Кей Мортинсен - Ошибка молодости

Ирландская кровь снова взыграла в девушке, и ее охватил слепой гнев.

— Так, значит, ты ни в чем не виноват! — негодующе вскричала она. — Джесс была слишком холодна, я — слишком доступна, она посмела отказать тебе в деньгах, а я не должна была видеть то, что видела!

— Вот именно! — рявкнул в ответ Тони. — Если бы не ты, я не потерял бы мать, отца, дом, возможность получить образование и прекрасное будущее!

Да, Элис могла понять его горечь. Ведь он лишился всего, чем дорожила его семья. Все, чем жертвовали Левински ради своего талантливого сына, оказалось напрасным: они не только не выбрались из нищеты, но увязли в ней еще больше.

— Я знаю, тебе тяжко пришлось, — с трудом выговорила девушка.

— Тяжко? — Глаза Антонио метали молнии. — Меня заставляла жить одна-единственная мысль — о мести.

— Мести? — Элис судорожно сглотнула. — Ты хочешь отомстить Джесс?

— Вполне возможно.

— Тебе до нее не добраться! И не вздумай даже приближаться к ней! Джесс потребовалось несколько лет, чтобы прийти в себя. После того как тебя увезли, она совсем расклеилась.

— Она в полном порядке, — холодно поправил Антонио. — У нее премилая работа в художественной галерее и уютная квартирка на берегу реки.

— Как? Откуда тебе это известно?

— Мне не составило труда за ней проследить. Впрочем, она слишком много пьет.

— Я не знала. Мы ведь больше не общаемся. После суда Джесс перестала со мной разговаривать. — Интересно, что он почувствовал, узнав, что его любимая женщина стала алкоголичкой. Лицо Антонио хранило непроницаемое выражение, на нем ничего нельзя было прочитать. — Как ты намерен поступить с Джесс? — спросила Элис.

— Пока никак. Пусть живет в своем собственном аду.

— Ах ты бессердечный мерзавец!

— Она, конечно, заслуживает хорошей порки, но у меня есть и более важные дела, — заявил Тони. — Я приехал, чтобы встретиться с матерью. Когда она возвращается?

Элис чуть не застонала. Ну как ему еще объяснить?

— Если ты свалишься как снег на голову, она может не вынести такого потрясения. — Элис смело встретила его недоверчивый взгляд. — Пойми, Тони, твоя мать ненавидит тебя до такой степени, что уничтожила все, напоминающее о тебе. Все. Даже твои детские фотографии.

— Боже мой! — прошептал Антонио.

— Мне очень жаль, — едва сдерживая слезы, отозвалась Элис. — Но я должна была тебе это сказать. Я очень люблю Марию и не могу позволить тебе разрушить ее хрупкий мир. Ты сломал ей жизнь, и этого она тебе никогда не простит.

— Элис, — срывающимся голосом взмолился Антонио, — я все же должен попытаться…

Из глаз девушки покатились слезы.

— В таком случае я должна сказать тебе еще кое-что. Видит Бог, я отдала бы все на свете, чтобы ты этого не знал.

— Я услышал уже все самое страшное, — тихо сказал он.

— Боюсь, что дело обстоит гораздо хуже, — мягко произнесла Элис. Ее сердце разрывалось от жалости. — Физически твоя мать чувствует себя хорошо, но… она страдает регрессивной амнезией.

— Что ты имеешь в виду? — со зловещим спокойствием спросил Тони.

— Для этого нам и нужны деньги. Чтобы платить Полли, медсестре, — хрипло отозвалась девушка. — Мария забыла большую часть того, что было в прошлом. Она помнит только, что ты совершил нечто ужасное, и одно упоминание твоего имени вызывает у нее истерическую реакцию. Поэтому тебе нельзя жить в этом городе, иначе нам придется держать ее взаперти. Но дело не только в этом, — продолжала она, не смея встретиться с ним взглядом. — За ней нужно присматривать двадцать четыре часа в сутки. Она забывает, ела ли она, надо ли ей одеваться, где находится ее собственная комната. Твоя мать — беспомощная женщина, за которой нужен постоянный уход, Антонио, а ее рассудок так неустойчив, что ей необходим твердый распорядок дня, привычная жизнь в окружении людей, которые ее любят и не станут раздражаться, если она будет бесконечно повторять одни и те же вопросы. Мария нуждается в любви, заботе и терпении. Но тебя она знать не хочет.

Прошло несколько секунд, прежде чем до Антонио дошел смысл ее слов.

— Господи, — прошептал он наконец. — Как же ты жестока! Вонзила мне нож прямо в сердце, поковырялась в ране, и теперь тебе все равно, хоть бы я истек кровью!

— Неправда! — возмутилась Элис. — Я была вынуждена сказать тебе! Ты же сам меня заставил. Я, как могла, оттягивала этот разговор, потому что знала, как тебе будет тяжело, а ты и так уже достаточно настрадался. Но нет, тебе обязательно надо было все выведать! Ты же думаешь только о себе. Но для меня, Антонио, главное — твоя мать. И я не позволю тебе окончательно погубить ее. — Девушка замолчала, увидев на лице Тони выражение глубокой печали, и тихонько произнесла срывающимся голосом: — Мы прошли через настоящий ад.

— Ты не знаешь, в каком аду побывал я, — хрипло отозвался Антонио.

Нет, ему не удастся ее разжалобить, решила девушка, ведь он понес заслуженное наказание за свои грехи.

— Может, тебя утешит то, что Мария вполне довольна, — сообщила она. — Дед ее очень любит. Они вместе играют в разные игры и смотрят телевизор. Она помогает мне на кухне, учит готовить те сицилийские блюда, которые еще помнит. Врачи говорят, что это вообще свойственно человеческому сознанию, — одни воспоминания оно хранит, другие отбрасывает.

— И что, по их мнению, вызвало амнезию? — спросил Тони.

Элис, с минуту поколебавшись, ответила:

— Ты.

Последовало долгое молчание.

— Ты взвалила на себя тяжкий груз, — наконец произнес Антонио. Протянув руку, он осторожно погладил девушку по щеке и тут же отдернул пальцы. — Ты могла бы отправить ее в санаторий.

— Нет, не могла, — решительно отозвалась Элис. — Я люблю ее. И нам хорошо вместе.

— Теперь меня не удивляет, что ты уже не та беспечная счастливая девчонка, которую я когда-то знал.

У девушки задрожали губы. Ей хотелось сказать, что они оба были бы очень счастливы, если бы он не предал ее любовь. Она много чего могла бы ему сказать.

— Какой прогноз дают врачи? — спросил Тони. — К моей матери вернется память?

— Они говорят, что надежда всегда есть, — устало отозвалась Элис. — Но, по-моему, знают они не больше меня. Правда, в последнее время состояние Марии заметно улучшилось. Иногда к ней частично возвращается память. Но стресс ей категорически противопоказан. — Девушка умоляюще посмотрела на Антонио. — И что будет, если появишься ты — тот самый человек, который…

— Вызвал у нее помрачение рассудка, — негромко закончил он. — И она ни за что на свете не согласится переехать ко мне жить, так?