Шэрон Кендрик - Нежеланная

И особенно о столь болезненном и взрывоопасном предмете, как их прошлое. Он оглядел безлюдный магазин.

– Но у тебя нет ни одного покупателя, – заметил он колко. – Если бы это был мой магазин, я бы его полностью реконструировал.

– К счастью, это не твой магазин. Так чего же ты хочешь, Джованни? Говори скорее.

Она взглянула на него, прищурив глаза и гадая о том, уловил ли он нотку боли в ее голосе – ведь иногда эмоции захватывают тебя, хочешь ты того или нет.

Может быть, он пришел к ней, чтобы сказать, что хочет быть свободным? Что он встретил кого-то и влюбился – только на этот раз по-настоящему, без тяжеловесной примеси вожделения и нереалистичных ожиданий?

Джованни услышал надежду в ее голосе и лениво улыбнулся.

– Ты думаешь, я приехал сюда из Италии, чтобы говорить скорее? – нежно произнес он.

Он привел ее чувства в смятение, и ей хотелось это прекратить. Хотелось, чтобы сердце ее перестало бешено стучать, чтобы исчезло ощущение слабости – вместе с сожалением и всем тем, что всколыхнулось в ней в течение всего лишь нескольких минут.

Алекса сделала глубокий вдох.

– Тебе следовало предупредить меня о том, что ты едешь, – тихим голосом сказала она.

Но как бы она вела себя, если бы он предупредил? Убежала бы, взяв с собой Паоло? Но ведь нельзя убегать всю жизнь. Внезапно по коже ее пробежал легкий холодок.

– Ты должен был предупредить меня, – повторила она, теперь уже более настойчиво.

Джованни взглянул на ее дрожащие губы. Он и мысли не допускал, что она могла его забыть, но реакция Алексы была очень интересной.

Она нервничала гораздо больше, чем можно было предположить в этих обстоятельствах. Но почему? Потому что поняла, от чего отказалась? Или потому что хотела, чтобы он обнял ее – прижался горячей плотью к ее гибкому нежному телу и двигался бы внутри жесткими толчками, пока она не взмолилась бы об облегчении?

Чувственные губы Джованни изогнулись в жесткой улыбке, когда он ощутил, как стала пульсировать кровь в паху в сладком предчувствии. В то же время он был в некотором смятении и злился оттого, что чувства, которые она пробудила в нем, не объяснялись никакой логикой.

Воспоминания об измене вновь нахлынули на него, когда он взглянул на нежный овал ее лица, но все-таки он испытывал вожделение – неистовый сексуальный голод, который никогда полностью не мог удовлетворить. Может быть, это объясняло странный и неожиданный трепет, возникший в его сердце?

Причина, приведшая его сюда, была проста: приглашение, которое прожгло дыру в его кармане, а еще ему нужно… чтобы его жена удовлетворила его желание. Гм, вопрос. Ощущение чего-то, что никогда не может быть завершено и в то же время забыто. Такой вопрос, наверное, задавали себе все, кто когда-либо прошел через развод: а что, если?..

Джованни крепко сжал губы. Ненужные сантименты, а он не тот мужчина, который может поддаваться им. Отбросив их в сторону, он сосредоточился на том, чего хотел, – но хотел он большего, чем просто ее согласия сопровождать его по важному делу. Ах да. Он собирался овладеть ею еще один – последний – раз, накинуться на ее тело и получить от него все… а затем… Он сглотнул. Когда последнее законное желание в их неудавшемся браке будет исполнено, он пойдет дальше.

Косые лучи солнца, упавшие сквозь окна магазина, превратили ее волосы в чистое золото. Но свет играл так же, как играло его сердце, и волосы ее превратились из чистого золота в странное сочетание золотого и красного – этот цвет в Италии, на его родине, называется землянично-золотым.

Глаза ее были фисташковыми, кожа – как сливки. Когда он впервые встретил ее, то сказал, что она похожа на сливочное мороженое, и еле удержался, чтобы не добавить: ему хочется облизать ее с головы до ног. Позже он дразнил Алексу, говоря, что хочет погрузить свою ложку в нее, – и ответный румянец определил ее судьбу. Лицо его помрачнело.

Она была его женщиной.

Алекса.

Алекса О'Сэлливан. Имя столь же необычное, как и волосы, нежное гибкое тело с шелковистой бледной кожей. Она выглядела такой же невинной, как и в тот день, когда они впервые встретились. Но ее невинность уже не могла его обмануть, да они больше и не лгали друг другу.

Он готовился к гневу, но не был готов к сожалению. Сожалению о том, что он вообще женился на ней? Или позволил ее бледно-зеленым глазам и вишневым губам заворожить его и поддаться своим фантазиям?

– Когда ты заканчиваешь? – мягко спросил он.

Алекса секунду колебалась, понимая, что он не уйдет, пока не добьется своего, хочет она того или нет. Самым разумным было бы договориться с ним встретиться за ланчем на следующий день, что позволило бы ей успокоиться и подготовиться к словесной битве. Но тогда он будет слоняться по окрестностям, может быть, остановится в каком-нибудь местном отеле – и что тогда? Он будет задавать вопросы, и горничные, которые всегда обожали его, охотно поделятся с ним любой информацией… А хуже всего, если местные люди начнут вглядываться в его яркую средиземноморскую наружность и начнут сопоставлять известные им факты.

– Я заканчиваю в шесть, – быстро сказала она.

– Хорошо, хорошо.

Черные глаза Джованни удовлетворенно блеснули. Первая часть его миссии была окончена, а вторая часть состояла в том, чтобы решить, куда ее отвести. В отель? Где можно снять приличную спальню, и не очень далеко отсюда? Уголки его губ сладострастно изогнулись.

– Я зайду за тобой.

– Нет!

Слово вылетело прежде, чем Алекса успела его поймать. Ей хотелось оказаться с ним на нейтральной территории – в безопасной обстановке. Но разве где-нибудь отыщется безопасное место для того, чтобы находиться рядом с Джованни? Она встретила его вопрошающий взгляд.

– Мой босс не любит, когда кто-то торчит в магазине, когда я подсчитываю выручку в конце дня, – пробормотала она.

– Не думаю, что выручка у тебя велика, судя по отсутствию покупателей, – иронически заметил он, подняв бровь. – Могла бы придумать что-нибудь более правдоподобное, дорогая.

– Я не смогу сконцентрироваться, если ты будешь стоять у меня над душой.

Он улыбнулся. Лучше. Гораздо лучше.

– Да, я согласен, это может создать для тебя проблему, – невозмутимо кивнул он. – Так где мы встретимся?

Алекса лихорадочно соображала. Надо сначала, конечно, позвонить няне и сообщить о своей задержке.

Она перебрала в голове все возможные места для встречи, где бы ее не знали, и так как вечером она редко выходила из дома, таких мест оказалось предостаточно.

– Давай встретимся в маленьком пабе в дальнем конце гавани.

– В пабе? – повторил он.

– Да.

– Мне не нравятся пабы, Алекса, – сказал он мягко. – Ты знаешь об этом.