Всё, о чем мечтал (ЛП) - Райли Алекса

Бейли поворачивается в моих объятиях и опускает руки мне на плечи.

— Ты серьезно спрашиваешь меня об этом?

— Я просто хочу, чтобы все было идеально, и чтобы у тебя было всё, что пожелает твое сердце. — Я наклоняюсь и целую ее, хватая за бедра и поднимая на стойку.

Она одета в шелковый халат, который я купил на днях, и мне нравится, как он ощущается на ее нежной коже. Я тянусь к завязкам спереди, и когда снимаю его, вижу, что она под ним голая.

— Блядь, посмотри, какая ты красивая, — говорю я. Я слежу за своим языком, когда мы рядом с Хейзел, но приберегаю пошлые словечки для Бейли, когда мы одни в спальне. — Посмотри, как шелк ложится на твои соски, — говорю я, потирая ткань большим пальцем.

Ее сосок твердеет, и я наклоняюсь, втягивая его в рот прямо через шелк. Отстранившись, я дую на него, и он сжимается в твердую горошину. Материал теперь прозрачный, и ее розовые пики напряжены, когда она откидывается назад и раздвигает ноги.

— Здесь меня ты тоже поцелуешь? — спрашивает она, покусывая губу и притворяясь застенчивой. Бейли любит, когда я целую ее между ног, и мы оба это знаем.

Я опускаюсь на колени, подтягиваю ее попку к краю и провожу языком по тугой дырочке. Ее сладкий мед — мой наркотик, и когда начинаю посасывать клитор, я вхожу в нее двумя пальцами и потираю сладкое местечко. Она приподнимает бедра, и я использую свободную руку, чтобы обхватить свой член.

— Ты дрочишь? — шепчет она, и я киваю. — Можно мне посмотреть?

— Спускайся и садись мне на лицо, — говорю я, ложась на пол в ванной.

Я стягиваю с себя пижамные штаны и отбрасываю их прочь, беру ее за руку и помогаю утроиться у моего рта. Ее лицо оказывается у моего члена, когда Бейли опускается на мой рот, чтобы я смог ласкать ее киску, пока она наблюдает за мной.

Мои пальцы все еще скользкие от ее соков, и сперма уже капает вниз по члену, поэтому, когда я потираю ствол, он мокрый. Сжимаю член в кулаке, медленно провожу вверх и вниз и слышу, как она ахает. Ее рука лежит на моем животе, а бедра покачиваются, когда я ускоряюсь и сильнее сжимаю свой член. Это совсем не похоже на ощущение ее киски, обернутой вокруг меня, но этого почти достаточно.

Бейли раскачивается на мне, и я могу сказать, что ее возбуждает наблюдение за мной. Она становится более влажной, и я чувствую, как наклоняется вперед, а потом касается языком кончика.

Я почти отрываюсь от пола от ощущения ее рта на моем члене, и она воспринимает это как одобрение. Бейли открывает рот, опускаясь ниже, и языком скользит по головке. Я чувствую ее посасывания и больше не могу выносить этого, поэтому толкаюсь ей в рот.

Она стонет и сильнее опускается на меня, и я сосу ее киску точно так же, как она сосет мой член. Это и рай, и ад, когда я одновременно пытаюсь сдержаться и заставить ее кончить. Я продолжаю делать это, пока все мое тело не начинает вибрировать от желания кончить, но я должен трахнуть ее.

Я перекатываюсь так, чтобы она оказалась подо мной, а затем двигаюсь между ее ног. Вхожу в нее одним сильным толчком и закрываю ей рот рукой, когда она кричит.

— Черт бы побрал твой ротик, — стону я, снова толкаясь. — И будь проклята эта киска за то, что она такая потрясающая.

Бейли раздвигает ноги шире, когда я грубо беру ее на полу ванной и даю то, что требует ее тело. Она такая мокрая и на грани, но это слишком замечательно, чтобы останавливаться.

Я чувствую, как она протягивает руку между нами, и на секунду мне кажется, что она собирается потереть клитор. Но Бейли удивляет меня, двигая пальцами по обе стороны от моего члена, и сжимает меня.

— Блядь, — выдыхаю я, прижимаясь лицом к ее шее.

Бейли касается мошонки, и я больше не могу сдерживаться. Ее киска напрягается, и скользкие пальцы крепко держат меня, когда я начинаю кончать. Ее тело отвечает, и она кричит мне в руку, когда удовольствие пронзает ее. Мы оба стонем и прижимаемся друг к другу, и хотя это грязный секс на полу, это все еще занятие любовью. Когда дело касается Бейли, нет никаких правил, и все, что мы разделяем, наполнено страстью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я убираю руку, и, переведя дыхание, она начинает смеяться.

— Что смешного? — спрашиваю я, целуя ее шею и медленно двигаясь в ней. Я не готов расстаться с ее теплом.

— Ты такой пошлый, когда возбуждаешься. — Она целует меня в плечо, и я наклоняюсь, чтобы посмотреть на нее. — Мне это нравится, и я люблю тебя, — говорит она, касаясь моего лица.

— Я тоже тебя люблю, — отвечаю я, целуя ее запястье. Я смотрю на ее кольцо, и мне нравится, что я наконец надел его ей на палец. — А теперь давай приведем тебя в порядок, прежде чем я отведу тебя в постель и сделаю это снова и снова, — говорю я, поднимая ее и унося в душ.

— Обещаешь? — спрашивает она, и я улыбаюсь.

— До конца жизни.

Эпилог 1

Шон

Месяц спустя…

Я убираю светлые локоны с плеча Бейли и целую ее там, прежде чем тихо встать с кровати. У меня запланирован большой день для моих девочек, и держать это от них в секрете убивает меня. Не терпится увидеть их лица, когда узнают, чем я занимаюсь.

Я натягиваю брюки и рубашку, затем быстро делаю свои дела в ванной. Иду в комнату Хейзел, и когда открываю дверь, вижу, что она все еще спит. Ее собака Печенька лежит на кровати рядом. Я подхожу, сажусь на край кровати и тихо зову ее.

— Хейзел Бейзел. — Она сонно распахивает глаза и смотрит на меня. — Доброе утро, милая.

Она широко зевает.

— Доброе утро, — бормочет она, и ее глаза округляются. — У Бейли сегодня день рождения. — Она быстро садится в кровати, и я вижу в ее глазах волнение.

— Успокойся. Она все еще спит. — Я позаботился о том, чтобы вымотать ее прошлой ночью, чтобы она спала подольше. Даже разбудил ее среди ночи, чтобы убедиться в этом. Но еще и потому, что ничего не могу с собой поделать, когда речь заходит о Бейли.

— О. — Хейзел на секунду замолкает, не зная, что делать, и я почти уверен, что она еще не до конца проснулась.

— Давай покормим животных, а потом приготовим ей завтрак.

— Да! — Она почти кричит, а потом закрывает рот рукой, зная, что говорит слишком громко. — Я пойду соберусь, — шепчет она.

Я киваю, выхожу из ее спальни и направляюсь к кофеварке. Наливаю Хейзел шоколадное молоко. Через несколько минут она выходит в комбинезоне и ковбойских сапогах, которые я купил ей несколько недель назад. Она одержима ими, и смотрится в них очень мило.

Берет свое молоко и, сделав большой глоток, вручает мне свою расческу. Поворачивается, и я расчесываю ее волосы, а затем стягиваю в конский хвост. Я не умею заплетать причудливые косички, как Бейли, но хвостик уже освоил.

— Давай сделаем это, — говорит она, когда мы выходим через переднюю дверь.

В течение следующего часа мы работаем бок о бок, кормим животных. Это стало одной из лучших частей моего дня. Я знаю, что для Хейзел так же. Вот почему уверен, что они сойдут с ума, когда узнают, что я сделал. Боже, не могу дождаться, чтобы показать им.

— Все готово, — напевает Хейзел.

— Давай умоемся и начнем готовить. Как думаешь, что мы должны сделать?

— Шоколадные блинчики и… — Хейзел замолкает, наклоняясь к одному из поросят, которых мы завели на прошлой неделе, и закрывает ему уши. — Бекон, — шепчет она.

Я не могу удержаться от смеха.

— Как по мне, звучит отлично.

Прежде, чем встретиться на кухне и начать готовить завтрак, приводим себя в порядок.

— А что вы тут делаете, ребята? — раздается сонный голос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Обернувшись, видим Бейли в розовом шелковом халате, который я ей купил. Взглядом скольжу по ее голым ногам, и мне приходится бороться с желанием, которое пронзает меня.

Мне пришлось немало потрудиться, чтобы Бейли позволила мне покупать вещи… не только для нее, но и для фермы. Я напомнил ей, что мы собираемся пожениться, так что какая разница. Это для всех нас. Хейзел, наоборот, восхитительно относится ко всему, что я покупаю. Обожаю смотреть, как светятся их лица, когда делаю для них что-то. Черт возьми, если честно, частично я покупаю все это только для себя, чтобы посмотреть, как они принимают это.