Элайн Кофман - Лишь небеса знают

Лиззи сидела, нахмурившись, подавленная невеселыми мыслями, как вдруг до нее донеслись гадкие смешки, направленные в ее адрес Кэролайн и Харриет Уэзерби, проходивших мимо.

— Тэвис, кажется, не обращает на нее внимания, — заметила Хэрриет, — а может, вообще решил на всякий случай спрятаться.

Как обычно, она сделала вид, что не слышит колкостей. Наконец, подумав как следует, Лиззи вздохнула с облегчением и приняла окончательное решение: раз на Тэвиса Маккинона производят впечатление женщины с пышными формами, ей остается найти способ сделать плоскую грудь пышной. Еще минутное раздумье, и рот Лиззи растянулся в улыбке.

На следующее утро она, стоя у входа, ожидала открытия магазина Барнела. Мистер Барнел заметно удивился, когда ее золотистая головка замелькала перед прилавком, и через секунду она положила перед ним рулон ватина.

— Ватин? — Мистер Барнел удивленно вскинул брови. — А я и не знал, Лиззи Робинсон, что ты любишь стегать одеяла.

— Люблю, мистер Барнел, ужасно люблю.

С этого дня Лиззи с нетерпением ожидала приглашения на очередную весеннюю вечеринку, так как не сомневалась, что Тэвис Маккинон будет принадлежать ей, как только увидит ее грудь. Наконец-то все решилось так просто. Он увидит грудь, влюбится, попросит ее руки, и они заживут счастливо и никогда не расстанутся.

Отчасти она оказалась права. Он заметил ее грудь, и не просто заметил, а… поднял и держал в руке.

2

Не прошло и нескольких недель с той памятной вечеринки у Старбэков, как Лиззи уже одевалась для следующей. На этот раз она надела платье из темно-лилового муара с зеленой отделкой. Лиф у этого платья был скромный, но зато вырезан глубже, чем у других. Одевшись, она подошла к зеркалу и критически оглядела себя — сначала спереди, затем сбоку. Всюду плоско. Слава богу — у нее длинные волосы, иначе Тэвис Маккинон вполне бы мог принять ее за мальчишку. «Ну что ж, прошлого не вернуть, — сказала она себе, — а вот о будущем сейчас позаботимся».

Встав на четвереньки, Лиззи вытащила из-под кровати рулон ватина, купленный в магазине Барнела. Отрезав два одинаковых кусочка, она придала им округлую форму и, засунув комочки себе под рубашку, еще раз посмотрелась в зеркало. «Ну вот я и превратилась в цветущую женщину прямо на глазах», — подумала она и, еще раз взглянув на гордо оттопырившийся ватин, сказала, обращаясь к своему отражению: «Вот это бюст, так уж бюст…»

Придя на вечеринку, Лиззи заняла наблюдательный пост у винтовой лестницы, которая вела в залу, и, затаив дыхание, стала ожидать появления Тэвиса, незамедлившего появиться в компании Натэниела и Кола.

Не теряя времени даром, Лиззи, энергично проталкиваясь сквозь набитое битком помещение, отправилась на поиски своей лучшей подруги Ребекки Филд.

Высмотрев наконец Бекки на другой стороне площадки для танцев, Лиззи двинулась к ней, не обращая внимания на возмущенные взгляды скользивших по полу пар, и, схватив за руку, решительно потащила ее к двери.

— Иди за мной, скорее! — шептала она.

— Что случилось? — удивленно спросила Ребекка и, не получив ответа, взмолилась: — Лиззи, ну не спеши же так! Я растеряю все цветы из прически!

— Ничего, зато тебя найдет по следу волшебный принц.

— Какой еще принц? Ничего не понимаю! — удивилась Бекки. — Ты можешь хотя бы объяснить, куда мы идем?

— На улицу, — коротко ответила Лиззи.

Выйдя из дома, девушки остановились на верхней ступеньке крыльца, выходившего в маленький дворик Кросби. Свет полной круглой луны смешивался с отблесками гирлянды, протянутой от дома к самому большому дереву, и им были хорошо видны силуэты троих мужчин, стоявших возле статуи. В темноте мерцал огонек сигары Кола.

— И как это я сразу не догадалась! — пробормотала Бекки так тихо, что голоса ее почти не было слышно из-за несущихся сквозь открытые двери звуков музыки.

Проделать то, что она делала обычно, то есть ходить за Тэвисом по пятам, Лиззи не решалась. В роли взрослой женщины она чувствовала себя неуверенно, несмотря на великолепную грудь, обладательницей которой она теперь стала, и на незатихавшее чувство любви. Она не ощущала ничего, кроме беспокойства и страха. Лиззи покосилась на Бекки, особенно похожую сейчас на покорную невинную овечку, которую пригнали на бойню, и ей стало совсем не по себе. Внизу стоял Тэвис — взрослый мужчина, а она, никуда не денешься — даже со всей своей экипировкой, — плоскогрудая пятнадцатилетняя девчонка, безнадежно влюбленная в божество на десять лет ее старше.

А ведь Тэвис хорош собой — с этим не станет спорить ни одна женщина в Нантакете. Сейчас на нем был черный смокинг и наводящие на интересные размышления сильно обтянутые брюки. Отведя глаза от Тэвиса, Лиззи почувствовала на себе взгляд Кола — он смотрел так, будто предчувствовал неприятности и соображал, как бы избежать их. Лиззи разозлило то, что она еще ничего дурного не сделала, а Кол уже насторожился. Ведь не всегда то, что она затевает, плохо кончается.

Чуть приподняв подбородок, что, как она полагала, должно было придать ей еще больше очарования, Лиззи стала осторожно спускаться с крыльца, придерживая подол платья, чтобы не споткнуться и одновременно позволить молодым людям полюбоваться ее лодыжками. Однако, сделав первые шаги, она вдруг почувствовала, что что-то не так. Сердце ее тревожно застучало, когда Кол негромко вскрикнул, и двое его друзей уставились на нее. Вытаращив глаза от ужаса, Лиззи резко остановилась, и Бекки, спускавшаяся следом за ней, с силой толкнулась ей в спину. У Лиззи не было времени подумать о том, как не вовремя соскользнул ватин с предназначенного ему места, — она и охнуть не успела, как два комочка, беззвучно спланировав, приземлились на две ступеньки ниже той, где стояла Лиззи. На какое-то мгновение ей даже захотелось, чтобы земля разверзлась и проглотила ее. В немом ужасе Лиззи смотрела вниз, когда Бекки, оказавшись рядом и тоже увидев предательский ватин, с вытаращенными от ужаса глазами попыталась прикрыть Лиззи юбкой.

— Боюсь, что уже поздно, — сказал Натэниел.

— Я слышал, что некоторые женщины бросаются на мужчин, но чтобы так… — изумился Кол.

Неожиданный и такой же пугающий, как раскат грома, донесся до Лиззи смех всей компании. Сжавшись, она застыла перед тремя мужчинами, боясь только одного — разреветься.

— Могу ли я позволить себе спросить, — вкрадчиво начал Тэвис, приближаясь к крыльцу, — зачем вы, две дурехи, явились сюда?

— Брось, Тэвис, не сердись на них. Неужели не ясно — Лиззи хотела поиграть в игру «Что мы делали — покажем», — перебил его Натэниел и затрясся от смеха.