Кетрин Распберри - Песня для любимой

— Ух, ты! — Глаза Мадлен стали круглыми. — Да ты же, наверное, всяких звезд каждый день видишь!

— Ну… Случается.

— Подожди-подожди… А это не твою фотографию я недавно видела в журнале, когда приезжал этот знаменитый шансонье из Франции? Вы там стоите у ворот какого-то особняка и что-то увлеченно обсуждаете?

— Не знаю, может быть, и мою, — безразлично пожала плечами Кэрол. Она любила свою работу, а не то, что иногда приходится «светиться» отраженным светом рядом со звездами на страницах прессы. — Мы действительно организовывали его американское турне в поддержку новой пластинки. Кстати, славная получилась пластинка.

— Вот это да! И ты так спокойно об этом говоришь! — изумилась Мадлен. — И о чем вы с ним говорили?

— О многом, — улыбнулась Кэрол. — Последний намеченный концерт состоялся в Лос-Анджелесе. Я привезла Шарля в «Хилтон», как и было задумано, а он вдруг посетовал, что устал от гостиничного официоза и страшно скучает по домашней обстановке. Все-таки он давно не юноша, хоть и держится молодцом. Этот тур дался ему нелегко. И я пригласила его к себе домой. Мы два вечера провели в незабываемых беседах — Шарль очень мудрый и тонкий человек…

— И это был твой дом — там, на фотографиях? Из красного кирпича, с красивым балконом… С фонтаном во дворе и розами?

— Да, у меня есть фонтан. И розы тоже, — согласилась Кэрол. — И дом из красного кирпича с балконом и террасой.

Это была мечта ее детства, окутанная розовым флером, — дом с балконом, где так сладко слушать серенады… Стены увиты плющом, чтобы возлюбленный мог подняться по крепким стеблям и проникнуть в ее обитель, как шекспировский герой. Но только без печального финала…

Детство давно ушло, мечты развеялись как дым. Но зато у нее есть дом, балкон и плющ на стенах. Не хватает только одного — возлюбленного…

— А Джимми, твой друг… и Майк! Помнишь нашего Майка Стрейнджерса? У вас вроде роман был?

Кэрол с улыбкой кивнула.

— Они же теперь такие известные. Недавно их группу по телику видела. «Stray heads» — «Бродячие головы», вот это названьице, а? Кстати, чем у вас с Майком тогда закончилось? — Мадлен не могла, просто не имела права этого не спросить. Как же, ведь перед ней сидела девушка, которую любил сам Майкл Стрейнджерс, нынешняя знаменитость, звезда рок-н-ролла. И громкоголосая обладательница розового платья просто светилась оттого, что когда-то сидела за соседней партой с такими людьми.

Чем это кончилось, интересовало Мадлен… Кэрол чаще спрашивала себя, с чего все началось. Она, как сейчас помнила тот сентябрьский день… Это было лет семь назад, в четверг. Ее будильник не прозвенел, и она бежала бегом, ничего не видя вокруг, боясь пропустить нужную лекцию.

Вот она очертя голову несется на автобусную остановку. Вот выскакивает из автобуса и устремляется к зданию из желтого кирпича, в котором располагается колледж.

Подбегая к входу, Кэролин в очередной раз в панике смотрит на наручные часы, потом поднимает голову… И застывает на месте, не донеся ноги до нижней ступеньки.

На крыльце стоит высокий юноша с волосами, отливающими золотом в солнечных лучах. Он не замечает Кэрол, увлеченный беседой с приятелем… А она смотрит на него во все глаза, и ей кажется, что на небе появилось еще одно солнце…

Кэрол тряхнула головой, отгоняя наваждение. Едва она оказалась в Сайленсити, прошлое взяло ее в окружение, и все труднее было противиться наплыву воспоминаний. Каждый дворик, каждая улочка родного города были связаны с чем-то, что было невозможно забыть.

— Если хочешь, поехали, выпьем по коктейлю, — предложила она Мадлен. — Я тебе все расскажу.

Здесь было слишком много заинтересованных взглядов и не слишком уютная обстановка для беседы. Вопрос старой приятельницы, конечно, можно было бы проигнорировать. Но возвращение в родной город слишком сильно взволновало Кэрол. Ей ужасно захотелось с кем-то поделиться этими воспоминаниями, которые буквально переполняли ее.

— О, с удовольствием! — подскочила на месте Мадлен. Она предвкушала хороший материал для статьи о юношеской любви знаменитого Стрейнджерса, да и выпить бокал «Вечерней лагуны» не отказалась бы. — Но обещай мне, что это будет не просто дружеский треп, а интервью.

Кэрол пожала плечами: интервью так интервью.

— А куда поедем? — уточнила Мадлен.

— Я знала здесь одно неплохое заведение… Понятия не имею, существует ли оно теперь, — задумчиво прищурилась Кэрол. — В любом случае, это не мешает проверить.

Она промокнула губы салфеткой и направилась к выходу, попутно нашаривая в сумочке ключи от машины. Шедшая следом за ней Мадлен гадала, какой из автомобилей, припаркованных рядом с кафе, принадлежит Кэрол.

Кэрол нашла ключи и подошла к ярко-красному «мустангу».

— О! Это твой? — простонала Мадлен, для которой этот день явно был урожайным на шокирующие новости. Сама она ездила на темно-синем «бьюике» и не помышляла о большем.

— Садись, — небрежно кивнула Кэрол, открывая дверцу. — Нас ждет «Пляшущий енот». Если, конечно, он еще жив.

— Кто ждет? — не поняла Мадлен.

— Не важно… Надеюсь, сама увидишь… — загадочно улыбнулась Кэрол, поворачивая ключи в замке зажигания.

— «Пляшущий енот», — прочитала Мадлен неоновую вывеску и поморщилась. — Что за странное название?

Кэрол не ответила. Она с замиранием сердца разглядывала до боли знакомые буквы вывески… Смотрела на витрину, где была выставлена старая гитара, на деке которой красовались автографы музыкантов, в разные годы игравших на сцене этого клуба… На двери, стилизованные под вход в салун времен Дикого Запада… Как долго ее ноги не переступали этот порог, за долгий срок своего существования, отлакированный сотнями — нет, тысячами подошв…

— Вот я и дома, — тихо прошептала Кэрол и шагнула в полумрак коридора.

Заинтригованная Мадлен последовала за ней.

Небольшой, уютно освещенный зал был разделен невысокими деревянными перегородками, дробившими его на отдельные уголки, в которых расположились столики и стулья. Несколько рядов столов стояли и перед деревянным помостом — сценой, на которой возвышалась ударная установка.

Вечер неторопливо опускался на город. До начала ежевечернего концерта оставалась еще пара часов, и в зале были свободные места. Из колонок лился негромкий блюз, развлекая слушателей в преддверии настоящей живой музыки.

Мебель, стены, полы, светильники — все было выдержано в греющем душу стиле добротной старины, и только музыкальные инструменты, развешанные по стенам, и фотографии звезд добавляли ярких пятен в эту уравновешенную палитру.