Хэдер Макалистер - Бесценный опыт

— Отчего, собственно, ей отдыхать? Чем она занята целый день?

Гул возмущенных женских голосов в зале дал Гаррисону понять, что он заблуждается.

— Не думайте, что ухаживать за детьми проще, чем руководить фирмой, — заметила Шарон, проскальзывая мимо Гаррисона в зал.

Когда дело касается детей, женщины теряют способность не только хорошо работать, но и здраво рассуждать. Гаррисон тут же решил, что в «Ротвелловской азбуке организации домашнего времени» — название пришлось ему очень по вкусу — детям будет уделено много внимания.

— Соблюдая Ротвелловские принципы, можно легко справиться и с тем, и с другим.

И Гаррисон с самоуверенной улыбкой занял председательское место.

Наступила тишина. Но Шарон не унималась.

— Вы умеете руководить фирмой, но о том, как растить детей, не имеете, ни малейшего представления, — пылко заявила она.

— Ах, не имею? — Гаррисон привстал. Все затаили дыхание. — Джон, я сам останусь со своими племянниками. Можешь спокойно ехать на семинар.

— Ты?!

— Да, я. Как вы полагаете, — обратился он к Шарон с подчеркнутой любезностью, — одной недели достаточно, чтобы получить представление о всех сложностях, с которыми сталкиваются родители?

— Более чем, — расплылась в улыбке Шарон.

— Итак, проблема решена. Начнем планерку?

Глава вторая

— Не нравится мне все это, — с трудом выдавил из себя Джон, протаскивая в дверь Гаррисона уже третий тюк с детскими вещами. — Когда я позвонил Стефани, она хохотала до упаду. Не принимает она нас, мужчин, всерьез.

— Теперь будет принимать. — Гаррисон посмотрел на племянника — бойкого двухлетнего мальчугана. — Мы тут, Натан, повеселимся на славу, правда?

— Жако, — Натан показал пальчиком на окно.

— Да, тепло…

А может, Натан хотел сказать не «жарко», а «жалко»?

— Стефани считает, что больше одного дня ты не выдержишь. Да и обо мне она точно такого же мнения, — продолжал ворчать Джон.

— Женщинам приятно думать, что только они умеют обращаться с детьми.

Гаррисон пытался пристроить между кресел детский манеж.

— Быть может, они и правы, — пробормотал Джон. — Гаррисон, где Натан?

— За моей спиной.

— Нет, нет, Натан! Нельзя! — Джон перепрыгнул через коляску и вытащил малыша из-под журнального столика. — Натан обожает электрические розетки, — пояснил он.

— Опасное увлечение для мальчика его возраста.

— Купи заглушки для розеток. И вообще, может быть, поживешь это время у нас? Там все приспособлено для мальчиков.

— А здесь все приспособлено для меня. И потом, не забывай — я пишу книгу. Мне надо понять на собственном опыте, какие меры предосторожности следует соблюдать людям, имеющим детей.

Джон, пытаясь засунуть упирающегося Натана в высокий детский стульчик, явно не слушал брата.

Между тем квартира преображалась. По настоянию Джона Гаррисон убрал хрустальные бокалы, каминные щипцы, коллекцию калейдоскопов и вообще все острое, бьющееся и воспламеняющееся. Джон открыл кухонный шкаф и вытащил оттуда чистящие средства.

— Надо положить куда-нибудь повыше или сделать дополнительные запоры.

Внимательно оглядевшись, он, в конце концов, взгромоздил все бутылки на холодильник.

Гаррисон вынул спящего Мэтью из детского автомобильного кресла и уложил в манеж. Ребенок продолжал сладко спать. С этим хлопот не будет, подумал Гаррисон.

Подошедший Джон с любовью взглянул на сына.

— Умная у него мордашка, правда?

— Да. Ума палата!

— Что-то он сегодня разоспался, — сказал Джон, не заметив сарказма брата. — Ну и хорошо, мы пока разложим все по местам. Кстати, если он станет капризничать — не волнуйся: у него режутся зубки.

— Это все?

Гаррисон махнул рукой в сторону тюков и ящиков.

— Разумеется, нет, — рассмеялся Джон. — Я еще не привез игрушки, ящик с детским питанием, пеленки, детскую ванночку и детский стульчик.

— Детский стульчик?!

— Мы приучаем Натана, пользоваться туалетом. Впрочем, чудес не жди.

Недоумевая, куда он поместит столько вещей, Гаррисон решил, что хотя бы одну главу в своей «Азбуке организации домашнего времени» посвятит необходимости сокращать их количество.

Хлопнула входная дверь. Джон отправился за очередным грузом.

Натан расплакался:

— Па-а-апа!

— Не плачь, дружище! Помнишь меня? Я дядя Гаррисон.

Не хватало еще, чтобы такой малютка называл его Гарри!

Но Натан явно не помнил дядю Гаррисона и продолжал реветь.

Гаррисон насыпал кукурузных хлопьев на маленький подносик и поставил его рядом с племянником.

Натан запихивал хлопья себе в рот, продолжая плакать. Затем потребовал:

— Сок!

— Сока! — с фальшивой сердечностью подхватил Гаррисон. — Человек хочет сока! — Стараясь не наступать на рассыпанные по полу хлопья, он подошел к холодильнику. — Мы имеем сок апельсиновый, томатный, пивной… Шутка!

— Сок!

Для пущей убедительности Натан стукнул кулачком по пластмассовому подносу. Хлопья разлетелись по всей кухне.

Остановив свой выбор на апельсиновом, Гаррисон стал было наливать его в стакан, но, вовремя спохватившись, вытащил пластмассовую чашечку. И у кого повернется язык сказать, что он лишен отцовских инстинктов?

— Сок?

Натан жадно схватил чашечку.

— Сок, — заверил его Гаррисон. — Помочь?

— Натан сам, — ответил мальчик и вылил сок себе на личико.

Затем громко чихнул и заревел.

Гаррисон схватил бумажное полотенце.

Рев Натана разбудил Мэтью, который ничуть не уступал брату в громогласие. К счастью, им занялся Джон, вовремя подоспевший с ящиком детского питания.

Джон расстелил клеенку и стал перепеленывать малютку.

В дверь постучали.

— Разрешите? — На пороге стояла хмурая Кэрри Брент. — Как можно заснуть при таком шуме?

Казалось, она только что встала с постели: на ней был безразмерный свитер, чуть не до колен прикрывающий голые ноги, и стоптанные шлепанцы.

Между Кэрри, стоявшей сейчас на пороге его квартиры, и той Кэрри, что вчера приходила к нему в офис, был разительный контраст. Столь разительный, что Гаррисон лишь молчал и бесцеремонно пялился на нее.

— Большинство людей в это время не спят, — наконец ответил он.

— Если они не работают ночью.

Кэрри демонстративно зевнула и потянулась.

— И где же вы работаете?

— Слушаю музыкальные группы в местных клубах, а потом пишу отзыв. Ложусь спать только под утро. — Откинув волосы со лба, она прошла в комнату. — Так откуда такой шум?