Поглощённый тобой - Ирина Владимировна Стефанова

женился на модели, — ответил мужчина грубоватым голосом. — Почему ты спрашиваешь?

Устроившись поудобнее на груди у Гарри, Нэнси ответила:

— Да так. Просто, он женился на моей давней конкурентке на модельном поприще, — сказала она, опустив тот факт, что когда-то они были соперницами и за одного мужчину.

— Хочешь отомстить ей? — деловито спросил мужчина. — Могу устроить. У меня зуб на Георгиадиса.

— Мне нравится ход твоих мыслей.

На следующий день после свадьбы, Александрос объявил о том, что они с Сарой тоже в скором времени поженятся. Но как они уже решили, свадьба будет скромной, только самые близкие. Это условие расстроило Ренате.

— Так нельзя. Ты не понимаешь, Алекс, что для девушки свадьба особенный ритуал. Она должна быть в белом платье, с подружками невесты. Необходимо покрасоваться перед гостями. Чтобы все завидовали. И конечно, она должна похвастаться своим избранником, то есть тобой!

— Я не разделяю твое мнение, Ренате. Тем более, Сара сама захотела скромную свадьбу, я на нее не давил. И...

— Не верю, — перебила его подруга. — Никос, помоги мне убедить этого глупца в его не правоте.

— Эээ... - только начал Никос, как его перебил Александрос.

— Не смей потакать своей жене. Не будь тряпкой. Ты же мой друг, поэтому будь за меня.

Сара с Никосом переглянулись, и молча, удалились, оставив этих двоих спорить.

— Значит, женитесь? — задал вопрос Никос, когда они с Сарой шли по коридору.

— Да, — улыбнувшись, ответила та. Ей был приятен Никос. С ним было легко и просто.

— И как ты согласилась, зная его? Он... - замолчал мужчина. — Ты любишь его? Я прав? — эта догадка, почему-то удивила Никоса. Он, конечно, предполагал, что такое возможно, но Сара казалась ему невосприимчивой к методам Александроса. "Может, эта девочка все-таки изменит его в лучшую сторону?"

Спустя неделю, Нэнси уже вовсю работала. Знаменитый ювелирный дом предложил ей рекламировать их продукцию на мировом масштабе. Естественно, она решила не упускать такую возможность. И вот сейчас, увешанная изысканными драгоценностями, она стоит перед объективом фотокамеры в не принужденной позе. Она знает, что мужчины, находящиеся в помещении в данный момент, грезят о ней. Как еще о ней не грезит? Ее красота, ее грация, не могут не искушать. Жаль, что тот о ком мечтает она сама, сейчас далеко, и не один.

Во время получасового перерыва, сидя в гримерной, Нэнси случайно подслушала разговор костюмерш.

— Ты слышала, он тоже женится.

— Не может быть. Только не он. Насколько, я знаю, он закоренелый холостяк и бабник. Мир не может потерять такой экземпляр самца.

— Не говори так грубо о моем кумире, — пригрозила первая.

— Он, конечно, божественен, но жениться! И вообще, откуда взялась эта девчонка? Может, она беременна? И поэтому они так скоро женятся?

— Не знаю. Я думаю, что она просто влюблен...

— И решил не отставать от своего друга.

— Ты права, — и обе рассмеялись, и ушли.

Не понимая почему, но их разговор не понравился Нэнси. Было в нем что-то настораживающее. Будто это было предупреждение.

— Нэнси? — подошла к ней Карен, ее агент. — Вечером ты должна быть на встрече с нефтяниками. Что с тобой?

— Что? — переспросила девушка. Она никак не могла выкинуть из головы этот разговор. Он был важен, но почему — это была загадка для нее.

— Неужели ты слышала?! Не воспринимай близко к сердцу. Вы уже давно не вместе, и...

— О чем ты? — перебила Нэнси. Карен удивленно посмотрела на нее.

— Я о Карандонисе его женитьбе на какой-то девчонке.

— Александрос женится? — только сейчас до нее стал доходить смысл разговора костюмерш.

— Ты не знала?

— Теперь знаю.

— Не бери в голову. Вы уже давно не вместе. Как я поняла, тобой очень заинтересован Гарри. Он богат, у него есть власть.

— Хочешь, чтобы я была его содержанкой, подстилкой? — испытывающее уставилась девушка на своего агента.

— Что ты, что ты! — замахала та руками. Ругаться не было никакого резона. — Ты же ничего не предпримешь?

— Нет. Можешь не волноваться, — холодно ответила блондинка. Мысленно представляя план мести. Она не позволит ему жениться на ком-то кроме нее.

Время тянулось так медленно, что казалось, будто оно стоит на месте. Саре предстоял разговор со своим отчимом, как ни как он ее опекун до двадцати лет. Отправившись в Ханья вместе с Александросом, Сару все равно не переставало трясти. Даже спустя столько времени, она до сих пор боялась его. Что ни говори, а Петрос Дестунис был жестоким человеком. Поговаривали, что он заставлял своих любовниц делать аборты, в случае, если те беременели. Но это были слухи, самой правды не знал никто, кроме Петроса и его девиц.

Перешагнув порог дома, где она выросла, Сара невольно прослезилась. Здесь жила Ипполити, ее подруга. Как же не хватало ее девушке. Пусть сейчас у нее новые друзья, пусть у нее есть Ренате, но все равно со смертью Ипполити, что-то умерло и в Саре. Какая-та частичка.

Встретила их Аглая. Казалось, за столь короткое время женщина постарела лет на десять. Появились морщины, взгляд потускнел. Увидев ее, Сара бросилась к ней. Как же хорошо было оказаться дома. Женщина дрожащими руками обняла воспитанницу, и прослезилась.

— Что ты здесь делаешь, дорогая? — женщина посмотрела на Александроса, тот лишь кивнул ей.

— Мы хотели поговорить с Петросом. Он дома? — все также обнимая Аглаю, спросила девушка.

— Милая моя Сара. Я не думаю, что у вас получится с ним поговорить.

— Почему? — вмешался Александрос.

Переведя взгляд на мужчину, ее лицо стало серьезным. Аглая была насторожена.

— Он невменяем.

— В смысле? — настаивал он.

— С тех пор, как вы забрали Сару, он пьет, и пьет по-черному. Ничего не ест, а только пьет и пьет. Со всеми жесток. Он, конечно, и раньше не отличался мягкостью, но сейчас он похож на тирана, или даже на изверга.

— Сейчас он тоже пьян?

— Да.

— Тогда мы зайдем позже, когда он протрезвеет. Пойдем, Сара! — протянув руку к своей невесте, сказал Александрос.

— Кто там так шумит? — послышался пьяный крик из кабинета. А после показался и хозяин дома.

Выглядел он так, будто только что подрался со сворой собак. Одежда рваная и грязная, не бритый. Его глаза стали желтыми от чрезмерных возлияний. Волосы были не только грязными, но и седыми.

Не твердой походкой он подошел к гостям,