Кэрол Маринелли - Желанный трофей

Ознакомительный фрагмент

– Что ты задумала?

– Ничего. – Принцесса пожала плечами. – Я просто радуюсь, что у тебя появится шанс отдохнуть и расслабиться.

Лейла попыталась прогнать тревожное чувство. Старой Джамиле будет трудно пережить то, что их ждет… Ну и что? Она не станет менять свои планы, чтобы пощадить чувства служанки.

– Давай одеваться, – сказала Джамила, заканчивая мыть принцессу. – Твой отец хочет поговорить с тобой до того, как ты уедешь.

Для поездки Лейла выбрала простую оранжевую хлопковую тунику, но Джамила приготовила серебристое парадное платье и серебристые, украшенные алмазами туфли: в Сиднее их должны были встречать какие-то важные лица. В ушах и на пальцах принцессы засверкали драгоценности. Длинные черные волосы Джамила собрала в низкий узел.

– Можешь идти, – сказала Лейла горничной и нахмурилась, увидев, что служанка осталась стоять на месте.

– Ты прислушаешься к словам своего отца, верно? – В глазах Джамилы она увидела беспокойство. Только этого ей не хватало!

– Ты слышала меня? Можешь идти.

Оставшись одна, Лейла вышла на балкон. Солнце начало садиться, и небо горело насыщенным оранжевым светом. Пустыня плавилась и сверкала, как жидкое золото. Лейла любила этот вид, но она знала, что за пределами ее привычного мира существует другой. И рвалась навстречу долгожданному приключению.

Возможно, она ведет себя недостойно, но ведь она столько времени так старалась быть пай-девочкой!

«Как только все закончится, я снова стану хорошей. Навсегда», – поклялась себе Лейла.

Это был ее последний шанс.

Четыре года назад, когда ей исполнилось двадцать лет, Лейлу обрядили в бело-золотистые одеяния и провели в комнату, полную мужчин, стоявших на коленях. Принцессе должны были выбрать мужа.

Лучшей партией считался конечно же Хусейн. Они были знакомы с детства, и отец любил повторять, что, если она выйдет за него замуж, это принесет много пользы людям Ишлы. Однако Лейла думала иначе.

– Как заставить спичку гореть дважды? – спросил Хусейн, когда Лейле было девять лет.

– Покажи!

Он зажег спичку, раздул пламя, а затем вонзил горячую серу в ее запястье.

Лейла тогда тут же его ударила. Интересно, как Хусейн повел бы себя сейчас, если бы его ударила жена?

В тот день мужа ей так и не выбрали. Она рухнула на пол, стеная во весь голос. И добрый дворцовый доктор, чтобы смягчить нанесенное оскорбление, объявил собравшимся, что у принцессы случился нервный срыв.

Лейла улыбнулась и вернулась в комнату.

Среди вещей в комоде был спрятан большой черный рубин «Опиум». Его подарил ей в день рождения король Бишрама. Конечно, рубин стоил немало. Лейла надеялась, что ей этого хватит.

Услуги успешного адвоката Микаэля Романова были дороги.

Лейла спрятала рубин в свою одежду, вышла из покоев и прошла к кабинету отца.

– Ждешь, когда отправишься в путь? – спросил Фахид.

– С огромным нетерпением, отец.

– Помни, что ты все время должна быть либо с Тринити, либо с Захидом.

– Я это знаю.

– Если ты идешь в ресторан, Тринити должна пойти с тобой. Если тебе нужно…

– Отец! – перебила его Лейла. – Я знаю правила.

– Поверь, они придуманы не для того, чтобы задеть твое самолюбие. Они должны оградить тебя от опасности, – сказал король.

Он взглянул на дочь, которую так сильно любил. Бедная девочка! Такая независимая и такая наивная одновременно!

– Лейла, я не собираюсь читать тебе лекцию. Но я хочу, чтобы ты выслушала все, что я должен сказать. За границей все иначе… – Король моргнул, представив свою дочь в чужом городе, полном оживленного транспорта, в то время как она сама ни разу в жизни даже не переходила улицу.

Гримаса исказила лицо отца, и сердце принцессы наполнилось жалостью.

– Я знаю, что ты волнуешься за меня, отец, – сказала она. – Я знаю, что ты любишь и любил меня с момента, как я родилась…

Резкая боль кольнула его сердце. Король закрыл глаза. Сама не зная того, дочь задела кровоточащую рану.

Он не любил ее с момента, как она родилась.

Более того, он отказывался от Лейлы больше года. Теперь Фахид даже задавался вопросом: не поэтому ли дочь бунтовала и постоянно бросала ему вызов, что в ней жило, пусть неосознанно, воспоминание о том времени?

– У тебя остались какие-нибудь вопросы? – спросил он, меняя тему.

– Да, – кивнула Лейла, незаметно сжав под одеждой рубин. – Я читала, что в аэропорту мои вещи могут быть осмотрены и даже тело…

– О нет! – перебил ее король. – К тебе это не относится. Твой кортеж позаботится обо всех формальностях и багаже, а подарки поедут в мешке дипкурьера. Тебе не стоит волноваться об этом.

– Спасибо, отец.

Он встал со своего кресла и подошел к ней.

– Я люблю тебя, Лейла.

– Я тоже тебя люблю, отец. Извини, если я заставляю тебя сердиться. Пожалуйста, знай, что это совсем не потому, что хочу причинить тебе боль.

– Я знаю, – сказал Фахид.

Ему казалось, что Лейла говорит о прошлом.

Но она просила прощения за то, что еще только должно было случиться.

Глава 2

– Отлично! – пробормотал Микаэль.

Ему ничего не оставалось, как притормозить, повинуясь сигналу полицейского.

Ожидая, пока потоку машин разрешат продолжить движение, он включил новости: если повезет, можно услышать, почему здесь образовалась такая немыслимая пробка. Микаэль вздохнул. Надо было вчера остаться в городской квартире, но нет, ему захотелось поехать в пляжный дом! С другой стороны, он отлично знал, что эта поездка была необходима: требовалась хотя бы короткая передышка, смена обстановки, возможность не думать о работе…

«Скоро все закончится», – пообещал он себе.

Вокруг надрывались клаксоны: все спешили, всем хотелось поскорее поехать. Микаэль машинально прибавил звук радиомагнитолы. Диктор рассказывал о визите в город какой-то королевской семьи.

– Черт, – выругался Микаэль по-русски, когда выяснилось, что именно эти коронованные гости и стали причиной перекрытых улиц.

А диктор уже переключился на новости о нем самом и о деле, которое он вел вот уже несколько месяцев.

– Что за человек этот Романов? – вопрошал он строгим голосом, обращаясь неизвестно к кому.

Микаэль подавил зевок и выключил радио.

В ту же минуту зазвонил телефон. На экране высветилось имя Демьяна.

– У меня родилась дочь! – раздался в трубке взволнованный голос. – Девочка! Анника. Слышишь? – Микаэль не мог поверить, что такой скупой в обычной жизни на эмоции Демьян сейчас едва сдерживается, чтобы не закричать от радости. – Она настоящая красавица. Волосы у нее кудрявые, как у Алины, а глаза голубые, как…

«У всех детей голубые глаза», – подумал Микаэль.