Робин Александер - В первый раз...

Желая почувствовать ее кожу своей, я подвигаю свое тело немного вверх и прижимаюсь наиболее чувствительной частью у нее между ног, и она обвивает свои ноги вокруг меня. Я медленно трусь об нее, а она посасывает и покусывает мою нижнюю губу. Ее вкус все еще у меня во рту, а ощущение самой сокровенной части ее тела, трущейся об меня, посылает знакомое тепло, которое слишком быстро заполняет меня. 

Я долго лежу рядом с ней после того, как она проваливается в сон, прижав к себе мягкую игрушку, которую сохранила с детства. Меня до сих пор трясет от воспоминаний о том нашем первом разе, когда мы занимались любовью. Я делаю это теперь постоянно вот уже на протяжении десяти лет. В ее каштановых волосах появились небольшие седые пряди, она весит немного больше, чем весила в ту первую ночь, а маленькие морщинки под ее глазами стали немного более выразительными. Для меня она сейчас даже более красива, чем была тогда, когда я встретила ее впервые. Моя миссис Судьба каждую ночь удовлетворенно спит рядом со мной и клянется, что будет делать это до тех пор, пока мы с ней вместе в один из дней не уйдем из этой жизни. 

Конец.

Ошибка номер...

Робин Александер

Я стояла, глядя на телефон, и внутри меня бушевали сомнения. Часть меня хотела взять трубку и набрать номер, а другая половина хотела оставить ее в покое. Я подошла к окну в своей спальне и посмотрела через двор в окно квартиры напротив. Свет в ее комнате все еще горел. Это не удивило меня, она мало спала.

Щелчком закрыв жалюзи, я пошла вниз по лестнице за бокалом вина в надежде, что оно успокоит меня, и я смогу, наконец, поспать. С того дня, как я встретила ее, сон ускользал от меня, но в отличие от нее, я не могу нормально себя чувствовать после всего нескольких часов сна в сутки. Почему я просто не могу принять, что это была еще одна ошибка, и продолжить жить собственной жизнью?

Я проклинаю тот день, когда впервые заговорила с ней на паркинге нашего жилого комплекса. Такая простая вещь, как произнесенное слово «Привет», принесло столько беспокойства в мою жизнь. Когда я была ребенком, моя мама всегда говорила мне: «Не разговаривай с незнакомыми людьми», - и теперь я знаю, почему она так говорила.

Меня потянуло к ней сразу, как только я увидела ее. Я не знаю, почему. Меня никогда не привлекали коротко стриженые бучи. Я всегда обожала женственный тип, но эта женщина просто свела меня с ума. Может в этом виноваты ее большие зеленые глаза? Теперь эти глаза не дают мне покоя каждую ночь, когда я молюсь о том, чтобы уснуть. Как я смогла увязнуть в этом?

Как это часто бывает - слово за словом, - и вскоре мы уже приглашали друг друга выпить по стаканчику. Она доверительно рассказала мне о недавней гибели ее семилетних отношений, которые в действительности умерли еще пять лет назад. Я слушала и поддерживала ее, чувствуя и понимая эту боль.

Пока я сидела, источая все свое сострадание, которое только смогла изобразить, часть меня тайно была в восторге от того, что она была свободна от отношений. Когда она погружалась в раздумье, я пользовалась возможностью, чтобы разглядеть ее тело, которое состояло из хорошо прокачанных мышц, выделявшихся под ее кожей при малейшем движении. Обычно я не находила это привлекательным, но сейчас, по каким-то причинам, я была ими зачарована.

Сейчас я думаю, что, возможно, это было потому, что она была полной противоположностью того, что меня обычно привлекало. Или, может быть, это потому, что я знала - она только что покончила с отношениями, и это означало опасность. Как бы то ни было, меня влекло к ней, как мотылька к пламени, и я была бессильна это остановить.

Я поняла, что оказалась в большой беде, когда однажды вечером мы сидели на полу в ее гостиной и говорили о женщинах в целом. Она спросила у меня, какой тип женщин привлекателен мне. Я призналась, что люблю женственных, и это, казалось, удивило ее, потому что я сама тоже была весьма женственна. У нее было свое собственное мнение по этому поводу. Она считала, что фэм должна быть с бучем. У фэм с фэм, по ее мнению, ничего путного не получится. Это звучало очень похоже на мнение мужчин, но, при всем моем уважении к ней, я все равно сидела и вежливо возражала. Меня привлекало то, что привлекало, и я не собиралась извиняться за это.

Следующее, что я помню - как самая мягкая пара губ прижалась к моим губам, и я охотно утонула в поцелуе. Я помню ощущение мускулистых рук, которые обвились вокруг меня, и я нежно пробежалась своими руками вверх и вниз по ее крепкой спине. Я едва осознавала, что она укладывала меня на пол, и тут же щедро осыпала нежными поцелуями. Мой разум кричал, предупреждая об опасности, но остальная часть меня кричала совсем другое.

"Какого черта! Почему бы и нет?"

Ее кожа была такой обманчиво гладкой, когда соприкоснулась с моей. Я стала покусывать ее шею и уловила слабый запах мужского одеколона. Мне пришлось побороть свое желание захихикать. Я никогда не была с женщиной, которая осмелилась бы нанести на себя такой аромат, но это делало ее еще более привлекательной. Когда ее руки начали расстегивать мои штаны, весь юмор куда-то девался из моей головы.

Она начала с поцелуями спускаться вдоль моего тела, и я вплела свои пальцы в ее волосы. Дрожь пробегала по моему телу от каждого прикосновения ее губ к моей коже. В его глубине разгорался пожар, который зажег меня. Когда я в первый раз обернула свои ноги вокруг этих сильных плеч, я поразилась нежности ее прикосновений, которые унесли меня в такие места, где мне уже очень давно не доводилось бывать. Она довела меня до изнеможения столько раз, что у меня не было сил поднять руки, не говоря уже о том, чтобы сдвинуться с места. Мы провели эту ночь на полу в ее гостиной.

Как бы мне ни было хорошо, я все еще не была удовлетворена. Мне захотелось прикоснуться к ней и дать почувствовать то, что она делала для меня, заставляя переживать пик удовольствия снова и снова. В следующий раз, когда мы были вместе, я поменяла наши роли и стала более активной. Я поняла, что ей не комфортно в подчиненной роли по тому, как ее тело напряглось от моих прикосновений. Когда мы разорвали наш поцелуй, я смогла увидеть румянец на ее шее и лице, и то, как напряглись ее соски под рубашкой. Она была возбуждена, и это было все, что мне нужно было знать о ней.

Мое обольщение было неумолимо до тех пор, пока я не вымотала ее, и она не отдала мне полный контроль над своим телом. Я полностью легла на нее сверху, оставив пальцы внутри нее. Ее крепкое мускулистое тело было более чем в состоянии выдержать мой полный вес, лежащий на ее теле. Я поцеловала ее в шею, и каждое движение моего бедра посылало ощущение истинного наслаждения, разрывая ее тело от чистого удовольствия.