Джоан Пикарт - Это наша ночь

Аннабелла вся пылала от ласк Терри. Когда его рука прикоснулась к ее груди, она чуть не задохнулась от чувственного удовольствия. Она ждала момента, когда Терри дотронется до ее разгоряченной плоти, и когда это произошло, она почувствовала его прикосновение каждым нервом, даже через ткань купальника. Удовольствие многократно усиливалось непрекращающимся поцелуем, который становился все более страстным.

Она целовала его и наслаждалась поцелуями самого мужественного, сильного, сексуального мужчины, которого только встречала в жизни. Его рука лежала на ее груди, утоляя боль, раздирающую изнутри, и рождая новую, более сильную. Его тело было сплетено с ее телом, как будто он принадлежал ей навеки.

Аннабелла никогда не испытывала ничего подобного. Помимо воли, сквозь смятение, охватившее ее тело и душу, в ее сознание прокрался страх, и ее глаза открылись, возвращая Аннабеллу к реальности. Они ласкали друг друга днем, скрытые лишь тенью деревьев, на виду у любого, кто пройдет мимо. Аннабелла Эбрахам целовалась и обнималась с мужчиной в общественном месте! Ее арестуют и посадят в тюрьму за оскорбление нравственности. Где ее разум, ее осторожность, которая никогда прежде ее не подводили?

Аннабелла уперлась кулаками в грудь Терри и попыталась оттолкнуть его от себя, но это было равносильно попытке сдвинуть с места каменную скалу. Она изо всех сил заколотила по его груди кулаками.

Терри поднял голову и удивленно взглянул на нее.

— Что… — Он откашлялся. — Что-то не так?

— Отпусти меня, отпусти. Это неприлично.

— О чем ты говоришь?

— Терри Расселл, отпусти меня сейчас же! — потребовала она сердито.

Терри покачал головой, как бы пытаясь освободиться от наваждения, которое владело им последние несколько минут, затем ослабил объятия и сел. Он согнул ноги в коленях, чтобы скрыть от Аннабеллы свое возбуждение, и несколько раз глубоко вздохнул. И только после этого посмотрел на Аннабеллу.

Она тоже села и теперь куталась в полотенце, натянув его до подбородка, словно озябла в этот жаркий летний день. Ее взгляд был устремлен прямо перед собой, спина напряженно выпрямлена.

— Аннабелла, — с недоумением обратился к ней Терри, — что с тобой?

Она резко повернулась к нему, ее глаза метали молнии.

— Ты еще спрашиваешь?

— Да, — кивнул он, — спрашиваю. В чем дело? Что случилось?

— Ничего особенного, за исключением того, что я позволила оскорбить себя на виду… у всего света!

— Оскорбить? — взорвался Терри. — Большое спасибо. У меня и в мыслях подобного не было. Я целовал и ласкал тебя, и, черт возьми, тебе это нравилось. Господи, Аннабелла, нас никто не увидит. Я позаботился об этом.

— Еще бы! — воскликнула Аннабелла, вскочив на ноги. — Ты выбрал это место, чтобы… беспрепятственно позабавиться со мной. — Позабавиться с тобой? — повторил Терри, засмеявшись. — Не могу поверить, что ты так сказала.

Дьявол, она выглядела потрясающе. Буйная копна волос, горящие глаза, пылающие щеки. Страсть, бурлившая в ней, нашла выход в виде гнева. В этот момент Аннабелла походила на разъяренную тигрицу и была прекрасна.

— Аннабелла, прошу тебя, успокойся. Ничего плохого не произошло.

— Ты ошибаешься, — отрезала она. Подняв расческу, Аннабелла швырнула ее в сумку. — Я до смерти напугана собой. Мужчина может позволить себе с женщиной лишь то, что она разрешит ему. Я полностью ответственна за то, что произошло здесь.

— За что ты собираешься нести ответственность? — Терри не мог удержаться от смеха.

— Заткнись, Терри Расселл! — не выдержав, вспылила Аннабелла. Ее нижняя губа начала дрожать. — Я не понимаю, что со мной происходит. — Ее голос понизился до шепота. — Я никогда не позволяла ни одному мужчине… но это было так чудесно и… я потрясена, потому что тоже хотела этого… но как я буду жить в мире с собой, если… — Аннабелла неожиданно разрыдалась.

— О Господи!

Терри бросился к ней, одной рукой крепко прижал ее к себе, а другой гладил растрепавшиеся волосы.

— Это моя вина, Аннабелла, я невольно напугал тебя, хотя клялся себе не делать этого. Прости меня, я действительно раскаиваюсь. Просто, начав целовать тебя, я уже не могу остановиться. Я хочу продолжать и… Нет, это не оправдание. Я очень сожалею, что расстроил тебя, поверь.

Аннабелла приникла головой к обнаженной груди Терри, ощущая его тепло, его силу, запах его кожи. Она вздохнула, но не сделала попытки отстраниться.

— Аннабелла.

— Да?

— Ты простишь меня?

Она помолчала секунду, затем медленно, неохотно подняла голову и отступила назад, заставляя его разжать объятия.

— Это не твоя вина, а моя, — упрямо сказала она.

— Нет. Послушай, я хотел искренне поговорить с тобой. Предупредить тебя о тех парнях, которые могут попытаться соблазнить тебя. — Терри замолк, не зная, как лучше выразить свои мысли, затем продолжил: — Я не пытался тебя соблазнить, ты должна это понять. Ты должна мне верить, Аннабелла… — Он снова замолчал и нахмурился. — Или пытался? Нет, конечно же, нет. Между нами не произойдет ничего, к чему ты не будешь готова.

— Но я сама не знаю, к чему я готова. — Аннабелла выглядела совершенно обескураженной. — С тех пор как я встретила тебя, я стала сама не своя. Зачем ты это делаешь со мной?

— Не с тобой, Аннабелла, а для тебя, — возразил Терри. — Мой отец, который очень обо мне заботится, однажды заставил меня честно взглянуть на себя и оценить свою жизнь. И я обнаружил то, о чем не подозревал раньше. Познакомившись с тобой, я рассудил, что, возможно, тебе тоже нужно как следует приглядеться к своей жизни. Внимательно приглядеться. Но я не хотел доводить тебя до слез. Прости.

— Почему… почему ты обо мне заботишься? Обо мне никто никогда не беспокоился. Никто.

— Я просто… — Терри пожал плечами, сам не зная ответа на этот вопрос. — Просто забочусь, и все. Если ты решишь, что предпочитаешь свой прежний образ жизни, тогда ты должна ответить мне на несколько вопросов.

— Ответить тебе? На вопросы?

— Когда я заглянул в свою душу поглубже, я понял, что, несмотря на мою бурную жизнь, множество знакомых и друзей, я очень одинокий человек.

— Ты? В это верится с трудом.

— Я тоже не мог поверить, но это правда. Дело в том, что нелегко найти человека, с которым захочешь провести всю жизнь, изо дня в день, и мне пришлось признать, что, по всей вероятности, я проведу ее один. Я подумал о тебе, Аннабелла, о том, каким удобным кажется твое существование в одиночестве. Я подумал, что, может быть, смогу научиться от тебя радоваться одиночеству. Но потом…