Не играй со мной, мажор - Кристина Майер

его подбодрить, но я замечаю их сочувствующие взгляды. Они будто знают, чем завершится бой, но забывают, что в истории полно примеров, когда побеждал более слабый соперник. Лютаева встречают радостными вскриками, хлопают его по плечам, желают победы. До этого момента я не ощущала, что напряжена, а увидев парней в перчатках, разволновалась так, что воздуха перестало хватать.

— Раскрась его, чтобы мать родная не узнала! — зло смеясь, кричит Листовец. Кастер прекрасно его слышит, что-то мне подсказывает, это будет не последняя драка. — Из его зубов я сделаю ожерелье, — продолжает Листовец злить Кастера. Двинуть бы ему, чтобы держал язык за зубами, тут и так от напряжения голова раскалывается.

Заметив меня в толпе, Лютаев, рассекая людской поток, двинулся в мою сторону.

— Ками, я просил тебя остаться дома, — произносит холодно, при этом смотрит на меня.

— Вань, не нуди, — нисколько не задетая его тоном, она отворачивается и начинает общаться с девчонками, а мне вроде как нужно объясниться….

— Я сама не знаю, как здесь оказалась…. — под любопытными взглядами всех присутствующих несу какую-то ахинею.

Лютаев движется на меня. Осматриваюсь в поисках путей побега, но даже не успеваю двинуться с места. Схватив меня за талию рукой в перчатке, притягивает к себе и под дружный вздох удивления, в котором тонет мой вскрик, целует в губы. Поцелуй длится не более двух-трех секунд, он просто прижимается сухими горячими губами и успевает пройтись кончиком языка по нижней приоткрытой губе, а у меня ощущений и эмоций словно у ребёнка, впервые попавшего в парк аттракционов. И мурашки по коже, и пожар в солнечном сплетении, и бабочки в животе… и от смущения я сейчас сгорю. Вообще на меня не похоже. Ну подумаешь, поцелуй. Не первый и не последний в моей жизни…

— Поцелуй на удачу, — подмигнув, Лютаев под крики и аплодисменты отходит и поднимается на ринг.

По залу бегут шепотки, все смотрят на меня. Ками появляется рядом, чтобы оказать молчаливую поддержку, которая мне сейчас необходима. В незнакомой для меня компании я чувствую себя неуютно, а тут ещё Лютаев привлек ко мне внимание. Обязательно поговорю с Иваном, чтобы впредь он ничего подобного не делал. Или мы приятели, или никто друг другу.

— Для фиктивной пары вы слишком часто целуетесь, — тихо подкалывает меня Шахова.

— Я… — не знаю, что ответить.

— Он сделал это специально, — заявляет Камилла.

— Специально? — не совсем понимая, о чём она говорит.

— Ты сильно нервничаешь и боишься, это и слепой заметит, Ванька просто хотел тебя отвлечь, — сообщает она. Не совсем лестно такое слышать, хотелось бы, чтобы парень целовал, преследуя другие цели или желания. — Получилось? — спрашивает Ками, а я вместо ответа защищаюсь:

— Я не боялась.

— Теперь не боишься, — продолжает поддразнивать.

— Не защищай его, он поступил…. — подбираю слово.

— Отвратительно? — подсказывает Шахова. — Но тебе все равно понравилось, — хитро смотрит на меня.

— Нет, — мотаю головой. Кого хочу убедить: её или себя?

От бессмысленного спора меня спасает тренер ребят, который поднимается на ринг. Крики в зале смолкают. Мужчина объясняет, что у парней произошел конфликт, который они собираются решить на ринге. Со свистком и под дружный визг девчонок начинается драка.… то есть бой.

Неприятно на это смотреть, для меня любая агрессия — отсылки в прошлое, где мой отец устраивал скандалы и поднимал руку на маму, иногда на меня.

Удары настолько сильные и громкие, что у меня стоит звон в ушах. Я удивляюсь, как парни ещё держатся на ногах. Кастер почти не попадает по Лютаеву, его удары приходятся куда угодно, но только не в голову, а вот Ваня бьет прицельно, хотя у меня создается ощущение, что бьет он не в полную силу.

Длится все это действо не более пяти минут, и после того, как Кастер падает на пол, бой останавливает тренер.

— Лютый!... Лютый!... — скандирует толпа болельщиков.

На ринге тренер общается с ребятами, что-то объясняет, из-за шума, стоящего вокруг, ничего не слышно. Парни одновременно кивают, соглашаясь со словами тренера, стукаются кулаками в перчатках. Видимо, конфликт решён.

Лютаев перелезает через канаты, спрыгивает на пол.

— Нормально все? — подходит ко мне, а я ничего не могу сказать, горло сжимает от не отпустившего пока страха. — Идём со мной, — кивает в сторону раздевалки….

Глава 17

Видана

— Никуда я не пойду, — я настолько возмущена, что не получается проконтролировать громкость голоса. Рядом стоящие с удивлением посматривают в нашу сторону.

Идея стать фиктивной парой мне и так не нравилась, а бесцеремонное поведение Лютаева порядкам напрягает.

— Я просто хотел поговорить, — подавшись чуть вперед, холодно произносит сквозь зубы. — Моя девушка могла бы сделать вид, что рада моей победе, — разворачивается и уходит.

А я ощущаю…. полный раздрай. Почему-то после отповеди Ивана чувствую себя виноватой.

— Иди за ним, — подталкивает меня в спину Камилла.

— Зачем? — упираюсь я.

— Чтобы все эти сплетники решили, что ты постеснялась поздравить его публично с победой, — шепчет Ками. После её слов чувство вины усиливается. Я ощущаю на себе внимание толпы, они смотрят, шепчутся.

— Я не могу, — мотнув головой, остаюсь стоять на месте.

— Ну не будь такой замороженной, — пихает чуть сильнее в спину, но сдвинуть меня не может. Я будто вросла ногами в пол.

— Я хочу вернуться в интернат, — озвучиваю своё стойкое желание сбежать. Камилла ничего не отвечает, она просто растворяется в толпе. Не понимая, что происходит, пробираюсь на выход, но, как назло, у двери стоят мои одноклассники, бурно обсуждая поражение Кастера.

Осматриваясь в поисках другого выхода, замечаю Камиллу, которая спешит ко мне.

— Вань, мне срочно нужно домой, довезешь Видану до интерната? — смотрит мимо меня. Оборачиваюсь, за спиной стоит Лютаев, я не слышала, как он подошел. Судя по его влажным волосам, он успел не только переодеться, но и принять душ.

Кидаю на Шахову подозрительный взгляд,