Эдриан Маршалл - Спаси своего принца

— Хорошо, мистер Милано! — крикнула из-за двери Грэйс.

Шон поднялся с кровати, натянул халат и поплелся в душ. Приняв душ, он уныло побрел на кухню. Предварительно осмотрев тарелку на предмет чистоты, он позволил Грэйс положить себе овсяной каши.

— Мне кажется, в этот раз ты пересолила, — пробурчал он, без аппетита сжевав кашу.

— Да я вообще ее не солила, мистер Милано, — вспыхнула Грэйс. — А все потому, что вы каждый раз жалуетесь на соль…

— А печенья слишком уж сладкие, — не обратив внимания на слова Грэйс, продолжил ворчать Шон. — Патрик Кабоди сказал, что мне стоит проверить кровь на сахар. Говорит, что мои депрессии могут быть связаны с диабетом…

Грэйс растерянно посмотрела на хозяина. Худой, бледный, с потухшим взглядом, он и впрямь выглядел неважно. Впрочем, Шон Милано выглядел так каждое утро. И каждый день. И каждый вечер.

— Вам никак не угодишь… — проворчала она. — То слишком сладкое, то чересчур соленое. То горькое, то кислое…

— Можно подумать, Грэйс, в том ресторане, где ты работала, тебе попадались исключительно всеядные клиенты… — буркнул Милано.

— Не только всеядные, — согласилась Грэйс. — Но таких вечно-всем-недовольных у меня еще не было…

— Если бы ты меньше ворчала, я бы прибавил тебе жалованье, — мрачно заметил Шон, ковыряя ложкой овсяную кашу.

— Если бы вы меньше жаловались, я бы меньше ворчала… — пробормотала Грэйс и демонстративно отвернулась к отмытой до блеска раковине.

Догрызть свои «чересчур сладкие» печенья Шону не удалось. В левом кармане халата затренькал мобильный телефон. Звонил Эммет, менеджер Шона, поверенный во всех его делах.

— Какого черта… — недовольно пробормотал Шон, вытаскивая из кармана блестящую синюю «раскладушку». — Мы же с тобой встречаемся только в двенадцать…

Эммет Мэдлоу поинтересовался, успеет ли Шон к началу кастинга на роли второстепенных персонажей, а также сообщил, что уже приметил парочку «запоминающихся мордашек». Еще Эммет Мэдлоу сообщил Шону, что Луиза Бергман согласилась сниматься в «Моих странных друзьях» только в том случае, если ее героиня-призрак будет выглядеть привлекательно.

— Звезда, черт возьми… — пробурчал Шон и подумал, что Эммет Мэдлоу мог бы не отрывать его от завтрака и сказать все это при встрече. Он хотел сказать об этом Эммету, но в другом кармане халата затрезвонил второй мобильник. — Одну секундочку, Эммет… — пробормотал Шон и выудил свободной рукой телефон из кармана.

Звонила бывшая супруга Шона — Джекки Сьюлитт. Звонки от Джекки поступали на мобильный Милано с завидной регулярностью. Полгода назад, когда бывшая загремела в больницу, отравившись устрицами, Шон сдуру дал ей свой новый номер (от старого пришлось отказаться из-за той же Джекки), и теперь экс-супруга звонила ему тогда, когда хотела.

Джекки звонила по любому поводу: им мог стать и разрыв с очередным любовником, и неудачная встреча с мамой, и смерть любимого попугайчика, и покупка нового платья. В последнее время она вбила себе в голову, что без Шона она не будет счастлива, и ей непременно нужно его вернуть. Шон подумывал снова сменить номер своего «домашнего» сотового, но что-то подсказывало ему, что Джекки все равно найдет способ до него добраться.

На этот раз Джекки сообщила, что ей просто необходимо увидеться с ним сегодня же. Шон терпеливо объяснил, что не может, потому что вечером едет в гости к своей невесте. Упоминание имени Селины Бельски вовсе не подействовало на Джекки отрезвляюще, напротив, она взбесилась так, словно все еще имела на Шона какие-то права.

Наконец Милано не выдержал и бросил трубку. Неугомонная Джекки продолжала трезвонить, поэтому Шону пришлось выключить звук на мобильном. Поговорив с Эмметом, он рассовал телефоны по карманам и попытался закончить завтрак. Но аппетит, и без того не слишком хороший, окончательно улетучился.

Шон отодвинул тарелку с овсянкой и, поймав недовольный взгляд Грэйс, поинтересовался:

— Теперь что не так?

— Это я у вас хотела бы спросить, — не растерялась Грэйс. — Вы ничегошеньки не съели. Если так и дальше продолжится, от вас останутся одни кости.

— Ты покормила Твинсона?

— Естественно. Аппетит у вашего хорька куда лучше, чем ваш собственный. Он смолотил тарелку каши, а потом так на меня выпялился, что я решила убраться подобру-поздорову, пока он меня не слопал. Эта зверюга лопает так, что скоро превратится в медвежонка…

— Только не перекармливай его — ему это на пользу не пойдет…

— Мистер Милано, не учите пожилую женщину прописным истинам…

— Господи, Грэйс, почему я тебя до сих пор не уволил?

В кармане Шона завибрировал домашний сотовый. Шон вытащил телефон и недовольно покосился на экран. К счастью, это была не Джекки. Звонила мама. Впрочем, маму от Джекки отличало только то, что, в отличие от бывшей Шона, мама звонила, чтобы поинтересоваться состоянием сына, а не пожаловаться на свои проблемы. Впрочем, обе женщины требовали к себе слишком много внимания. И Шона это изрядно утомляло…

Уже в машине Шон позвонил Патрику Кабоди, который посоветовал ему удвоить дозу прописанных таблеток и постараться минимизировать дозу общения с бывшей женой.

— Вам бы отдохнуть, Шон, — мягко посоветовал Кабоди. — Уехать куда-нибудь дня на три и провести это время в одиночестве…

— Я бы и рад, — вздохнул Милано. — Но съемки начнутся уже на следующей неделе. Так что уехать мне придется. Жаль только, не одному. И отдохнуть не удастся…

— Обязательно оставьте свои координаты. Если, не дай бог, у вас начнется приступ, я должен знать, где вы.

— Конечно, — пообещал Милано. — Только запомните, что это — конфиденциальная информация.

— Шо-он… — с укоризной протянул Кабоди.

— Ох, простите, доктор. Нервы совсем расшалились…

— Не забывайте о тренингах, Шон.

— Конечно, доктор…

— И о том, что у нас сегодня сеанс.

— Разумеется…

Шон немного успокоился, однако очередной телефонный звонок снова заставил его понервничать. Звонил Клеманс Гудвин, молодой актер, чьи амбиции одновременно удивляли и возмущали Шона Милано. Поначалу он думал, что Клеманс сыграет писателя в его новом фильме, но вскоре выяснилось, что на ту же роль претендует известный Оливье Лав. Клеманс был неплох, но у Лава было два преимущества: во-первых, он был гораздо талантливее Клеманса, а во-вторых, его имя уже гарантировало высокие кассовые сборы. Шон мог бы рискнуть, но Эммет быстро отговорил его от этой глупости.

— В нашем положении не рискуют, Шон, — заявил он режиссеру. — Тут либо пан, либо пропал. Бери на роль Лава и не раздумывай.