Хэдер Макалистер - Грешные ангелы

— Я закругляюсь. — Дилан заткнул бутылку пробкой и встал. — Увидимся. — Он сделал пару шагов и оглянулся. — Я желаю тебе счастья, Алексис. Ты же знаешь, да?

Она задрожала под его взглядом, кивнула, и Дилан исчез среди рядов бутылок. Алексис заглянула в свой бокал, вдохнула аромат вина и допила остатки.

Так. Пора собраться. Потушить костер былой любви. Потому что, образно говоря, Дилан не подкинул в него дрова.

А это очень важный пункт. Несмотря на все взгляды исподтишка и украденные поцелуи, Дилан ни разу не сказал Алексис ничего похожего на «порви с Винсентом и выходи за меня».

Или он ждет, когда она сделает первый шаг? Если так, то это несправедливо. Это ведь он порвал с ней. Может, Дилан ждет, что она первой бросит Винсента. Но так тоже нечестно.

Алексис слишком запуталась. Совершенно новое для нее состояние. Раньше она всегда могла оценить свои возможности и сделать выбор.

Ладно. Дилан должен остаться в прошлом. И все, что было между ними, тоже. Нужно сосредоточиться на будущем, а пока выбрать наконец белое вино.

Ну вот. Алексис немного успокоилась. Отлично. И тут она услышала приближающиеся шаги. Дилан вернулся.

— Алексис… — выдохнул он, поставив бутылку на стол. — Мы заперты.

— Ты заперла их в винном погребе? — Розбад закатила глаза. — Не могла придумать ничего более оригинального?

Саншайн знающе улыбнулась.

— Иногда старые добрые способы работают лучше всего.

— Ты шутишь.

— Проверь. — Дилан сел и снова откупорил бутылку.

Алексис уже была на полпути к выходу.

— А когда будешь тянуть, и толкать, и колотить в дверь, вспомни, что мы слышали, как что-то хлопнуло, — крикнул Дилан ей вслед. — И то, что здесь толстые стены. И предыдущее помещение. А потом возвращайся, и выпьем еще вина.

Алексис подергала дверную ручку. Та даже не поддалась. Но девушка посчитала необходимым постучать и крикнуть: «Есть кто-нибудь снаружи?»

Тишина.

Только затем она вернулась к Дилану. Он наполнил ее бокал. На этот раз целиком.

Что ж, хорошее вино. Алексис победно улыбнулась.

— У меня с собой мобильник. Я позвоню администратору. — Она достала сотовый и уже начала набирать номер, когда индикатор батареи замигал и экран погас. Телефон отключился. — Не могу поверить! Я заряжала его вчера.

— Не волнуйся. — Дилан достал свой телефон. — Сейчас дозвонимся. Да. Я бы хотел… Алло? Алло? — Его разъединили. — Ненавижу, когда так делают.

Дилан перезвонил, потом удивленно уставился на экран.

— В чем дело?

— Батарейка села. Странно. С утра была заряжена, а это первый раз, когда я решил воспользоваться телефоном.

Алексис потерла руки.

— Начинает холодать.

— Мы можем прижаться друг к другу, чтобы согреться.

— Не сомневалась, что ты так скажешь.

— Если бы не сказал, ты бы расстроилась.

Алексис рассмеялась, а потом, к собственному удивлению, начала плакать.

— Алексис. — Дилан придвинул к ней свой стул и прижал ее к груди.

Она еще сильнее расплакалась. Откуда только взялись эти слезы?

— Мы не просидим здесь долго. Самое большее до обеда. Кто-нибудь непременно закажет вино, и нас найдут. Или твои родственники станут задавать вопросы, и повар вспомнит, что предложил тебе встретиться здесь. Мы можем немного проголодаться, но от жажды точно не умрем.

Алексис рассмеялась сквозь слезы.

— Прости. — Она изо всех сил старалась собраться. — Я не поэтому плачу. А потому, что ты всегда заставляешь меня смеяться.

— Понимаю.

— А вот и нет. — Алексис шмыгнула носом.

— Выпей вина. Помогает.

— Ты не любишь женских слез. Не переживай. Я больше не буду плакать.

— Ты в порядке?

— Да. Просто я так давно не смеялась. И не плакала тоже, кстати. Я была немного… отрезана от мира. Точно. Ну знаешь, когда только и делаешь, что работаешь. Даже нет времени, чтобы посмотреть кино или телевизор или почитать. А общаешься только с коллегами. И твоим миром становится работа.

Дилан развел руки в стороны.

— Тебе нужны объятия.

— Дилан.

— Ладно, мне нужны.

— Я думала, тебе нужно выпить.

— Это тоже, но я предпочитаю объятия.

— А я бы предпочла другой стул. Эти холодные.

Дилан похлопал себя по коленям.

— Садись. И не переживай, ты нисколько не подливаешь масла в огонь.

— Ты невозможен. — Алексис перебралась к нему на колени. — Но ты теплый.

Дилан крепко обнял ее и уткнулся подбородком в ее плечо. Они несколько минут посидели в тишине.

Алексис, зная, что ничего путного из этого не выйдет, постаралась вообразить, каково было бы вот так сидеть с Винсентом. И не смогла.

— Я знаю, что такое тяжелый труд, — снова заговорил Дилан. — Но я никогда не был настолько отрезан от мира, как ты. Потому что, Алексис, как бы там ни было, работа требует все большей отдачи. Я решил для себя, что буду работать определенное время. И всегда останавливался, когда это время зашкаливало. Конечно, были и запарки, но после них я обычно позволял себе немного отдохнуть. Пусть я и не первый семейный адвокат в Техасе или Хьюстоне или даже в моей семье, зато не потерял вкуса к жизни.

— У тебя все так просто.

— Вовсе нет. А ты сгорела на работе, да, Алексис?

— Возможно.

— Выпей.

— Ты пытаешься меня напоить?

— Просто расслабить. Хочу поговорить о нас, какими мы были семь лет назад.

Алексис замерла.

— Дилан, не обязательно обсуждать это сейчас.

Алексис знала, что, когда он настроен так решительно, спорить бесполезно. Она засмотрелась на его подбородок. В университете он не был столь волевым. Или таким мужественным.

Дилан не заметил восторга Алексис.

— Нам обоим повезло родиться в нормальных семьях. Но мои родные — фермеры, а на ферме много не заработаешь. Я был первым, кто закончил университет в нашей семье. Родители так гордятся мной. Мне пишут даже дальние родственники. Шлют печенье… и деньги тоже высылали. А теперь я в состоянии помочь им.

— Ты милый.

— Я счастлив помочь родным. Они оказали мне неоценимую поддержку. Я не хотел становиться фермером, и отец позволил мне самому сделать выбор. Поэтому я в некотором роде обязан им всем, что имею. И поэтому не мог жениться на тебе тогда. Не был готов.

— Почему ты не рассказывал мне об этом? Я не дала тебе шанса, — ответила за него Алексис. Она была так зла и обижена, что избегала Дилана остаток семестра. — Но ты мог бы объяснить, что чувствуешь себя в долгу перед семьей. Мы ведь встречались почти два года.

— О… ты была девочкой из большого города.