Киран Крамер - Желанная награда

Однако было слишком поздно. Хильда отпустила забавное замечание, разговор устремился в другое русло, и Молли больше не удалось вставить слово.

Наконец Гарри поднялся из-за стола.

— Думаю, нам пора уединиться в библиотеке. — Весь вечер мужчины пили, как и женщины, однако никто не казался пьяным, кроме сэра Ричарда, который имел наглость рыгнуть за столом. — Мы должны выбрать даму, которая превосходит остальных по результатам сегодняшнего дня, — продолжил Гарри. — Голосование будет поименным, чтобы никто не мог проголосовать за собственную спутницу.

— А если голоса распределятся поровну? — спросила Джоан.

— По правилам, установленным Принни, победительница объявляется только по завершении конкурса. Голосование проводится по трем номинациям. Мы будем складывать результаты в вазу и в конце недели подведем итоги, — пояснил Гарри. — Если счет окажется равным, мы будем голосовать, пока не определим победительницу. Полагаю, это справедливо?

Все закивали, но Молли чувствовала какой-то подвох, хотя и не могла сказать, в чем именно.

— В таком случае, — сказал Гарри, — мужчины, следуйте за мной для голосования.

Мужчины встали.

— Когда вы вернетесь? — спросила Афина драматическим тоном, протянув руку к лорду Максвеллу.

Она выглядела в точности как героиня средневековой пьесы, взывающая к своему спасителю.

— Когда покончим с делами, — отозвался тот.

— Будем ждать, — кокетливо выдохнула Афина, приоткрыв губы в соблазнительной улыбке.

Молли чуть не задохнулась от возмущения, наблюдая за столь явными попытками повлиять на голосование. Но тут она вспомнила, что лорд Максвелл может проголосовать за нее, и одарила его улыбкой.

Он ответил ей равнодушным взглядом.

— Кажется, я уронила свой веер, — подала голос Джоан и склонилась над ковром, предоставив мужчинам любоваться ее полуобнаженным бюстом.

— Вот он! — любезно подсказал виконт Ламли, указав на веер, лежавший на столике.

— Ах да. — Джоан ослепительно улыбнулась. — Я совсем забыла.

Молли чуть не фыркнула. Джоан прекрасно знала, где ее веер, как и все остальные. Однако никто не выглядел раздраженным.

В следующее мгновение Хильда распустила свои белокурые косы, так что они образовали сияющий ореол вокруг ее лица, и объявила:

— Хильда — русалка. Выберите Хильду.

Мужчины расхохотались, за исключением лорда Максвелла, который лишь приподнял уголок губ в полуулыбке.

Молли была шокирована нахальством, с которым женщины пытались склонить мужчин в свою пользу. Но возможно, любовницам и полагается быть нахальными.

Если так, то она никуда не годная любовница.

Она взглянула на Банни, чтобы посмотреть, что та будет делать, чтобы завоевать голоса мужчин.

— Я простая деревенская девушка, — сообщила та своим звонким голоском. — Дайте мне цветущий луг и стог сена, чтобы резвиться на нем, и я буду счастлива.

Она оторвала цветок от букета, стоявшего в вазе, и воткнула его между своими пышными грудями, видневшимся в вырезе платья.

Это маленькое представление с цветком было таким чувственным, что мужчины лишились дара речи. По злобному взгляду Афины Молли поняла, что Банни выиграла дневное состязание.

Но теперь все смотрели на нее.

— Ей нечего сказать, — заявила Джоан. — Она больше похожа на гувернантку, чем на любовницу. Спросите у Ламли.

Все рассмеялись, кроме Молли и Гарри, который смотрел на нее так, словно надеялся, что она скажет что-нибудь умное.

Щеки Молли загорелись, но, как она ни старалась, с ее губ не слетело ни слова.

— После того как мы проголосуем, я отведу эту так называемую гувернантку наверх, — сказал Гарри. — Посмотрим, чему она сможет научить меня.

Как вульгарно!

Молли умирала от желания сказать всем, что Гарри лжет, что никто и никогда не застанет ее в компрометирующем положении с ним, пусть даже он самый обольстительный мужчина в этой комнате. Но разумеется, она не могла сделать ничего подобного. Мужчины расхохотались, приветствуя сальную шутку Гарри, и направились следом за ним к выходу из столовой.

Женщины перестали смеяться и теперь сидели с приятными улыбками на лицах, словно нисколько не тревожились по поводу голосования.

Кроме Молли. Под слоем пудры и румян ее лицо было жестким, как камень, и таким же неподвижным. Она знала, что никто за нее не проголосует.

Глава 11

Гарри вышел из столовой с тяжелым сердцем и тягостным предчувствием. Но он не собирался показывать, что сомневается в шансах Молли выиграть конкурс. Было очевидно, что первый день она провалила. С такими результатами ей никогда не стать победительницей, и ему ничего не оставалось, кроме как надеяться, что в конце недели он не вытащит самую короткую соломинку и избежит катастрофы в виде брака с Энн Райордан.

Наверное, он должен быть благодарен Молли за то, что не проиграл с самого начала. По крайней мере ее присутствие давало ему шанс пережить сезон и остаться холостя-, (. ком еще на год. Но он чувствовал, что удача ему изменила. Первый сигнал прозвучал, когда от него в гостинице сбежала Фиона. Никогда еще женщина не предпочитала ему другого мужчину! Правда, он никогда не общался с ними за пределами спальни, но какое это имеет значение?

Однако тут появилась Молли, обрушившая на него свое презрение за то, что у него вообще есть любовница. До сих пор даже его мать не осмеливалась осуждать его образ жизни так прямолинейно. Самообладание Гарри, которым он всегда гордился, дало трещину. Собственно, он был в отчаянии, глядя, как остальные мужчины опускают бумажки со своими голосами в большую синюю вазу. Он знал, что ни одна из них не содержит имени Далила. К концу недели ваза будет полна бумажек, и они извлекут их оттуда, чтобы узнать, кто получил больше всего голосов. И вряд ли Молли будет среди фаворитов.

Лорд Максвелл налил два бокала бренди.

— Любопытный набор любовниц, — заметил он, вручив один из них Гарри.

— Пожалуй, — согласился капитан Эрроу, протянув пустой бокал Максвеллу, чтобы тот плеснул в него бренди.

— Весьма любопытный, — сказал виконт Ламли, еще не пришедший в себя после пребывания с Молли в кладовке.

Сэр Ричард опустил свою сигару.

— Вряд ли вы могли найти кого-нибудь, менее подходящего для конкурса, Тремор, — произнес он, выдохнув колечко дыма.

Последовали протесты, но, как отметил Гарри, довольно вялые. Очевидно, все были согласны с сэром Ричардом.

И он тоже.

Тем не менее он, изобразил невозмутимость, которая не раз выручала его в игре.