океаном город. Морские волны лениво и монотонно облизывают верхушки небоскребов Манхэттена. Между «башнями-близнецами» утомленно опускается в воду огромный багровый шар угасающего светила. Лицом к нему в лодке сидят двое. Он и Она. Последние жители. Молча и бездумно смотрят вдаль. Без слез и без слов. Прощаясь с этим городом, со своим уходящим под воду миром.

А может быть, это будет не всемирный потоп, а другой масштабный катаклизм. Например, после столкновения Земли с огромной кометой. Исчезнет старая цивилизация, и через тысячи лет постепенно разовьется новая. На основе каких-нибудь приматов. Или насекомых. Или птиц. И будущие пернатые археологи новой расы обнаружат при раскопках старинные полотна с изображением сказочного города, который стоял когда-то на этом самом месте. На картинах будет красоваться имя автора. Ее имя. Но они не смогут его прочесть… Может быть, помочь им увидеть подлинный и странный для них облик художницы? Представительницы исчезнувшей навсегда расы. Всего с двумя парными конечностями. Без крыльев и перьев, с миндалевидными глазами цвета ночного неба и россыпью звезд в зрачках. Анжела давно собиралась написать свой автопортрет.

Да, как-то грустно становится при мысли о таком будущем Большого Яблока. Нет, лучше уж изобразить что-нибудь более приятное. Светлое и оптимистическое. Что-то вроде столицы Великой Галактической Империи. Огромные, почти до облаков, хрустально-серебристые башни жилых и служебных комплексов. А между ними снующий в воздухе многоцветный и многоярусный поток аэрокаров и космомобилей. Или просто летящие, как стрекозы, люди, с прозрачными крыльями за спиной от индивидуальных летательных аппаратов. А может, люди научатся летать и без специальных приспособлений. Вырастет новая раса суперменов, способных поднимать свое тело в воздух напряжением мысли.

Мольберт и краски завораживали и манили Анжелу. Но… К сожалению, живопись — это для души, для отдыха, для развлечения. А для бренного тела и пополнения кошелька, для оплаты счетов за квартиру, свет, газ существует проза жизни. Которая постоянно напоминает о себе и отодвигает вдаль мечты о персональной выставке…

Именно в этот момент, как раз в период перехода от великих и красивых мечтаний к скучным житейским реалиям, зазвонил телефон. Как символ и аккомпанемент такого перехода. Наверняка этот звонок не сулил ничего хорошего. Сегодня было воскресенье, а с понедельника она должна была уйти в отпуск. И все ее знакомые считали, что ее уже нет дома, так как Анжела намеревалась еще в субботу улететь в Лос-Анджелес.

Телефон продолжал настойчиво трезвонить. Никак не хотел угомониться, как будто знал, что он не одинок в квартире. Анжела вздохнула с досадой, интуитивно чувствуя надвигающиеся неприятности или как минимум дополнительные хлопоты и волнения.

Может быть, не стоит подходить? Ведь она уже фактически в отпуске и должна на несколько дней отключиться от всех дел…

Телефон продолжал надрываться. Такое впечатление, что уже раскалился от гнева и находится на грани бешенства. Вот-вот соскочит со столика и набросится на нее. Обовьет проводами и примется душить. Прямо за горло, как в мистических фильмах. Придется все же сдаться, пока не дошло до поединка с этим сатанинским изобретением.

Нехотя она подняла трубку, из которой тут же понесся поток быстрой, возбужденной речи. Слишком знакомый и явно ненужный именно сейчас голос. Как она и предполагала, суливший проблемы и хлопоты.

Кто же еще мог так долго испытывать терпение Анжелы, кроме ее босса, управляющего риэлтерской фирмы, в которой она числилась одним из лучших специалистов по оценке недвижимости. С его характерной нервозной скороговоркой, нагловатой самоуверенностью и бесцеремонной навязчивостью. Джонатан Макклоски собственной персоной. Которого она всего два дня назад сумела все-таки дожать и вытребовать с него давно причитающийся ей отпуск. Всего на две недели, и впервые за два года. Причем заявила ему, что сразу же улетит к родителям в Лос-Анджелес.

— Ангел ты мой! Я так и думал, что все же смогу с тобой как-то связаться!

Он даже не потрудился извиниться за то, что бесцеремонно вторгается в ее личную, отпускную жизнь. А вдруг она бы сейчас находилась в пылких объятиях настоящего мужчины. Какого-нибудь темпераментного итальянца, из тех, что весьма активно пытались с ней познакомиться во время ее поездки по Италии. Впрочем, итальянцев и в Нью-Йорке было более чем достаточно. Но на американской почве они почему-то не выглядели столь романтично и зазывно, как на бывшей исторической родине ее предков.