Линдсей Армстронг - Интервью любви

— Да, но мне легче от этого не становится… — Он замолчал и пожал плечами. — И вот еще что, Нив, скажите… — он поднял на нее свои темные глаза, в которых светилась усмешка, — в прошлый раз, когда мы разговаривали, вы и в самом деле не думали обо мне хоть в какой-то степени как о мужчине?

Нив потеряла дар речи. С глазами, полными слез, она с трудом пролепетала:

— Я?.. Как о мужчине?

— Обычно вы не лезете за словом в карман, Нив. Это же ваша профессия, не так ли? Да и не в вашем стиле не отвечать ударом на удар, — удивился Роб.

— Ладно, продолжайте, — сказала она, приходя наконец в себя.

— Слушайте, слушайте! — Он ехидно улыбнулся. — Вы дали мне понять, что мое душевое состояние не в порядке, потому что я очень боюсь потерпеть фиаско как мужчина — одним словом, не смогу заниматься любовью с женщиной.

Она молчала, дыхание у нее участилось. По ее глазам было видно, что она все еще не понимает, к чему он клонит.

— Вы никак, я вижу, не поймете меня. Так вот: я хотел сказать, что к разрыву с Молли вы непричастны. И хотел убедиться, что вы не будете себя в этом обвинять, Нив Вильяме…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Они возобновили свое объяснение уже за столиком.

— Вы шутите! — Нив недоверчиво смотрела на него.

— Нет. Не шучу. — Роб слегка нахмурился. — Разве я осмелился бы так шутить? С вами тем более.

— Но почему вдруг вы решили, что с Молли… — Голос ее внезапно охрип.

— Мы не подходим друг другу.

— Но вы же как-то подходили друг другу в течение двух лет, — возразила девушка.

— Ну, это совсем другое. — Роб замолчал. К столу подошел официант, чтобы принять у них заказ. — Рекомендую попробовать омаров, Нив, — предложил он. — А как вам нравятся устрицы? Не возражаете, если мы с них начнем?

— Ненавижу устрицы, — произнесла Нив так категорично, что Роб Стоу и официант взглянули на нее с интересом.

— Могу предложить вам кальмаров, мэм, — любезно сказал официант. — Очень свежие.

— Они мне тоже не нравятся. Резина…

— Я совершил большую ошибку, что привел вас в этот ресторан, — лениво растягивая слова, произнес Роб, — или вы упорствуете намеренно?

Нив подняла свои фиалковые глаза и посмотрела на него. В них сверкало бешенство. Не успела она открыть рот, как он иронически ухмыльнулся.

— Могу ли я предложить вам, дорогая Нив, салат «Цезарь»? Он здесь великолепен — с анчоусами, пармезаном и беконом.

— Спасибо, не возражаю. И еще я хочу говяжье филе в кляре. — Она решительно захлопнула меню и стала сердито смотреть на гавань.

— Господи, из-за чего мы ссоримся, — вздохнул Роб после некоторого молчания. Себе он заказал креветки, омара и бутылку вина.

— Вы очень самоуверенны, мистер Стоу, — сердито бросила она в ответ.

— Прошу прощения за подозрение в намеренном упорстве, мисс Вильямс.

— И не думайте, что сможете меня одурачить своей кротостью!

— Что же мне остается делать? — лукаво поинтересовался он.

— Прекратите дурачиться и скажите, почему вы не хотите жениться на Молли?!

Он стал не спеша, внимательно разглядывать ее.

— Я буду ей плохим мужем, самовлюбленным и самоуверенным, вы же это сами говорите… Нив, вы должны понять, Молли нужен человек, который оценил бы ее чудесные качества, но в то же время, был бы в состоянии справиться с ее сумасбродством и эксцентричностью, любить ее такой, какая она есть. Я не такой человек.

— Но другой человек, — медленно произнесла Нив, — станет отчимом Порции.

— Возможно, — согласился он. — Но даже это не убедит меня. Я твердо уверен, что Молли со мной будет несчастна.

— Но Порция сейчас как никогда нуждается в семье, — упорствовала Нив.

— Мы можем тесно общаться и дружить, не живя одной семьей… Это решено. В конце концов, девочка может жить и у матери, и у меня.

— Что ж, — произнесла наконец Нив. — Это ваше решение, и хотя я его не одобряю… — Она пожала плечами.

— Что, Нив, пуританское воспитание протестует? — насмешливо поинтересовался он.

Девушка взглянула на него из-под ресниц — и отвела взгляд.

— Думайте, как хотите. Ну и потом, вы сказали мне, что к вашим проблемам я не имела никакого отношения, — напомнила она.

Роб улыбнулся.

— К моей ситуации вы и в самом деле не имеете никакого отношения. Но позвольте напомнить: вы сами сказали мне, что жениться на женщине из чувства благодарности — значит заведомо обрекать семью на несчастную жизнь. И вот что я скажу, Нив: у меня нет ни малейшего желания становиться супругом Молли, хотя я по-своему люблю ее и всегда буду ей благодарен. Ну, а что касается моих слов о вашей непричастности ко всей этой ситуации…

— Да, вы так сказали, — подтвердила Нив. Он печально посмотрел на нее:

— Разумеется, вы не имеете отношения к тому, что я не люблю Молли, хотя именно вы и помогли мне осознать это. Настоящая причина, почему я не могу этого сделать, носит другое имя — Порция.

— А я считала, что…

— Да, да. Самый подходящий повод для женитьбы. Но в таком случае мы бы превратили жизнь Порции в кошмар, перетягивая ее каждый на свою сторону, как, наверное, сказали бы мой друзья… — голос его дрогнул, и лицо исказилось, — те люди, которые хорошо меня знают… знали, когда я еще был… здоровым.

В его глазах промелькнула быстрая усмешка. Он замолчал, будто давая ей время опровергнуть его слова.

Нив промолчала.

— Но вот о чем я хотел бы поговорить отдельно, Нив. Дело в том, что, если я приглашу вас в какое-нибудь уединенное местечко и мы станем там целоваться, как в прошлый раз, мне придется приложить просто нечеловеческое усилие воли, чтобы не заняться с вами любовью.

— Вы… — она облизнула пересохшие губы, — вы не верите тому, что я сказала?

— Нет. В тот момент я был под влиянием свалившегося на меня известия. Потом я был в ярости оттого, что хрупкая девушка, — он обвел ее взглядом, — моложе меня почти на десять лет, смогла сразить меня наповал. А я, помоги мне господи… — Он вдруг замолчал с помрачневшим лицом.

Нив затаила дыхание.

— Я так нервничаю из-за того, что мне предстоит сделать решительный шаг, будто я сам девственник, — произнес он с присущей только ему болезненной искренностью, так восхитившей Нив еще в ту пору, когда она брала у него интервью. — Сейчас единственная в мире женщина, с которой я желаю заняться любовью, — это вы.

Ее взгляд смягчился.

Он откинулся на спинку стула, будто внезапно обессилел после своих слов.

— Не будет ли с моей стороны слишком большой самонадеянностью думать, что вы отвергли меня… из-за своих моральных устоев и тревоги за судьбу Порции и Молли? Ведь другой причины нет, правда, Нив?