Уинифред Леннокс - Русалочка в черном

— Одно другому не мешает. Впрочем, это ваше дело.

Поднявшись с кресла, он вновь буквально заполнил собой гостиную. Памела тоже встала — осторожно, очень осторожно. Казалось, одно неверное движение — и она коснется Палмера, а этого она почему-то боялась. Очень боялась…

Глава шестая

Начало карьеры

Уже в лифте Палмер сказал:

— Если не возражаете, кое-куда заглянем по дороге. Мне нужно купить подарок на день рождения моей Ариэль. Я обещал привезти ей из Рима что-нибудь интересненькое.

— Как? — В горле Памелы мигом пересохло. — Как вы сказали, ее зовут…

— Причуда Ким, моей бывшей жены, — нахмурившись пояснил Палмер. — Уж больно ей мультфильм понравился. Но имя необыкновенно идет малышке. А что вас так взволновало?

Успокойся! — приказала себе Памела. Откуда ему знать, что ты с трудом выносишь разговоры о детях? А то, что девочку зовут так, как прозвали тебя в детстве, никому не известно в целом свете, кроме тебя самой… и Шона.

— А знаете, — вырвалось вдруг у нее, — когда-то так называли меня за любовь к плаванию.

Палмер покосился на свою спутницу, хотел что-то сказать… и ни слова не произнес. В полнейшем молчании они сели в такси, которое минут через пятнадцать затормозило у дверей роскошного ювелирного салона. То, что Палмер как воды в рот набрал, отчего-то необыкновенно пугало Памелу. Надо было что-то делать…

— Может быть, вы хотите, чтобы я помогла вам выбрать… — робко заговорила Памела, но Палмер покачал головой.

— Нет. Подарки для дочери я всегда выбираю сам.

Увидев витрину, где были выставлены драгоценности, Памела оторопела. Что можно выбрать здесь в подарок пятилетнему ребенку? Ох уж эти богатые папочки! Наверняка девочка куда больше обрадовалась бы игрушке…

Вероятно, блеск драгоценных камней был тому виной, но у Памелы вдруг заслезились глаза, и она часто заморгала.

Стеклянные двери беззвучно открылись перед ними, пропуская внутрь салона, сияющего белым мрамором, стеклом и позолотой. Молоденькая продавщица поспешила навстречу Палмеру с такой ослепительной улыбкой, словно перед нею был не человек в джинсах и рубашке-поло, а, по крайней мере, особа королевской крови. Памела следовала за ним словно тень, молча и настороженно.

Драгоценности ее совершенно не интересовали, ей хотелось как можно скорее уйти отсюда. Отклонив предложение любезной девушки посмотреть каталоги, Палмер подошел к витрине, где были выставлены последние образцы продукции фирм «Картье» и «Тиффани». Глядя на изысканные, но, на ее вкус, чересчур роскошные колье, серьги и кольца, Памела думала о своем, и между ее черных бровей тотчас образовалась вертикальная складочка.

Блеск драгоценностей действовал на нее подобно сверканию никелированного шарика в руках искусного гипнотизера: она вновь переставала ощущать границу между явью и сном, совсем как утром. Ею опять стала овладевать странная истома…

— Ну и что? — вернул ее к действительности голос Палмера.

Медленно повернувшись к нему, Памела заметила, что он вертит что-то в руках — кажется, какое-то кольцо.

— Что — «ну»? — довольно резко переспросила она.

— Вам что-нибудь нравится?

— Вы же всегда сами выбираете подарки для дочери! — уже не на шутку разозлилась Памела.

— Вы слушаете, что вам говорят, или витаете в облаках? — поинтересовался Палмер. — Кажется, я спросил, понравилось ли что-нибудь вам.

— Нет, — почти выкрикнула она, — не понравилось! Мне вообще не нравятся побрякушки! Я не ношу украшений!

— А я было подумал… Лицо у тебя стало как у ребенка в магазине игрушек. — Палмер смутился, осознав, что обратился к ней на «ты». — Простите… вырвалось.

— Ничего страшного, переживу, — уже спокойнее ответила Памела.

— Стало быть, переходим на «ты»? — Золотистые глаза Палмера улыбались. — Согласна?

Нечего строить из себя невесть что, решила она — и как в омут головой кинулась:

— Согласна.

— Отлично. Надо признаться, мне будет так намного проще общаться с тобой в присутствии моих девочек — ты ведь большинству из них ровесница.

Памела лишь молча передернула плечами.

— Вот, полюбуйся, — произнес Палмер.

Она машинально взяла у него протянутый предмет. Кольцо… Кольцо из белого золота с аквамарином. Но сказать так значило ничего не сказать. Лаконично-простая оправа, а в ней каким-то непостижимым образом подвижно закреплен почти квадратной формы камень. Памела слегка дотронулась до него мизинцем — и камень закачался в своем гнезде, дробя в бесчисленных гранях лучи солнца, щедро льющиеся сквозь стекло витрины.

Надеть такое? Памела тотчас представила кольцо на своей руке и поняла, что отчаянно хотела бы иметь это чудо. Да ты и в правду сдурела, одернула она себя. И, возвращая драгоценность Палмеру, невозмутимо ответила:

— Приятная вещица. Но не чересчур ли для маленькой девочки?

— Ты права, — рассмеялся Палмер. — Подыщем для Ариэль что-нибудь другое, ладно?

Эти слова он произнес как-то необыкновенно тепло, и напряжение отпустило Памелу. Потом они вместе принялись рассматривать выставленные в витрине украшения.

— Смотри! — воскликнула вдруг она. — Вот это, кажется, подойдет!

На синем бархате в самом углу витрины угнездился крошечный кулончик — миниатюрный рак из белого золота с сапфировыми глазками. Он свободно мог бы уместиться на ногте указательного пальца Памелы. По просьбе Палмера продавщица достала украшение, и фигурка закачалась на цепочке, состоящей из крохотных шариков.

— Действительно подойдет, — согласился Палмер. — Ей понравится, я знаю. Но непременно надо будет купить еще какую-нибудь игрушку, а то она не поймет. Знаешь, ты молодец. Я бы еще часа два копался. А может, и вообще бы его проглядел, ведь кулон такой малюсенький…

Памела ничего не ответила, лишь слабо улыбнулась в ответ. Похоже, этот человек и впрямь нежно любит дочурку — возможно, особенно потому, что мать бросила ее…

С ужасом она вдруг поняла, что сейчас разревется. Губы задрожали, тонкие пальцы судорожно сжимались и разжимались… Склонив голову, Палмер пристально наблюдал за тем, как по ее щекам одна за другой покатились слезы, которых уже нельзя было сдержать.

— Ну-ну, полно. — Достав из кармана носовой платок, он принялся вытирать ее мокрые щеки. — Не плачь! — Голос его звучал необыкновенно ласково, почти нежно. — Ну, маленькая…

Стискивая изо всех сил зубы, Памела силилась успокоиться, но все было тщетно. Тогда Палмер притянул ее к себе за плечи, и она уткнулась лицом в его могучую грудь, а огромная ладонь стала гладить ее по волосам.