Наталья Миловицкая - Поймать мечту за хвост (СИ)

- Бешенство у нее, - вот блин, а раньше мой зверь заморский появиться не мог?!

- Это кто? – испугался товарищ, тобишь соучастник преступления.

- Толстопузик мой.

- Тоже бешенный?

- Ни то слово, - рыкнул грозный белк, и подкинув грецкий орех в воздух, на лету ударил по нему ногой. Бумс по лбу, и один волк в ауте, а нефиг будить в белке зверя! Бумс и второй там же. Зверюга моя мне руку так протягивает, и я иду, а они вокруг меня падают и падают, сами в штабеля укладываются, ну а я девушка хозяйственная, это ж надо же ГРЕЦКИМИ орехами так разбрасываться, непорядок!

- Идем! – гаркнул. У волков, что ли научился. Прильнула к нему, мол спаситель мой, хвостиком его по спинке глажу, в глазки заглядываю, тает лед.

- Играешь? – ага, с таким поиграешь!

- Заигрываю, - пролепетала, протянув ему один из орешков. Заслужил!

- Волка зачем укусила?

- Замуж захотелось, - ляпнула не подумав.

Хвать меня за хвост.

- Аааа! – взвизгнула, повиснув вниз головой. Не больно, но неприятно.

Встряхнул так, хорошенько, сразу перехотелось с ним делиться обедом.

- Еще раз убежишь … сам на тебе женюсь! И папаша твой тебя не спасет, – ух, как страшно!

- Не по зубам добыча! – рявкнула, вцепившись ему в плечи коготками. Кубарем с ним покатились по пожухшей траве.

- Ага! – победно воскликнула, оказавшись сверху.

- Угу! – передразнил, и опрокинул на сухую листву. Гад! – Сдаешься?

- Не дождешься! – сбросила его с себя, рванув на дерево, перехватил, закинув на плече.

- Все, порезвились и хватит! Нам предстоит долгий путь.

- Насколько долгий? – блин, орешки из-за него потеряла.

- Очень долгий, - уклончиво ответил он.

***

Долгий это мягко сказано, помимо этого он еще оказался трудным, голодным и холодным. И чего у него на севере плантации, а не на юге!

Про питание вообще молчу! Орехи: утром, днем и вечером, варенные, жаренные, пареные! Не могу, не хочу, не буду, не заставит!

Грибочек хочу, белый или боровичок, да хоть какой-нибудь, я уже даже на мухомор согласна.

Повернулась слегка, спит окаянный, прижал к себе, хвостом накрыл, а то вдруг замерзну на шерстяном одеяльце, кто же тогда у него работать будет, вот и греет теперь хищник мой темпераментный, то вспыльчивый, то заботливый, то гневный, то добрый, то резкий, то нежный, не поймешь! А хвостик у него ни чего так, мяконький, пушистенький. Погладила легонечко. И на кой я ему сдалась, зачем меня в такую даль тащить…

Пошевелилась, сильнее прижал к себе. Ух, и жарко в этих объятьях стало! Повернулась еще малость, чтобы рявкнуть на него хорошенько, удушит же. Открыла рот, и … не смогла ничего сказать. О боги, он когда спит такой милый, душечка просто, и терпение у него железное, но характер  скверный, а это уже считай приговор. Потянулась в его руках, не выпускает. Хвостиком своим, тихонечко пощекотала и ... его рука неожиданно нырнули ко мне под кофточку. Попыталась вытащить ее оттуда, ибо не место ей на моей груди.

- Ух, - выдохнула. Нет-нет, все-таки место.

Теплый поцелуй обжог шею, заставив замереть, легкий, нежный, приятный. Еще один, чуть выше, не дышу. Интересно, что ему снится, наверное, белка какая-нибудь облезлая.

- Уууу, - взвыла, он уже и до ушка добрался.

К его руке присоединилась вторая, тааак, пора прекращать это безобразие, вначале свадьба, а потом все остальное! Набрала полные легкие и … его горячие губы накрыли мои. Блин, это был мой первый настоящий поцелуй! Не знала, что делать, как себя вести, оттолкнуть и тем самым разорвать этот сладостный миг, или … Я выбрала второй вариант, закрыла глаза, отдавшись этому водовороту эмоций, который волною накрыл меня с головой. Нежный, сладкий поцелуй, стал страстным, глубоким, горячим, ну и многообещающим!

- Бельчонок мой, - прошептал он мне прямо в губы, и … я очнулась, черт! Распахнула глаза, в ужасе встретившись с его небесного цвета очами. Стыдно стало. Смотрим, друг на друга, как завороженные. Молчим. Не шевелимся. А я все жду, что вот, прямо сейчас, до его сонного мозга наконец-то дойдет, кого он в данный момент удерживает в своих объятиях. Ух, и кричать наверное будет…

Не доходит!

Лучшая защита это что? Это НАПАДЕНИЕ! Поэтому как заору во все легкие:

- Помогите, спасите …ууууу!

Бедный мужик, я такой растерянности в глазах еще никогда не видела, и как это он догадался рот мне рукой закрыть, а какая буря эмоций у него в глазах отразилась, злость, раздражение, короче полный букет, непонятных для меня чувств.

- Тссс, я сейчас уберу руку, ты только не кричи, ладно? – интересно, какую из двух, ту, что по-прежнему лежит на моей груди или …

Вопросительно изогнув бровь, посмотрела вниз, проследил  за моим взглядом и вместо того чтобы убрать свою лапу, он ее нежно сжал!

- Ааааааа! – взвизгнул, больше театрально, чем испытывая боль, ибо я ему слегка прокусила лапку.

- Тсссс! – усевшись на него сверху и закрыв ему рот рукою, прошептала я. Напрягся весь, напугался что ли, или я ему там кое-что придавила, поерзала немножко усаживаясь поудобнее, зашипел. А мне так обидно стало, он-то меня пощупал, а я!

Нырнула холодной ладошкой к нему под кофту. Ох, и глаза у него округлились, стали большими-большими, не дышит даже. Блин, ну смысл щупать то, чего не видно, задрала кофтейку почти до самого подбородка. Пресс-то какой! А я-то думала все плантаторы толстопузики, лежат себе ничего не делают, только управляют всеми.

Провела пальчиком по кубикам, слегка царапая коготком.

- Нравится? – блин, увлеклась малость.

- Ничего так, но видела и покруче! – слукавила, но признаваться не собиралась.

Прищурился, подозрительно так, ну а я, вздернув подбородок, попыталась встать.

Схватил за бедра и как опрокинет меня на лопатки.

- Куда?!

- Ээээ, - честно, даже растерялась!

Сел на меня сверху, медленно сбрасывая кофту.

- Ты … ты чего?

- Хочу, что бы ты получше рассмотрела меня, - твою мать, он издевается?!

- Эээ, - во рту сразу все пересохло. Взял меня за руку, провел ею по рельефным мышцам.

- Ну как?

- Эээ, - черт!

Склонился, оперевшись на руки, давая почувствовать его приятную тяжесть тела.

- Нравлюсь? - и прежде чем я смогла еще что-то промычать, накрыл мои губы поцелуем. Нравишься, жуть как нравишься! И губы, жесткие, настойчивые!

Отстранился гад! Окинул невменяемую меня пристальным взглядом и улыбнувшись выдал:

- Ты мне тоже нравишься! – проследила, куда он там смотрит.

- Аааа! – взвизгнула, прикрывшись хвостиком, в панике не сразу сообразив, что хвост, который я с таким отчаяньем прижимаю к своей обнаженной груди и не мой вовсе. Миг и меня лишили этого прикрытия.