Сияющие небеса (СИ) - Тень Татьяна

- Только не урони меня.

- Не уроню, - нежно ответил даарнианин.

Нила закрыла глаза, абстрагируясь от высоты и растворяясь в ощущении присутствия Лле и движениях его пальцев. Ночное небо глубокого синего оттенка обняло её поплотнее, и холод как будто отступил. Девушка безвольно откинулась на спину, расслабившись, но всё же не расплетая объятий вокруг плеч псионика.

- Смотри, - спустя какое-то время проговорил Лле, разворачивая Нилу спиной к себе и ставя её на ноги на тут же перестроившийся телекинетический щит.

Девушка распахнула глаза и увидела, что они находятся над границей леса: похоже, они не просто зависли в небе, а медленно и неощутимо парили в определённом направлении. Тут и там над сплошной кроной башнями возвышались какие-то совершенно исполинские деревья: словно колоссы, шагающие по морю как по мелководью вброд. А над равниной, начинающейся за лесом, на каком-то отдалении висели в воздухе вытянутые ульеподобные по форме объекты, светлые и тоже довольно большие.

- Что это? – помолчав, но так и не придя ни к какому выводу, спросила Нила. Они явно передвигались по направлению к этим странным объектам.

- Дома.

- Дома?! Это начинается ваш город?! Лле, отпусти меня, увидит же кто-нибудь! - на девушку опять накатил стыд, но, разумеется, это вызвало только противоположную реакцию у забавляющегося инопланетянина.

- Это не город, - вкрадчивые мысли Лле контрастировали с его стальной хваткой, из которой Ниле не получалось вывернуться. – Это небольшое поселенье тех, кто любит отдалённые места поближе к дикой природе. Они же присматривают за лесом и его обитателями. В городах домов гораздо больше, они парят друг над другом в несколько слоёв.

Разумеется, в строительстве своих ульевых «многоэтажек» даарниане использовали обманчиво кажущуюся землянам столь ненадёжной технологию на телекинезе.

- Ах, ну перестань, кто-нибудь заметит! – отдавшись своим вновь ярко вспыхнувшим эмоциям, Нила начисто забыла, что всё окружающее является всего лишь её сном, слепком памяти Лле, а значит, совершенно не имеет значения, увидит ли их кто-то или нет.

- А даже если и заметят, то что? – иронично отозвался Аму. – Я же чувствую, что тебе всё нравится.

Обострившиеся чувства девушки и ускорившиеся движения пальцев инопланетянина очень быстро довели Нилу до кульминации – прямо в небе, на границе дикого даарнианского леса и поселенья биологов, зоологов и лесников – а затем они плавно опустились и прилегли на скруглённую, куполообразную «крышу» одного из домов-«ульев». Странная, ни на что не похожая поверхность оказалась шершавой и слегка тёплой. Нила, расслабясь и переплетясь конечностями с Аму, облегчённо размышляла о том, что их никто, кажется, не заметил, но тут же натолкнулась в мыслях Лле на невербальное обещание в следующую их встречу в этой симуляции реальности непременно «нарисовать» кого-нибудь из возможных зрителей: даарнианин продолжал смущать её, «перебирая» и «рассматривая» её эмоции, эротические фантазии, влечение, любовь и само вызванное им смущение.

Кое-как вынырнув из этого засасывающего потока, Нила открыла глаза и обнаружила, что находится уже не на Даарне, а в каюте Лле, где засыпала перед тем, как ей приснилась Рхъянн. Даарнианин лежал рядом, и в их тесном объятии они переплетали руки-ноги ровно так же, как в том видении-сне Нилы.

- Я проснулась! Или нет, погоди-ка, это ты разбудил меня?

- Я, когда та тень стала готова тебя отпустить, - бессловесно ответил Лле, в этот раз ощущающийся полностью узнаваемым и знакомым. - Но я сохраню этот образ иллюзорного Даарна, где ты была такой смешной. Пожалуй, для начала коммуникацию с другими тенями тебе лучше выстраивать в иных декорациях, в тех же будет слишком силён диссонанс. Сначала привыкнешь с нами взаимодействовать, потом покажу смену теней в реальности.

Нила смотрела на Аму расширившимися глазами, вновь пытаясь осмыслить, представить, каково это: являться многомерной, «коллективной» личностью, фактически – живой ментальной сетью.

- У тебя были вопросы, - мягко напомнил Лле, выводя землянку из ступора.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Да. Я зацепилась за твоё старое воспоминание, это воспоминание о Даарне? Хотя нет, Рхъянн! Точно, это она.

Присутствие Лле, ощущаемое со всех сторон сразу, а не только с той стороны, где он находился физически, бессловесно согласилось, нежно обнимая Нилу своим тёплым к ней отношением и подавляюще-растворяющим вниманием.

- Она ведь просила тебя не забывать её. Неужели…

- Да, я полностью прочитал её, сделал ментальный слепок и запомнил. Видимо, её образ показался тебе настолько интересен, настолько зацепил тебя, что в своих снах ты видела себя ею. Разница подходов в изучении, подхода твоего и моего: вспомни, как ты изучала опытный образец экспериментальной расы Пхе. Ты пыталась слиться с тем существом, стать полностью одним.

- А ведь верно… – Нила задумалась. – А ты телепатически прочитываешь и, скорее, сам растворяешь в себе, создаёшь отпечаток себя и вечный отпечаток в себе, а ещё… так или иначе оставляешь рядом, если заинтересовался.

- Не всегда. Я умею отпускать. Из известных тебе примеров – Рхъянн.

- Ты предлагал ей полететь с тобой. Ты мог бы внушить ей желание сделать это.

- Верно, мог бы, - согласился Лле. – Но слишком грубо, не мой метод. Хочется больше изначальной заинтересованности. Ты можешь увидеть в некоторых моих тенях то, что ты назовёшь хищническими чертами, видовым наследием далёких животных предков, но я не тиран.

- Какая же грустная судьба у Рхъянн, - печально проговорила Нила.

- Не соглашусь. Она получила шанс сделать выбор и выбрала то, чего желала.

- Она выбрала умереть…

- Верно. Но всё живое рано или поздно умрёт. Она умерла так, как хотела, без боли и страданий, достигнув своей цели, важной для неё, получив возможность кардинально изменить всё для себя, - это много больше того, что даётся иным разумным существам.

- Она же всё равно не воспользовалась этой возможностью.

- Не воспользовалась. Это её выбор, и твоё желание выбрать другой исход на её месте не отменяет правильности этого выбора для самой Рхъянн.

- Лле, но ведь она была ребёнком. Грустившим по потерянной матери. Она не могла знать и понимать до конца, что именно ты ей предлагаешь. Спустя время, обретя больше опыта жизни и прикоснувшись к знаниям иных цивилизаций, она могла бы сделать другой выбор.

- Конечно, - доброжелательно согласился Аму. – Но этой гипотетической Рхъянн будущего тогда не существовало. И возможность её появления когда-то тоже не отменяет и не обесценивает правильность выбора для того момента «здесь и сейчас». Она сделала свой собственный выбор. И это не печально, а, скорее уж, отрадно, если ты хочешь всё измерять непременно эмоциями. Ты рассуждаешь как человек сейчас. Люди непременно спасли бы больного ребёнка, который всех потерял и остался чудовищно одинок. Спасли бы не спрашивая и не интересуюсь его мнением, веря в святость жизни потомства.

- Ты хочешь сказать, что право выбора более священно, чем жизнь?

- Нет. Не существует ничего священного. Такой категории вообще нет, это лишь игра восприятия.

- То есть ты не ощущаешь священным жизни даарниан как вида? – лукаво улыбнулась Нила.

- Конечно, нет. У меня есть врождённый инстинкт защищать, и я осознаю это. Проще и удобнее реализовывать его в тех условиях и на том окружении, которое обусловлено природой. Но это тоже мой выбор. Он, как видишь, не всегда касается только даарни, - Лле шевельнулся, распутывая их конечности и заключая Нилу в кольцо рук. – Но того, что мне нравится, всегда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Три месяца спустя Нила стояла у прозрачной силовой стены загончика «многонога» и осторожно, как учил Лле, сплеталась с ним мыслями, легко и ненавязчиво, так, чтобы не навредить. Она регулярно приходила изучать это интересное создание, общалась с ним, раз уж безболезненно для него притвориться одним целым было нельзя, а также девушка исподволь вложила в его мышление представление о себе как об ином, дружественном к нему существе. Насколько Нила могла судить, «многоног» воспринимал её как вымышленного друга, чей мысленный голос смазанно и довольно расплывчато ощущался им: чётких самопрезентаций телепатке приходилось избегать, чтобы, опять-таки, не навредить. Не обладая склонностью к глубокому анализу и размышлениям, многоног не задавался вопросом, кто такая Нила, почему её менталка так разительно отличается от мыслеприсутствия похитивших его существ, как она выглядит, и прочее, он не сравнивал их, ища сходства и различия, а просто отвечал на тихий автономный мысленный голос внутри. «Говорили» они, конечно, не словами, а ощущениями – эмоции тоже приходилось прятать за щитами.