Морин Чайлд - Всё получится!

Нора и Молли выбрали столик в дальнем конце зала, в полумраке, созданном, в частности, свисающими с потолка шелковыми гирляндами. Несколько табуретов у стойки бара оккупировали завсегдатаи, а влюбленные пары уютно расположились в кабинках.

Нора вздохнула, отвела взгляд от самой нежной парочки и без улыбки посмотрела на подругу.

– Значит, теперь мне остается сделаться бывшей девственницей.

– Разве я не твердила тебе то же самое последние пять лет?

– Ты обещала мне обойтись без всяких «я тебе говорила».

– Прости. – Молли подняла ладони, словно готовясь произнести торжественную клятву. – Я больше никогда не буду напоминать тебе о том, что ты слишком долго шла к своему решению, а за это время одинокие, свободные мужчины в Тесоро практически вывелись. Так что добычу тебе стоит поискать вне родных краев. Кто знает, может, кого и встретишь в городе!

Нора изобразила улыбку. Если и есть в жизни что-то, в чем она уверена, так это в безукоризненной честности Молли. Молли будет откровенна даже тогда, когда Норе не хочется ее слушать.

– Ладно, мне уже легче.

– Тебе обязательно будет легче, – пообещала Молли, допивая свой коктейль. – Как только ты одолеешь этот маленький барьер.

– Маленький?

– Ну да, не такой уж маленький... Но мы найдем нужного человека. Вот подожди, увидишь. Ты как-никак не старая дева, по крайней мере пока.

Нора содрогнулась – жутковатая мысль. Перед ее внутренним взором вдруг предстала она сама сорок лет спустя. Она живет в одиночестве, точнее, в обществе дюжины кошек, которые ползают по диванам, покрытым кружевными покрывалами. Нет уж, такая жизнь ей не нужна. Ей нужна семья, любовь. И давно пора отправляться на поиски всего этого.

– Я же в состоянии...

– Бесспорно.

Но Нора не успела толком расслабиться, как услышала новый вопрос Молли:

– Каков лимит времени?

– Лимит времени?

Молли кивнула.

– Я тебя знаю, дай тебе микроскопическую возможность, и ты себя отговоришь, ты не сдвинешься с места, если тебе не поставить жесткие временные рамки, будешь опять сидеть и дожидаться своего мистера Что Надо.

– А ты в самом деле думаешь, что этот мистер Что Надо существует? – тихо спросила Нора.

В глубине души она была уверена, что для каждого человека где-то существует его половинка. Но чем старше она становилась, тем более умозрительной казалась эта теория.

– Да-а, – протянула Молли после более чем минутного раздумья, – я в это верю.

В легкой улыбке, появившейся на ее губах, мелькнула не то чтобы ревность (ни за что Нора не посягнет на счастье лучшей подруги, которое та обрела с Джеффом), но, может быть, легкая зависть.

– А твой мистер Что Надо? Как он?

Молли усмехнулась.

– Отменно. Сейчас он в кабинете присматривает за ребенком. – Она посмотрела на часы. – Так что я лучше пойду сменю его, чтобы он мог заняться своими делами. Но все-таки... как насчет лимита времени?

– Откуда же мне знать, сколько времени это займет?

– Гм... Скажем, три месяца?

Нора задумалась. Сможет ли она действительно пойти на это? Начать охоту за парнем, который помог бы ей избавиться от тяжкого груза на шее? А если она этого не сделает? Что тогда? Приобретать кошек? Только не это!

– Хорошо, пусть будет три месяца.

– Умница. – Молли улыбнулась. – Ты, дорогая, глазом моргнуть не успеешь, как будешь счастливой. Наберись терпения, и все получится.

Итак, часы начали тикать вчера. От воспоминаний о разговоре с Молли Нора вернулась к действительности. Она быстро пересекла кухню, рывком открыла духовку, достала горячий противень с коричным пирогом, переложила пирог на поднос и легким, привычным движением задвинула в духовку новую порцию. Когда по кухне разнесся аромат горячего ореха, Нора облокотилась о мраморную стойку и огляделась.

Помещение небольшое, но оборудованное лучшей техникой, какую только Нора могла себе позволить. За несколько лет она успела приобрести имя в Тесоро, ее выпечка пользовалась такой популярностью, что покупатели приезжали к ней даже из Кармеля и Монтерея. Бизнес процветал, и теперь она жила в великолепном кирпичном доме всего в одном квартале от кондитерской вместе с родителями и двумя горячо любимыми сестрами. Недоставало только собственной семьи.

И еще было грызущее, неотвязное чувство в глубине сердца.

Она всегда считала, что у нее еще все впереди. В колледже она много занималась, и времени на свидания почти не оставалось. После колледжа она пошла на курсы поваров и кондитеров, затем занялась организацией собственного дела, а когда кондитерская открылась, все силы уходили на то, чтобы сделать управление ею эффективным.

И только теперь она поняла, чего лишилась. Годы мелькали, и Нора не успела даже заметить, что девочки, вместе с которыми она росла, давно замужем и имеют детей. Ее биологические часы (боже, до чего она ненавидит это словосочетание!) бежали все быстрее, и время утекало. Не намерена она создавать семью в сорок лет! Ну и что же, что у многих женщин жизнь складывается именно таким образом! Ее жизнь не должна быть такой.

Как ни приятно быть тетей Норой для племянниц, ей этого мало. И если она желает изменить положение вещей, действовать необходимо сейчас.

Впрочем, в сложившейся ситуации есть и кое-что обнадеживающее. На свадьбу Бекки Слоун явятся все, живущие в радиусе двадцати миль вокруг, так что наверняка будет возможность познакомиться с подходящим одиноким мужчиной.

– Нет, скажи на милость, когда ты последний раз делала маникюр?

Нора высвободила пальцы из руки сестры и осмотрела ногти, действительно далекие от идеального состояния.

– Я была занята. Я, между прочим, работаю.

– Нельзя так погружаться в работу, – отрезала Дженни, снова взяла сестру за руку и принялась орудовать пилкой.

– А что с твоими волосами? – В зеркале возникло лицо Фрэнни, светлые глаза с некоторым ужасом глядели на старшую сестру. – Опять кромсала ножницами?

Нора вздрогнула и свободной рукой попыталась придать сколь-нибудь пристойный вид своей так называемой прическе.

– Мне не нравится слово «кромсать».

– Я, между прочим, визажист, и мне не нравится, что ты вытворяешь со своими волосами.

Сестры... Нора со вздохом перевела взгляд с одной на другую. И двадцатичетырехлетняя Дженни, и двадцатитрехлетняя Фрэнни вышли замуж за мальчиков, с которыми гуляли в школе, и были безоблачно счастливы. Нора не испытывала к ним зависти, но она – старшая сестра и была бы не прочь отведать и собственного счастья. Ее сестры всегда были заодно, как близнецы. Хорошенькие, уверенные в себе, они едва ли не с детского сада пользовались всеобщей любовью, и мужчины соревновались за честь поцеловать им руку.